Книга Тайная жизнь пчел - Сью Монк Кид

Если скажу, что никогда больше не задумывалась об этом сне, никогда не закрывала глаза и не представляла мою маму с тараканьими лапками, никогда не спрашивала себя, почему она явилась мне в таком виде, выявив свою худшую сущность, значит, я снова уступлю своей укоренившейся привычке ко лжи. Таракан — это существо, которое нельзя любить, но его невозможно и уничтожить. Он будет приходить снова и снова. Попробуйте-ка от него избавиться.

* * *

Несколько последующих дней я была как на иголках. Я подпрыгивала до потолка, если кто-нибудь ронял на пол хотя бы монетку. За ужином я.

поковыряв еду вилкой, упиралась взглядом в пространство, словно в трансе. Иногда у меня в голове возникало видение моей мамы с тараканьими лапками и мне срочно приходилось проглатывать ложку меда, чтобы успокоить желудок. Я была так взвинчена, что не могла усидеть и пяти минут, пока шла «Американская сцена», тогда как раньше я ловила каждое слово Дика Кларка.

Я ходила по дому кругами, зависая то здесь, то там, представляя мою маму в разных комнатах. Сидящей, расправив юбку, на табурете возле пианино. Стоящей на коленях перед Нашей Леди. Изучающей коллекцию рецептов, которые Мая вырезала из журналов и неустанно наклеивала на холодильник. Я с остекленевшим взглядом перебирала эти образы, пока не замечала, что на меня смотрит Августа, Июна или Розалин. Они цокали языками, и мое лицо вспыхивало. Они говорили:

— Что случилось? Что с тобой? Я мотала головой.

— Ничего, — врала я. — Ничего.

На самом деле у меня было ощущение, словно я стою на краю вышки, собираясь прыгнуть в незнакомую воду. Опасную воду. Мне лишь хотелось немного отсрочить нырок, почувствовать в этом доме близость моей мамы, притвориться, что я не боюсь истории, приведшей ее сюда, и того, что мама может удивить меня, наподобие того, как она сделала это в моем сне, оказавшись шестиногой и страшной.

Мне хотелось подойти к Августе и спросить, как оказалась здесь моя мама, но страх меня останавлив ал. Я хотела и не хотела этого знать. Я находилась в преддверии загробного мира, не зная, что меня ждет — ад или рай.

* * *

В пятницу, ближе к вечеру, после того как мы закончили чистить соты и убрали последний супер, Зак вышел на улицу, чтобы заглянуть под капот «медового возка». Мотор работал с перебоями и перегревался, несмотря на все усилия Нейла.

Я прошла в свою комнату и села на кровать. От окна шел жар. Я подумала о том, чтобы встать и включить вентилятор, но продолжала сидеть, глядя в окно на молочно-голубое небо, чувствуя, как тоска разрастается у меня внутри. Я слышала музыку, доносящуюся из грузовика, «Еще один субботний вечер» Сэма Кука, затем Мая крикнула что-то Розалин через двор, что-то насчет того, чтобы снять с веревки белье. И вдруг меня поразило, как жизнь там, снаружи, продолжает течь в своем привычном русле, а я зависла в ожидании, поймала сама себя в ужасающем разломе между жизнью и не жизнью. Нельзя было больше выжидать, словно бы этому никогда не наступит конец, конец этому лету. Я почувствовала, как брызнули слезы. Пора внести ясность. Что бы ни случилось… ну, значит, оно просто случится.

Я подошла к раковине и умылась.

Глубоко вздохнув, я сунула картинку с Черной Марией и фотографию моей мамы в карман и отправилась в розовый дом, чтобы найти там Августу.

Я думала, что мы сядем на ее кровать или снаружи, на садовые стулья, если будет не слишком много комаров. Я представляла, как Августа скажет: «Так что ты думаешь, Лили? Мы сможем наконец поговорить?» Я выну деревянную картинку и расскажу ей все, до последней капли, и в ответ она расскажет мне о моей маме.

Вот только все вышло совсем иначе.

* * *

Шагая по направлению к дому, я услышала, как от грузовика меня окликнул Зак.

— Хочешь прокатиться со мной в город? Надо купить новый шланг для радиатора, пока не закрылся магазин.

— Мне нужно поговорить с Августой, — сказала я.

Он захлопнул капот и вытер руки о штаны.

— Августа в гостиной с Сахарком. Та приехала вся в слезах. Я так понял, что Отис потратил все их сбережения на подержанную рыбацкую лодку.

— Но мне нужно поговорить с ней об очень важном.

— Тебе придется встать в очередь, — сказал он. — Поехали, мы вернемся прежде, чем уйдет Сахарок.

Поколебавшись, я сдалась.

— Ладно.

Магазин запчастей располагался через две двери от кинотеатра. Когда Зак свернул на парковку перед зданием, я увидела их — пятерых или шестерых белых мужчин, стоящих возле билетных касс. Они топтались на месте, бросая быстрые взгляды то в одну, то в другую сторону, словно кого-то ждали. Все были очень аккуратно одеты, в галстуках с зажимами, как продавцы или банковские кассиры. Один из них держал в руке нечто вроде черенка от лопаты.

Зак заглушил двигатель и смотрел на них через лобовое стекло. Собака, старая гончая с седеющей мордой, вышла из магазина запчастей и принялась что-то обнюхивать на тротуаре. Зак побарабанил пальцами по рулю и вздохнул. И вдруг до меня дошло: сегодня пятница, и эти люди поджидают здесь Джека Пэланса со своей подружкой.

С минуту мы сидели молча, слыша лишь звуки внутри кабины. Скрип пружины под сиденьем. Постукивание Зака по рулю. Мое прерывистое дыхание.

Затем один из мужчин закричал, заставив меня подпрыгнуть и стукнуться коленкой о бардачок. Глядя на другую сторону улицы, он орал:

— Ну чего уставились?!

Мы с Заком разом обернулись и посмотрели в заднее стекло. Трое цветных подростков стояли на тротуаре, пили колу из бутылок и глазели на мужчин.

— Давай приедем в другой раз, — сказала я.

— Все будет в порядке, — сказал Зак. — Подожди здесь.

Нет, не будет, подумала я.

Когда Зак вылез из «медового возка», я услышала, как ребята окликнули его по имени. Они пересекли дорогу и подошли к грузовику. Глядя на меня через окно, они наградили Зака парой шутливых тычков. Один из них помахал рукой перед своим ртом, как если бы только что съел острый мексиканский перец.

— Кто это у тебя там? — спросил он.

Я смотрела на них, пытаясь улыбаться, но не могла не думать о белых мужчинах, которые, как я видела, смотрят на нас.

Ребята тоже это видели, и один из них — которого, как я позже узнала, звали Джексон — громко сказал:

— Нужно быть законченными кретинами, чтобы поверить, что Джек Пэланс приедет в Тибурон.

И все они засмеялись. Даже Зак.

Мужчина с черенком от лопаты подошел вплотную к бамперу грузовика и посмотрел на ребят с такой полуулыбкой-полуухмылкой, какую я тысячи раз видела на лице Т. Рэя, — взгляд, порожденный властью без каких-либо признаков любви. И он спросил:

— Что ты сказал, парень?

Шелест уличных звуков куда-то исчез. Гончая, опустив угли, забралась под одну из машин. Я увидела, как Джонсон прикусил губу, отчего по его подбородку пошла рябь. Увидела, как он поднимает бутылку колы над головой. И кидает ее.