Книга Нежные признания - Элизабет Торнтон

Пока он колебался, не зная, что делать дальше, случилось немыслимое: и он, и Фэйт попали в его самый ужасный кошмар.

…Из тумана появились огромные железные ворота разрушенного особняка, затем призрак самого дома. Он услышал скрип своих ботинок по гравию, когда проходил через ворота. С деревьев капала вода, и земля, нагретая жарким солнцем, превращала дождь в красивую кружевную дымку.

Джеймс столько раз видел этот сон, что знал его наизусть. Он вошел в мраморное фойе с консольной лестницей, ведущей на верхние этажи. Он знал, что где-то там была до смерти напуганная Фэйт. Кто-то поджидал ее в темноте, — кто-то, ненавидевший ее и задумавший убить.

Сердце выпрыгивало из груди, кровь стучала в висках. Он пытался унять охватившую его панику и мыслить ясно. Был способ найти Фэйт и спасти ее. Вот почему он получил это предупреждение. Будущее можно было изменить.

В его голове раздался ужасный крик, и он понял, что опоздал.

Он не опоздал. Он не опоздал. Будущее можно изменить. В его голове вертелись эти слова как молитва, и он побежал.

— Фэйт! — крикнул он. — Фэйт!

Один длинный коридор сменялся другим. Это был не дом, а лабиринт. Фэйт была где-то здесь. Он обязан найти ее.

— Фэйт! — кричал он. — Фэйт!

До него донесся тихий звук. Ее стон. Он приближался к ней, приближался…

Лабиринт разделился на части перед его глазами, и появился густой туман, как во время смерча.

— Нет! — закричал он. — Нет!

Джеймс дрожал. Сердце бешено застучало, горло сдавило, и он открыл глаза. Фэйт сидела на коленях на кровати, по ее щекам текли слезы. Она трясла его за плечи, пытаясь разбудить.

Ужасные картинки постепенно исчезли из ее головы, когда она увидела, что он проснулся.

— Я не могла найти тебя, — рыдала она. — Я думала, что потеряла тебя.

Джеймс все еще хватал ртом воздух, словно на самом деле бежал по тем коридорам в поисках ее.

— Со мной было то же самое. — Он поднялся и прикоснулся пальцами к ее лицу. — Со мной все нормально. Не переживай так. Это был всего лишь сон.

Фэйт накрыла ладонью его руку, прикоснувшуюся к ее щеке. Его кожа была теплой на ощупь. Их взгляды встретились и задержались, затем он медленно наклонил голову и прильнул губами к ее губам. Это был очень мягкий, утешительный поцелуй, но он не мог унять клокотавшие внутри нее эмоции.

— Все было таким реальным, — простонала Фэйт.

— Знаю. Мне тоже так казалось.

Плечи девушки напряглись, когда она вспомнила обрывки сна. Она попыталась вдохнуть воздух, но Джеймс начал шептать ей что-то на ушко, провел рукой по ее спине и погладил по волосам. Она прильнула к его теплому телу и поцеловала в шею.

Отодвинувшись немного, чтобы посмотреть ему в лицо, Фэйт произнесла осипшим голосом:

— Я была в разрушенном доме. Там были запутанные коридоры. Я пыталась найти тебя, но ты продолжал отдаляться.

— Я тоже там был. Мне снился такой же сон.

Он не сказал ей, что ее сон был предвестием того, что должно произойти. Она еще не была готова услышать это. Утешало лишь то, что сейчас она была в безопасности.

«Но как долго?» — спросил его внутренний голос.

«Пока я не изменю будущее!» — яростно ответил он.

Мысль о возможном провале все еще не отпускала его, и он крепче сжал тонкий стан Фэйт, словно мог укрыть ее от всех бед, прижав к себе. Мужчина, привыкший рисковать в деловом мире и готовый выиграть или проиграть, не моргнув глазом, оказался тем еще трусом, когда дело коснулось человека, который много значил для него.

— Фэйт, — сказал он и с отчаянием, которое не мог контролировать, поцеловал ее.

Она почувствовала его колебания и интуитивно захотела унять его страх, как он унял ее. Его близость и сила помогли ей выйти из этого кошмара, но эмоции продолжали разрывать ее на части. Все пережитые в прошлом страдания, не шли ни в какое сравнение с тем, что она испытала, когда подумала, что потеряла его. Не имело значения, сколько раз она говорила себе, что это всего лишь дурной сон. Это было похоже не на сон, а, скорее, на воспоминание.

Она не собиралась оглядываться назад. Она не собиралась заглядывать в будущее. Мама много писала об этом в своем дневнике. Нужно жить только в настоящем.

Смелые слова, но она не смогла унять скрежет зубов, вновь вспомнив кошмарный сон. Потом еще этот Роберт Денверс. Забудет ли она когда-нибудь вид мертвого тела, когда полицейский держал фонарь, чтобы она могла его опознать? Что, если бы это был Джеймс? Как бы она перенесла это?

По ее телу вновь прошла дрожь, и она теснее прижалась к нему. Он застонал и встал с кровати. Фэйт поднялась и протянула ему руку, но он отступил назад и провел рукой по волосам.

— Ты что, ничего не знаешь о мужчинах, Фэйт? — спросил он хриплым голосом. — Я не могу оставаться так с тобой в кровати. Я ужасно хочу заняться с тобой любовью.

От этих его слов у нее заныло в груди.

— Ты ведь пообещал остаться со мной.

Он тихо выругался.

— Ты же понимаешь, что произойдет, если я останусь.

Она с изумлением осознала, что как раз этого она и хочет. Эта мысль, оказывается, витала в ее голове все время.

Он смотрел на Фэйт так, словно его жизнь зависела от ее следующих слов. Она улыбнулась и, протянув ему руку, сказала:

— Ну, я не смогу сказать, что не была предупреждена.

Они быстро освободились от своей одежды, словно она была объята пламенем, и вместе упали на кровать. Сказанные ими слова было сложно разобрать, но все это не имело значения. Они не нуждались ни в нежности, ни в мягкости, ни в искусности. Им просто нужно было почувствовать пульс жизни. Им нужно было отстраниться от темноты. Их слияние было быстрым, страстным и глубоким. Фэйт пронзила резкая боль, но она была слишком изумлена, чтобы придать этому значение. На гребне сокрушительного удовольствия она издала крик и медленно опустилась рядом с ним.

Когда Джеймс выровнял дыхание, то приподнялся на локте и посмотрел на Фэйт.

— Господи! — сказал он. — О чем я думал? Я сделал тебе больно? — И сам раздраженно ответил: — Естественно, я сделал тебе больно. Это ведь у тебя было в первый раз.

Фэйт все еще пыталась восстановить дыхание. Засмеявшись, она хрипло произнесла:

— Ты сделал мне больно? У меня не было времени подумать об этом. Ты набросился на меня, как дикий буйвол.

— А ты набросилась на меня, как неуправляемый поезд.

Всплывший в голове образ очень обрадовал ее. Она почувствовала, что оставила школьную учительницу, мисс Макбрайд, безучастно стоять на платформе, в то время как сама на полной скорости отправилась навстречу приключениям.