Книга Ключ власти - Александр Белаш

Эрита, за отсутствием Бези ставшая как бы старшей по общему молчаливому согласию, подала ему бумагу таким жестом, что унтер, казалось, готов был с почтением поцеловать девичью руку в перчатке.

Какие огромные эти ангары! Оказаться внутри, под высоченным сводом, где посреди тьмы спит на привязи серебряный корабль-гигант — словно шагнуть в другой мир. Даже сердце забилось. Глядишь — и не веришь, что однажды титан оживёт, вспыхнут его глаза-прожекторы, завертятся винты, и колосс устремится в небесный простор…

А под тушей дирижабля — беготня, топот, авиаторы снуют.

По трапу — вверх, в брюхо, где по узким коридорам спешат, толкаются матросы, унтеры, кондукторы.

— Барышни! вы тут мешаетесь. Ну-ка брысь!

— Гром небесный, юбки на борту! А это что за…

— Я пата. Анчутка, — ответила свинья.

— Вижу, что анчутка. — Отскочив, матрос пошёл спиной вдоль стенки. — И нечисть тоже уводите, к дьяволам.

— Она очень милая и добрая! — возразила Хайта.

Стоило Ларе войти внутрь корабля, как воздух наполнился шёпотами, шорохами — слабые, как звуки за стеной, звуки наплывали, рассеивались и возникали вновь, похожие на лепет призраков или голоса во сне.

То, о чём предупреждала Без. У дирижабля каркас из металла, он весит тонны.

«И заземления нет, — представь, какой медиатор!.. Только он из частей, не литой, и навестись с него нельзя — слишком велик. Ты привыкнешь, как он шуршит».

— Багаж взвесили? — напал на девиц младший помощник, сверкая погонами.

— Наша пата проголодалась. Где у вас кухня?

— Весы снаружи. Кладовщик запишет.

— Пата волнуется. Скажите, чтобы её не пихали.

— На весы, я сказал! По очереди, а не всем курятником. Ох, эти бабы…

Оказалось, чемодан Лары весит больше положенного.

— Перегрузка пять фунтов. Придётся выложить.

Лара лихорадочно перебирала — что оставить на земле? Лёгкие ботиночки? второе платье? всё жалко!

— Да чего ты роешься? — ворчал кладовщик. — Книги — вон! Зачем девчонке книги, ты подумай!

Она прижала их к груди. Как же так? Только собралась в полёте знания пополнить, и вдруг — всё вон?

Подошёл Карамо, уже в мешковатом лётном костюме:

— Доброе утро, ан Ларита. Кондуктор, в чём заминка?

— Гере кавалер, у ней книжки. Говорю — выкинь, лишнее…

— Ум лишним не бывает. Выньте этот вес из моего багажа, из коробки с консервами.

— Спасибо, гере. — Лара неловко исполнила книксен.

— Позвольте спросить, ан — что вы читаете? — Карамо жестом попросил дать ему верхнюю из книг, бегло пролистал.

— Про императоров, про войны… ну ещё о разных странах. Может, — солидно молвила Лара, — мне на обер-офицерский чин сдавать придётся. Это спрашивают на экзамене.

— Хм… после первой звёздной девицам дают звания, но… Выше поручика трудно продвинуться. Сами понимаете — пол дамский, а комиссия — мужская.

— А наша Бези — штабс-ротмистр.

— Пример не совсем удачный. Но я учту, что вы готовитесь в офицеры.

Кареглазка подхватила свой багаж и поспешила на корабль.

«Авиационные трапы — не для ходьбы в юбках, — подумал кавалер вслед. — Обязательно заденут что-нибудь, порвут подол… Или с трапа кувырком. Не хватало ещё вывихнутых рук, разбитых бровей… Надо будет тактично внушить эту мысль барышням».

Проследив, как грузят цинки с патронами, Карамо краем глаза уловил — в эллинге появилась новая компания. Кто такие?..

— Гере Карамо? — Плечистый мордоворот со слегка свёрнутым набок широким носом козырнул, по-военному приложив пальцы к полям котелка. — Честь имею — корнет Родан Сарго, из ведомства второго статс-секретаря. Прибыл в ваше распоряжение с медиумом и штатским добровольцем. Кроме того, вам от гере Второго — пакет.

— Его зовут Галарди. Он полковник, — машинально поправил кавалер, разламывая печати на конверте. Ай да очкастая сова! всё-таки нашёл чем поддержать брата по Ордену.

«Дорогой брат, пользуйтесь этими людьми по своему усмотрению. В отдельном конверте — мои находки по родословной Динцев. Надеюсь, Вас не затруднит помочь „аспидной“ конторе в одном несложном деле…»

«Так я и знал. За свои деньги и за трёх парней Галарди обязательно потребует услуг».

«…поскольку Вы летите на север…»

«Кажется, только ленивым не известно, куда я лечу!»

«…захватить из Гуша трёх танцовщиц. Туземный царь даровал их имперскому посланнику, но верный человек донёс, что эти девицы родом из-под земли. Послу Их Величеств такие связи запрещены. Перевезите их на Кивиту и сдайте людям патриарха. Заодно девицы станут Вашим пропуском на земли святого престола».

«Одной пулей — птицу в небе, рыбу в море. Посетить Церковный Край — и выяснить, где гушиты взяли танцовщиц. Молодец Галарди. Обо мне не позабыл и своего не упустил…»

«Возможно, у Вас будет случай наблюдать падение „тёмной звезды“. По расчётам астрономов, очередной корабль с Ураги опустится в другом полушарии, в империи Фаранге, а следующий — на широте патриаршей столицы. Точка падения может оказаться в любом месте от восточного Вея до Якатана, и даже западней».

«Разброс по долготе в тысячи миль. И где прикажете ждать, брат мой?»

«…о чём я сообщу позднее через медиума».

«…хотя я бы с удовольствием взглянул, как шар приводняется. Такого давно не бывало».

— Назовитесь младшему помощнику и взвесьтесь вместе с багажом, — сказал Карамо, убирая бумаги в карман комбинезона. — Боцман укажет вам каюты. Если кто-то не выносит качки — говорите сразу.

Все промолчали, только гривастый брюнет — его серебряные серьги и подводка глаз сразу заинтересовали кавалера, — высокомерно молвил:

— Нисколько, господарь. Я пилот.

«Второй крот на борту!.. Просто праздник какой-то».

— Поднимайтесь на корабль. Скоро стартуем.

Лара взлетала пять раз — на праздниках, когда всех катали на привязном аэростате. Платишь деньги, забираешься в гондолу — вроде большой корзины, — и усатый важный человек командует: «Подъём!» Лебёдка стрекочет, разматывая трос, и земля уплывает вниз. Кто бледнеет, кто повизгивает, кто вцепляется в соседа, в поручни, садится на корточки, зажмурившись — а другие хохочут, глаза у них блестят, лица разгораются.

Ну, и что обычно делают в таком полёте — плюют вниз, кричат: «А вот я! Мы улетаем!», бросают монетки, смятые бумажки.

Люди внизу всё меньше, мельче, горизонт всё шире, видно далеко во все стороны — и в какой-то миг пассажиры замолкают, поражённые тишиной. Только шорох ветра в стропах и на оболочке шара. Ни голосов толпы, ни стука шаров на игровой площадке. Стихает музыка праздничного оркестра.