Книга Коринн из Некрополиса - Дарья Кошевая

— Где мы? — спросил он хрипло.

Коринн пожала плечами. Откуда ей знать.

Крысолов, не задавая больше вопросов, достал из мешка тонкое одеяло из шерсти, и улегся на него возле стены. Отключился он почти сразу, дав возможность разглядывать свое заострившееся бледное лицо. Коринн подумала, что у него удивительно длинные ресницы и что его щетина отросла сильнее, наверняка уколешься, если провести по ней пальцами, и что выглядит Крысолов уставшим и очень одиноким… Раздраженная этими невольными наблюдениями, отвернулась. Покопалась в оставленном мешке: еще одно одеяло, снадобье в бутыли, завернутые в полотенца теплые миски с крышками. в них оказалось тушеное мясо с цветными вкраплениями овощей.

Коринн устроилась на своем одеяле и занялась ужином, одновременно обдумывая, как вызволить Таис. Совершенно точно, надо дождаться утра, когда флейта будет готова (Николас сказал «на рассвете»). Где бы ни держали девочку, им придется привести ее в Оппидум, чтобы исполнить задуманное. Больше идей не было. Разве что убедить зомби на штурм крепости, но это казалось не слишком-то выполнимой задачей. Да, она понимает, что они говорят. Но тоже самое можно сказать о людях. не достаточно знать языки, чтобы управлять народами.

Коринн отставила пустую миску, все еще не придя к какому-то решению. Шорох со стороны мусорной кучи привлек ее внимание. То был баргест — на редкость тщедушный, с кривыми лапами и горящими злобой глазами. на шее болтался массивный золотой ошейник с устрашающими шипами. Коринн еще ни разу не видела подобного на баргестах. Скорее подобное украшение можно было встретить у черноволосых ведьм в обтягивающих кожаных платьях чуть короче спины. Коринн всегда задумывалась, не бояться ли они нагибать голову. Баргест остановился между двух стеклянных шаров, расплывчато отражаясь в каждом из них. Оскалился, показав белую губу и клыки. Пролаял:

— Кор-ринн, рвак, рвак! Твоя р-ржизнь в обмен на р-ржизнь твоих р-родителей! Рвак, рвак, рвак!!! Чер-рез час иди вниз по улице к овр-р-р-рагам! Одна! Гр-р-р!!!

— Что? Но я…

Баргест, не расположенный к дальнейшей беседе, выдернул из мусорной кучи не то палку, не то почерневшую кость и потрусил прочь. Напрасно Коринн звала его. Собачий силуэт очень быстро скрылся в густеющих сумерках. Она оглянулась на Крысолова — Ренар спал, как ни в чем не бывало.

Стараясь не подвывать от ужаса, Коринн вскочила. Пустым взглядом окинула разрушенный дом.

Соберись с мыслями! Соберись! — приказала она себе.

Это ловушка, конечно. Грубая, прямолинейная ловушка. Ее наверняка собираются убить. Кто? Вот забавный вопрос. Для обычной девчонки за короткое время она умудрилась приобрести кучу врагов. Гадай теперь. Николас? Может быть, наверняка злиться из-за раны в плече. и не только поэтому.

Коринн беспокойно поежилась, представив его взбешенное лицо. Хочет разделить ее и Крысолова, чтобы было проще схватить обоих? Похоже на правду. Но разве он умеет приказывать баргестам?

Старина Дюк, он же господин Губернатор? Что ж, у него есть несколько поводов желать Коринн Тирс зла. Она скрыла от него флейту, Николаса и Таис, участвовала в ритуале вызова Крысолова. Кажется, за любой из этих проступков можно запросто лишиться головы без права на воскрешение. Наблюдатели выследили Коринн и… отправили за ней собаку? не похоже на их методы, но все бывает под этим зеленым небом.

Она вспомнила так же об Алане (вряд ли, он все-таки хороший), ненавистном наблюдателе Гриббоу (этот мог), соседях и даже подумала о гремлинах. в любом случае, ей придется пойти.

Коринн с тоской отметила, как стремительно темнеет небо. Еще раз осмотрелась вокруг, ища возможное оружие. и почему она не сообразила попросить что-нибудь подобное у Крылоуссов?!

Она не нашла ничего стоящего и сунула в карман острый кусок стекла. Глупо, но… Хоть что-то.

Коринн уже собиралась спрыгнуть на кучу мусора, но вдруг вспомнила о Таис. Как же девочка! Кто поможет ей, если единственную, кто за нее переживает, сейчас убьют или схватят? Одна надежда на «братика», доброго и хорошего. Коринн вернулась в дом и отыскала кусок бумаги и старый уголек. «Позаботься о Таис, ты должен!» вывела она поспешно, и положила записку на пол возле спящего. Больше она, кажется, ничего не могла сделать. Кинув на Ренара прощальный взгляд, нехотя побрела прочь.

«Улица» было слишком громким названием для узкой грязной тропинки вдоль покосившихся домов. Тропинка действительно вела куда-то вниз и Коринн решила спуститься по ней. Это все же лучше, чем углубляться в темные и незнакомые дворы, где можно сломать ноги даже при свете дня, и то решишь, что легко отделался.

От каждого дома, выступающего из мрака застывшим чудовищем, становилось все больше не по себе. в основном это были угрюмые развалюхи, как та, в которую они попали из подземного хода. Но встречались и целые, с красным светом в мелких окошках. Таких Коринн опасалась даже больше, ведь там точно кто-то жил, а жители подобных мест редко бывают дружелюбны к молоденьким девушкам, бредущим куда-то в ночи.

Из подворотни выползла тень. Коринн, вскрикнув, отскочила, решив, что это гуль. Но существо, кем бы оно ни было, проползя еще немного, так и осталось лежать. Кажется, это был человек, но никто не смог бы поручиться. Зажимая рот ладонью от ужаса, Коринн продолжала идти вперед, ссутулившись и все больше ускоряя шаг.

Правда ли схватили родителей?.. Правда или нет? Правда или нет?

Чтобы не сойти с ума, она начала считать свои «впервые»: впервые ночью в городе, впервые так далеко на нижних улицах, впервые слышит о каких-то оврагах. Мысли были неутешительные и вязкие, как смола. в какой-то момент Коринн поняла, что стискивает осколок в кармане, разрезая пальцы и даже не замечая боли.

Но вот дома остались, а Коринн вышла на пологий склон, поросший короткой острой травой бледных оттенков желтого. Овраги оказались прямо за ним: пустые, и доверху наполненные мусором, большие и маленькие, с липкой грязью и застоявшейся водой. на горизонте вырисовывалась темная стена крепости. Наверняка с нее открывался ужасный вид на это место.

Коринн увидела и людей — темные фигуры на фоне угрюмого неба — высокий мужчина, держащий за руку ребенка и кто-то еще, сидящий в кресле. Мужчина махнул ей, приглашая подойти.

— Коринн, Коринн, я хочу домой! — заплакала Лионель, прижимаясь к ней изо всех сил. Мужчина, который только что ее отпустил, картинно развел руками. Если бы Коринн могла сжигать взглядом, то он сгорел бы на месте. Хорошо тем, кто может!..

В парне, что сидел в кресле странно наклонив голову, Коринн с неприязнью узнала Фиакра Воронье. Кресло было снабжено большими колесами.

— Я же говорил, что придет, — хрипло сказал бывший одноклассник, и правая сторона его губ при том начала подергиваться. Некромант, оказавшийся по-видимому его отцом, был широкоплечим, с короткой шеей и седыми волосами. Широкий нос скрывался под большой черной родинкой. Было в мужчине нечто хищное, крокодилье, особенно в воспаленных глазах с холодным прищуром. Рот некроманту явно достался от добряка — широкий, улыбчивый, с большими масленно-красными губами.