Книга Женские фантазии - Сандра Браун

При упоминании о сестре Элизабет Кавано нахмурился:

— Кстати, как поживает ваша непочтительная сестрица?

— Все дерзит, — с улыбкой ответила Элизабет, решив про себя, что наступило время налаживать отношения с Лилой. В конце концов, не сестра виновата в том, что Тед Рэндольф оказался подлой крысой.

— Как насчет ленча? — спросил Кавано, не давая ей впасть в летаргический сон.

— Вы о ленче? О нет, благодарю вас, Адам. Я не могу уйти. Мне не на кого оставить магазин. Я обычно приношу еду с собой.

— Закройте его на часок, прошу вас. Я долго думал о наших с вами отношениях. — Голос его изменил тембр, и в глазах заблестели таинственные огоньки. — И в результате этих раздумий у меня появился план. Я должен обсудить с вами нечто очень важное.

Через полчаса Элизабет уже ковыряла вилкой салат из фруктов, взятый в буфете зимнего сада на предпоследнем этаже отеля «Кавано». Они с Адамом сидели за угловым столиком, и стеклянные стены оранжереи открывали им великолепный вид на город с одного из самых высоких небоскребов центра.

— Ну и как?

— Я не знаю, Адам. Вы меня буквально ошарашили своим предложением…

— Не может быть, чтобы я вас так уж удивил.

— Честное слово, я не ожидала!

Элизабет подняла встревоженные светло-голубые глаза и встретилась с его вопросительным взглядом.

— Я никогда не думала о том, чтобы открыть еще один магазин. У меня и этот отнимает массу времени и энергии.

— Я понимаю и отдаю вам должное, — сказал Адам, отпив ледяной воды. — Я принимаю во внимание ваше положение и отдаю себе отчет в том, что вдова с двумя детьми не слишком подходящая кандидатура для расширения бизнеса. Мы как-то не привыкли к тому, что одинокие матери открывают филиалы в других городах и разъезжают по свету. Но вы не такая, как все. В вас я уверен. Вы справитесь.

Несмотря на то что предложение Кавано об открытии новых филиалов явилось для нее полной неожиданностью, Элизабет поймала себя на том, что испытывает гордость. Ей польстило, что Адам высоко оценил ее деловые качества. Карьера деловой женщины была фактически навязана ей обстоятельствами, Элизабет ни за что не пошла бы по этому пути, если бы не смерть Джона. Или ей так только казалось? Надо же, чего-чего, а стремления быть «выше, дальше и сильнее» она в себе ни разу не замечала.

Подавшись вперед, пронзая Элизабет взглядом своих темных глаз, Адам перешел в наступление:

— «Фанта-Си» — одно из самых прибыльных предприятий наших лицензиатов. Я присмотрелся к вашему стилю ведения дела: у вас чутье! Наилучший процент торговой наценки. Ваш бизнес впечатляет. Вы произвели на меня впечатление. Я не могу найти у вас ни одного изъяна! Разве что мечтательность, — с улыбкой добавил Кавано и подмигнул. — Вы нашли уникальный рынок сбыта. Вы чувствуете, что будут покупать. Люди готовы заплатить хорошие деньги за качественный товар. А статистические выкладки показывают, что публика, останавливающаяся в моих отелях, привыкла получать первоклассный сервис. И я заинтересован в том, чтобы мои лицензиаты отменно делали свое дело.

— Но я…

Адам поднял руки вверх, не давая ей возразить.

— Я оставил для вас место в вестибюле нового отеля «Кавано» в Чикаго. Вскоре я намерен открыть ваши магазины в других городах.

Он продолжал давать технические обоснования проекта, пока у Элизабет не разболелась голова и она не взмолилась избавить ее от обилия цифр и дать возможность обдумать все самой.

— Я никогда не могла решить сразу, что готовить на обед: свинину или говядину, — со смехом сказала она, — а вы хотите получить от меня сегодня же решение по такому серьезному вопросу.

— Я не жду от вас ответа немедленно. У вас есть время до завтра.

Элизабет побледнела от ужаса, но, осознав, что Адам шутит, расслабилась и улыбнулась.

— Нет, я не жду от вас немедленного ответа, — с улыбкой повторил Кавано. — Время работает на меня. Чем дольше вы будете думать, тем больше вам понравится идея.

Уже у дверей магазина он сообщил:

— Я направлю вам отпечатанный вариант предложения. Просмотрите его, изучите цифры. Через неделю я вам позвоню. Но это не значит, что вам надо так долго ждать, чтобы связаться со мной. Если у вас возникнут вопросы — звоните, не стесняйтесь. — Он достал из кармана визитку и протянул ей. — Здесь мой номер, частная линия. Воспользуйтесь ею, если понадобится.

После встречи с Адамом Элизабет чувствовала себя так, будто из нее выкачали весь воздух. Она завидовала его уверенности и настойчивости в достижении цели. Он шел по жизни как хозяин, производя впечатление человека, который точно знает, чего хочет, и никому не позволит встать у него на пути. Ей бы быть такой целеустремленной. На самом деле, решила Элизабет, не пора ли и ей честно задать себе вопрос, чего она на самом деле хочет: оставить все как есть или расширить дело?

Господи, ну что она, вдова с двумя детьми и разбитым сердцем, знала о большом бизнесе?

С разбитым сердцем…

Разбитое сердце, так и есть. В этом главная причина. Разбитое сердце завело ее в тупик и не дает двигаться дальше.

Она разбила себе сердце, влюбившись в Теда Рэндольфа. А он испытывал только похоть — то же, что и ко множеству других женщин, которых успел уложить в постель до нее.

Как она вообще могла думать о расширении бизнеса или даже о том, что приготовить на ужин детям, если она не могла толком разобраться в своих чувствах к нему? Она не могла припомнить миг, когда ее гнев обратился в муку, а ярость — в отчаяние.

Элизабет приняла аспирин от головной боли.

Настроение у нее слегка поднялось, когда, вернувшись домой, она увидела машину Лилы. В кухне перед ней открылась идиллическая картина: ее сестра раскладывала в вазочки мороженое для Мэтта и Мэган.

— Миссис Алдер ушла, а тетя Лила сказала, что нам можно съесть по мороженому, — важно доложил Мэтт.

Кстати, он сидел на стуле, поджав под себя ноги, — еще одно нарушение запрета.

— Перед ужином? — раздраженно бросила Элизабет.

— Знаешь, я никогда не могла понять, почему ваша мама устанавливает такие строгие правила, — ни к кому конкретно не обращаясь, заявила Лила, пододвигая вазочку Мэган. — Какая, в сущности, разница: съесть вначале основное блюдо, потом десерт или наоборот?

— Ты безнадежна, — вздохнув, сообщила Элизабет, подходя к сестре, которая с наслаждением слизывала мороженое с обертки: еще одна вещь, которую она строго-настрого запрещала делать детям.

— Означает ли сия слабая улыбка, что я прощена за все, что совершила?

Элизабет обняла сестру.

— Прощена.

— Слава богу! Я уже пригласила детей поужинать в городе. И этот поход длился бы бесконечно долго, если бы ты со мной не поговорила. Так что же я все-таки сделала такого крамольного? Чем заслужила твою немилость?