Книга Заманчивые обещания - Сьюзен Симмонс

Шайлер прильнула к нему, греясь теплом его тела.

— Что произошло?

Она нахмурилась:

— Я не совсем поняла. Мне показалось, будто что-то промелькнуло в окне. Я захотела выяснить, в чем дело. Нашла потайной ход, вошла в него, поскользнулась на чем-то мокром, и вход за мной закрылся. Затем меня кто-то толкнул, и в итоге я очутилась в этой комнате.

Мышцы Трейса напряглись.

— Тебя толкнули?

— Мне так показалось, — устало призналась она.

— Главное, сейчас ты в безопасности, — произнес Трейс обманчиво спокойным голосом.

— Да, сейчас я в безопасности.

— Я не должен был отпускать тебя одну сегодня. — В голосе Трейса послышался горький упрек самому себе.

— Боже милостивый, это вовсе не твоя вина. Я самостоятельно объездила целый мир и, конечно же, вполне могла отправиться в коттедж на территории своего собственного поместья одна, без телохранителя, — заметила Шайлер.

— Я в этом вовсе не уверен. — Его голос звучал угрюмо.

— Я вполне способна сама за себя постоять. В конце концов, последние девять лет я живу одна.

Он не собирался с ней сейчас спорить. «Но кое-что непременно должно измениться», — решил Трейс, прижимая к себе Шайлер.

Глава 25

— Где мы? — спросил Трейс.

Его голос не отразился от стен и не вернулся к ним эхом. Его обычно звучный баритон был поглощен стенами.

Это удивило Шайлер, поскольку она была твердо уверена, что они находятся в большой комнате с высокими потолками. За несколько последних часов она кое-что выяснила. В сложившейся ситуации ей больше нечего было делать, кроме как звать на помощь, после того как она в четвертый раз ударилась об острый угол какой-то мебели. Завтра ее ноги будут в синяках, и довольно больших.

— Я точно не знаю, где мы, — призналась она. — Я не смогла найти выключатель. — Она чихнула. — Я явственно чувствую запах пыли.

— И я, — признался Трейс. — Окна?

— Одно я чуть приоткрыла. Кажется, оно затворено ставнями изнутри и заколочено гвоздями. Как будто кто-то специально хотел спрятаться от солнечного света.

— От солнечного, лунного и любого другого, — заметил он. — Я схожу в свою комнату за фонариком. Выдержишь здесь еще пару минут?

— Конечно, — сказала Шайлер, но это явно было бравадой с ее стороны.

Трейс ободряюще сжал ей руку:

— Обещаю, я вернусь раньше, чем ты успеешь сосчитать до ста. А Бадди будет охранять тебя совсем рядом.

Они благоразумно рассудили, что охотничий пес должен остаться снаружи.

Как только Трейс исчез за дверью, Шайлер принялась считать про себя.

Один.

Два.

Три…

Девяносто восемь.

Девяносто девять.

— Вот и я, — раздался голос Трейса позади нее.

Она закончила вслух:

— Сто.

Включив мощный фонарик, который он держал в руке, Трейс спросил:

— Так, а где окно?

Шайлер показала.

Он пошел в этом направлении и встал напротив заколоченного окна.

— Подержишь фонарь? Направь луч вон туда.

— Новый приступ дежавю, — прошептала она. — Я вышла на сцену именно в этом месте, помнишь?

— В этот раз, по крайней мере, дождя нет, — сказал Трейс, пытаясь шутить. Ему удалось крепко ухватиться за один край ставня и дернуть его на себя. Послышался треск дерева и скрип петель, а затем весь ставень целиком оказался в его руках. — Дерево прогнило.

— Это хорошо, правда?

— Это очень хорошо, — ответил Трейс, сделав головой движение, которое Шайлер расценила как кивок. — Это сильно облегчает нам дело.

Трейс быстро справился с остальными ставнями. Но и после этого пробивавшегося в окно лунного света было недостаточно, чтобы осветить комнату. И все же с помощью фонаря они могли видеть намного больше, чем раньше.

Трейс огляделся по сторонам и высказал вслух свое предположение:

— Думаю, раньше это было что-то вроде комнаты для игр.

Шайлер почувствовала, как у нее перехватило дыхание, а сердце словно застряло в горле.

— Похоже, это была детская, — прошептала она.

Толстый слой слежавшейся пыли и паутина покрывали все вокруг — и детскую мебель, стоявшую в комнате, и лошадку на колесиках в углу, и детскую кроватку у дальней стены. Тут также было множество полок с игрушками и детскими книгами, цирковой сундук с поднятой крышкой, внутри которого был целый зверинец из мягких игрушек: длинношеего жирафа, пятнистого леопарда, слона и зебры.

В стенном шкафу в углу комнаты расположилась коллекция оловянных солдатиков, аккуратно выстроенных рядами, и металлических легковых машинок и грузовиков, включая и бывшую когда-то ярко-красной пожарную машину.

Был здесь и стол для игр с шахматной доской, нарисованной прямо на его поверхности. Фигуры все еще занимали свои позиции.

На стенах висели картины, а на отдельной полке было собрано спортивное снаряжение: бейсбольные перчатки, несколько бит и мяч с полустершейся надписью.

Трейс посветил фонарем на бейсбольный инвентарь. Затем удивленно воскликнул:

— Боже мой, Шайлер, на этом мяче автограф самого Бэйба Рута. — Он вернулся в центр комнаты и стал медленно поворачиваться, освещая один предмет за другим. — Эта комната — сбывшаяся мечта любого мальчишки.

— Да, верно.

— Во всяком случае, того, кто жил лет пятьдесят-шестьдесят назад, — прибавил он.

В этот момент Шайлер заметила столик в укромной нише. Она остановилась около него.

— Трейс…

Он подошел к ней:

— Что такое?

Шайлер показала ему на архитектурную модель, занимавшую большую часть поверхности столика, и облизнула пересохшие губы.

— Похоже на макет Грантвуда.

Трейс нахмурился:

— Грантвуд, каким он был?

Обратив внимание на дворцовую башенку, окна причудливой формы и другие характерные детали, Шайлер высказала свое предположение:

— Или Грантвуд, каким он должен был стать.

— Не уверен, что я тебя понял. — Трейс почесал затылок.

— Я тоже не уверена, — призналась Шайлер. Однако некая мысль в ее голове начинала принимать все более отчетливые очертания. — Как ты считаешь, давно ли эта модель здесь стоит?

— Судя по пыли и паутине, примерно столько же, сколько и все остальное в этой комнате.

— Вот именно.