Книга Лягушка в сметане - Лариса Кондрашова

Раз пошли на дело… В том смысле, что надела Варя одежду спортивную, темную. Теннисных туфель у нее, как у доктора Ватсона, не было, потому пришлось надеть кеды, спортивный костюм и куртку.

В аптечке взяла одноразовый шприц с толстой иглой — Вадим сказал по телефону, что купил кусок мяса. К тому же и старую удочку он обещал тоже прихватить с собой. У Вари в квартире никаких удочек не было — Борис рыбалкой не увлекался. Считал это занятие пустой тратой времени.

Мельком взглянув на часы — без одной минуты семь, — она шагнула за порог и закрыла квартиру на ключ. Вообще-то замков в двери два, но Варя поленилась закрывать на второй замок. Что у нее из квартиры можно взять? Документы в надежном месте. Денег у нее, можно сказать, нет. А остальное — омниа мэа мекум порто! — что значит: все свое ношу с собой. Любимая латинская поговорка Вари. И единственная, которую помнит. Хотя когда-то нарочно кое-что наизусть заучивала.

Она сбежала вниз по лестнице. Вадим галантно распахнул перед ней дверцу машины. Пожалуй, в этом что-то есть. Ну, когда за тобой вот так ухаживают. Борис обычно просто сидел за рулем и наблюдал, как она садится в машину…

Да что это она все время их сравнивает! Можно подумать, Вадим значит для нее больше, чем просто нечаянный знакомый. Никто из них никого не выбирал. Их встреча — всего лишь воля случая. Вот получит он свои деньги, и ищи ветра в поле!.. Только когда он их получит?

— Варя, какие-то проблемы? — поинтересовался он, скосив на нее взгляд.

— Да нет, это я просто так. Сижу и думаю: обременила человека…

— Человека — значит, меня? — весело переспросил он. — Хорошо, когда женщина видит в тебе человека.

— Правду говорят: отдаешь деньги руками, а назад получаешь ногами.

— Варя, почему ты так не любишь себя?

— Не люблю? С чего ты взял?

— Знаешь, я знал одну особу. Страшная, как моя жизнь! На голове три волоса — и все густые. Талия отсутствует, глазки маленькие, нога — сорок первый размер, но сколько в ней было самомнения! Во-первых, она считала, что сможет охмурить любого мужчину, какой ей приглянется, а во-вторых, что если она этого пока и не делает, то лишь потому, что ей некогда. И что странно, мужчины вокруг нее так и вились…

— А для чего ты мне это рассказываешь? Чтобы подчеркнуть, какая я неинтересная особа? — нахмурилась Варя.

По отношению к Вадиму она вообще вела себя странно: или ночевать приглашала ни с того ни с сего, или ощетинивалась, как теперь, из-за его вовсе не обидных слов. Уж не испытывает ли она к нему некие чувства, которые пока не хотела ни к кому испытывать? Для начала ей как минимум надо бы оглядеться да подумать о том, как дальше жить!

— Вот видишь, ты уже и обо мне подумала черт-те что! А почему ты не веришь, что мужчине с тобой может быть интересно? И радостно. И уютно.

— Уютно? — удивилась она. Насчет радости — это он загнул, потому Варя и пропустила это слово мимо ушей. Ухватилась за последнее, не такой явный комплимент. — Но я же не диванная подушка.

Вадим шутливо застонал.

— Господи, куда я попал!

Но вообще-то Варя сердилась напрасно. Ей об этом еще подруга Оля говорила:

— Будилина, надо нести себя, уметь подать. Верить, что ты — классная женщина. А если ты в это не поверишь, то мужик — тем более. Мужчины, запомни, видят твой образ таким, каким ты сама его для них рисуешь.

Теперь и Вадим о том же. Варвара такая, какая есть! В конце концов, не всем же быть легкомысленными кокетками.

Вадиму она сказала небрежно:

— Я подумаю о твоих словах на досуге.

— А у нас сейчас как раз и есть этот самый досуг, — откликнулся он беззаботно, останавливая машину чуть поодаль от дачи, которая их заинтересовала, прямо за штабелем аккуратно сложенного кирпича.

Фонарь у калитки участка, где они остановились, то есть на другой стороне узкой улочки, давал небольшой аккуратный кружок света, который как раз касался штабеля кирпича у калитки. Сразу за этим островком света начиналась прямо-таки чернильная темнота. Вспоминая это сравнение, Варя представляла себе отчего-то облако, которое в минуту опасности выпускает спрут, а вовсе не забытые нынче чернила, которыми когда-то люди писали.

— Чего это ты примолкла? — спросил Вадим, заглушая двигатель. День сегодня был довольно теплый, аж плюс двенадцать, и он думал, что на некоторое время мотор вполне можно заглушить, в салоне машины тепло. — Обиделась, что ли?

— Думаю о твоих словах, — язвительно откликнулась Варя.

— Значит, ты мне доверяешь?

— Вполне.

— И обещаешь меня слушаться? Тогда поцелуй.

Он приблизил к ней свое лицо и даже вытянул трубочкой губы.

Варвара от неожиданности отшатнулась.

— Ну вот, — нарочито серьезно покачал головой Вадим, — с чувством юмора у тебя тоже напряженка.

— А у тебя с чувством такта, — огрызнулась она.

— Прости, — он поспешил разрядить повисшую в воздухе неловкость, — кажется, я не ко времени расшалился. Вообще-то прежде я к таким шуткам не был склонен, сам не пойму, чего это вдруг во мне игривость прорезалась.

— Может, ты волнуешься? — предположила Варя.

Она решила, что ее ненормальная реакция на достаточно невинные шутки тоже не соответствует провинности Вадима. Уж если кто здесь и волнуется, так это она сама. Причем вдвойне — за него и за себя.

Как ни уговаривала Варвара себя мысленно, будто Вадим всего лишь хочет вернуть свои деньги, что-то мешало ей поверить в безоговорочность его намерений.

Но к удивлению Вари, Вадим согласно кивнул на ее вопрос.

— Ты права. Волнуюсь и потому пытаюсь храбриться.

— Может, уедем отсюда, пока не поздно?

— Еще чего! После того как я потратился на мясо, а ты на лекарство для бобика. Кстати, сколько с тебя слупил ветеринар?

— Вот именно слупил. Сумму в рублях даже назвать постеснялся. Уж слишком она фантастическая. Сказал в долларах: двадцать.

Вадим присвистнул.

— И ты еще сомневаешься, лезть или не лезть, да за такие деньги я эту собаку голыми руками усыплю. Вернее, удавлю.

— Какой ты, оказывается, агрессор. В отличие от меня ты, наверное, в себе не сомневаешься?

— Если бы это было так, — хмыкнул он. — Все, что я говорил тебе, обычно я говорю себе. Только вот эффекта — ноль.

— А я отчего-то думала, что все наши мужчины в себе уверены, — протянула Варя. — Уж так мы их забаловали.

— Все, да не все, — тяжело вздохнул Вадим. — Вспомни, как ты меня с первого взгляда в штыки приняла.

Варя смешалась: не станешь же отрицать такой факт или уверять, что теперь она относится к нему совсем по-другому. Наверное, он уже и сам это видит. К тому же они просто партнеры. Достаточно, что Варя ему доверяет. Она вовсе не обязана его непременно любить.