Книга Кабала - Александр Потемкин

Да-да, только после того как на примере Помешкина увижу качественные личностные сдвиги, я дам согласие участвовать в массовом эксперименте профессора с его нанотаблетками. Но что для меня является качественным изменением? Какие критерии я буду учитывать? Да и вообще, что такое качество применительно к человеку? Качество продукта — вещь довольно понятная, а людское качество? Пока у меня нет ответа. Не могу же я менять людей по непонятным критериям. Тут без Кошмарова не обойтись. Эй, профессор, где вы? Нужна ваша помощь!

Не успел я глотнуть еще кукнара, как услышал:

— Ты же знаешь, я всегда рядом. Уловил твои сомнения и готов подсказать. Итак, все по порядку. Чего мы хотим добиться? Качественно изменить человека! Достижение этой цели предполагает три этапа. Вначале мы меняем русских людей — не только потому, что они больше всех нуждаются в этом. Хотя засоренность тут колоссальная. Но потому что мы сами русские, а значит, должны, прежде всего, думать о своих. С научной точки зрения полнейшая чепуха, но как фактор собственной мотивации — это весьма важно. Эксперимент проводим с канцами. И только после убедительнейшего успеха идем в другие регионы. У тебя сейчас приходит в себя местный житель Григорий Помешкин. Вот-вот очнется. А ты возьми за правило перед угощением этим самым обязательно спросить, знает ли он об этом и какая у него доза. Понял? Я бы хотел, чтобы он тоже принял участие в нашем диспуте. Тема — каким мы хотим видеть канца. Буди его, хотя он и под сильным воздействием опийного мака.

Петр Петрович подошел к кровати. Дыхание Григория выровнялось, пульс стал нормальным.

— Как чувствуешь себя? — спросил Парфенчиков осторожно.

— Не знаю. Вроде пока жив…

— Поднимись, станет лучше. Сможешь?

— Попробую. Что со мной было?

— Видимо, переутомился. Все в порядке.

— Переутомился — довольно странный диагноз. Как будто физическим трудом не занимались, — с трудом вставая, сипло произнес Григорий. — И голос вот сел. Все же что это было? Помню, пил то ли чай, то ли какой-то отвар. Потом вырубился. Правда, сладко было в грезах… Но что видел, сейчас уж не помню.

— Пойдем на кухню, поговорим. С нами третий будет.

— Кто?

— Профессор Кошмаров.

— Откуда он?

— Из Москвы.

— А когда прибыл?

— Вместе со мной. Он меня всегда сопровождает.

— Странно, что он мне не встречался. Впрочем… Взглянем на столичного ученого. Где же он, я его не вижу…

В этот момент Петр Петрович услышал голос Кошмарова:

— Считаю, что мне еще рано показываться. Я буду общаться с ним через тебя. Надо понять, что он за тип. Ты говори с ним откровенно.

— Профессор будет участвовать в нашей беседе заочно, как бы виртуально. Я стану ретранслятором его мыслей. Не против?

— Сегодня какой-то замечательный день. Столько всего нового, необыкновенного. Не хочется никому отказывать… Если бы я был женщиной, то дал бы сегодня согласие на связь со всеми мужчинам мира. Как, а? Я в преотличном настроении! Все время тянет на размышления, только вот голос подводит. Что будем обсуждать?

— Каким нам представляется идеальный гражданин города Кана. Каждый высказывает свою версию, а профессор подводит итоги.

— С какой целью? Научная работа или политический заказ для изучения электората?

— Обобщив наши рекомендации, профессор изготовит нанопилюлю. Она поможет на геномолекулярном уровне учесть наши пожелания и создать образцового канца. Я уже высказал свои опасения. Для ума разного склада идеальный человек тоже разный. Для тракториста это механик. Для проводника — начальник поезда, а для женщины — богатый управляемый мужчина. То есть смоделировать нужный объект весьма сложно. Ну что, начнем?

— Вам слово, — усмехнулся Григорий Семенович.

— Вы слушаете нас, профессор? Мы начинаем…

— Я весь внимание! — прозвучал ответ. Впрочем, услышал его лишь господин Парфенчиков.

— Первое: человека необходимо уменьшить. Его рост не должен превышать сто шестьдесят сантиметров, а вес — шестьдесят килограммов. Каждое новое поколение должно в среднем снижаться еще на пять сантиметров и, соответственно, на пять килограммов. Это вопрос не только экономический и микробиологический, но и, в большей степени, астрономический. Унификация роста позволит сохранять природные ресурсы. Кроме того, человеку понадобится меньше продуктов, меньше пространства, а значит, меньше энергии. Если мы сократим потребление в сто, а затем в тысячу раз, гомо сапиенсу не надо будет искать себе место во Вселенной. Рост и вес напрямую зависят от третьей, главнейшей, ипостаси нашего вида — интеллекта. Поддерживая его в нынешнем виде, мы вынуждены значительно сокращаться в объеме. Потому что наш скромный мозг не соответствует биологической массе. Не остановив рост потребления, мы скоро исчезнем как вид. Не конструируя себя с оглядкой на доступные ресурсы, мы лишимся будущего. На первый взгляд, интеллект значительно превосходит биологию, функционирующую без его вмешательства. А у отдельных выдающихся людей он представляется просто безграничным. Но в массе своей, или, скажем, в своей серой массе, люди до возмущения примитивны. Переходя к следующему вопросу, хотел бы сразу открыться: я убежденный сторонник не этнического принципа разделения людей, а интеллектуального. Государства необходимо создавать, основываясь не на истории и не на культуре. Например, Страна Генетически Модифицирующихся, Республика Сельхозпроизводителей, Империя Переселяющихся во Вселенную, Республика Спортсменов и Охотников, Союз Художников Мысли и Воспаленного Разума, Автономная Область Приживальщиков, Колония Алкоголиков и Артистов, Край Сексуально Озабоченных и Обжор, Провинция Мастеровых и Ремесленников, Штат Криминала и Болтунов, Департамент Служителей Различных Культов… И так далее. Попытки разделить человечество по социальному статусу в мировой истории не раз бывали, но оканчивались, к сожалению, войнами. Почему? Ответ прост: не хватало интеллектуального массива. Теперь он есть — нате, возьмите! Используйте! Тут я хочу заметить, что под воздействием кукнара у меня довольно часто одни мысли противоречат другим. Но я в этом вижу некую прелесть. Вот недавно меня мучила мысль: можно ли стать таким, как Он? Сходные по теме размышления, но совсем другие.

— Мой и ваш рост как раз сто шестьдесят сантиметров. Но не будем останавливаться на личностях. До какого предела по росту и весу вы хотите дойти?

«Я понял, что мое признание, относительно предыдущих размышлений о схожести с Ним, Григорий или не уяснил, или вовсе не расслышал», — пришло мне в голову. Об этом можно порассуждать в следующий раз, поэтому я продолжил:

— Лично мне достаточно даже одного сантиметра роста и одного грамма веса при условии, что сохранится айкью моего мозга. Я далеко не самый умный, но меня это устраивает. Идеальный человек будущего в ближайшей перспективе должен обладать сходными параметрами. И вообще эти характеристики должны быть мобильными. Найдутся научные решения, согласно которым в иных случаях можно быть гигантом, а в иных превращаться в невидимый энергетический пучок или луч. Тогда природа не будет так беспощадно расхищаться, а интеллект наконец по-настоящему шагнет во Вселенную. На первых порах я стал бы менять некоторые ткани тела на искусственные, чтобы сократить зависимость организма от энергии распада пищи. Затем можно перейти к еще более радикальным трансформациям. А какие у вас представления о себе и идеальной конструкции канца? — Он выжидающе посмотрел на Помешкина. — Мы говорим о ближайшей перспективе — скажем, лет на сто вперед.