Книга Проигрыш - дело техники - Сантьяго Гамбоа

— Мой дорогой журналист! — обрадовался Мойя. — Давненько вас не было видно, несколько дней, не меньше! Я уж, грешным делом, подумал: может, вас упаковали и отправили почтовыми посылками в разные концы страны?

— Нет, как видите, я цел и в полном вашем распоряжении. Это корабль времен Второй Мировой войны?

— «Граф Шпее», гордость германского флота! — восторженно подтвердил Мойя. — Затонул в акватории порта Монтевидео, подорвался на собственной торпеде только ради того, чтобы не быть потопленным англичанами, поджидавшими его на рейде!

— Черт возьми, капитан, я и не знал, что вы увлекаетесь военной историей!

— Коллекционирую модели кораблей. У меня уже есть все суда союзников, остаюсь собрать только немецкие, и тогда я смогу воспроизводить морские сражения!

Силанпа некоторое время разглядывал составные части броненосца, флажки, эмблемы и надписи, аккуратно вырезанные и наклеенные капитаном. Наконец он собрался с духом и спросил:

— Скажите, есть что-нибудь новое насчет трупа на Сисге?

Мойя развернул жевательную резинку «джуси фрут», сунул ее в рот, а из обертки скатал шарик и запулил в стоящую в углу корзину для бумаг.

— Дело продвигается туго, но продвигается… — Он помолчал, глядя на Силанпу, потом вдруг хитро подмигнул: — Записываете на диктофон?

— Нет. Просто я тоже продолжаю расследование на свой страх и риск. После того, что сделали с моей машиной, главный редактор предоставил мне отпуск, давая возможность переждать за границей, но я решил докопаться до истины.

— Вы отважный юноша, черт побери, все бы так поступали!

— Спасибо, капитан. Так вы говорите?..

— Да, дело продвигается туго. У меня на этом расследовании задействованы три детектива, но пока без толку. Подводит отсутствие развитой телекоммуникационной инфраструктуры: мы до сих пор не получили досье на пропавших без вести из других регионов страны.

— Да, это большая проблема…

— А вам, мой дорогой Силанпа, удалось напасть на чей-то след?

— Да тоже глухо, — соврал он, откашливаясь. — Если честно, еще только приступаю к работе. А по поводу моей машины ничего не прояснилось?

— Вот в этом мы действительно продвинулись! Могу сообщить вам, дорогой мой, что в настоящее время проводится изучение отпечатков пальцев и анализ вещества, оставленного на водительском сиденье. Какое свинство, кстати говоря!

— А это даст какую-то полезную информацию?

— Конечно! Я пришел к заключению, что мерзость подобного рода может быть произведена только путем сварения в желудке твердой пищи, а потому приказал отнести ее в лабораторию. Клянусь, теперь они мне этого вовек не простят!

— И уже есть результаты?

— Не все так просто, похоже, это продукт пищеварения ряда кулинарных изделий национальной кухни. Постойте, у меня же есть официальное заключение!

Капитан выдвинул ящик стола, достал папку и надел очки.

— Зачитываю дословно: пивной солод, кукуруза, картофель, мясо, помидоры… Короче, я все обобщил и выдвинул гипотезу: пшеничный кучуко на позвоночном бульоне, чечевица, фирменный овощной салат и две-три «баварии»! Ну как, согласны?

— Черт его знает…

— Смахивает на почерк мафии пятнадцатилетней давности. В наши дни они орудуют бомбами и выстрелами в затылок. Что за времена настали?

— А раньше, значит, просто гадили?

— Да, убивать не решались, разве уж за какой-то действительно серьезный проступок. Нынче человеческая жизнь потеряла всякую ценность.

— Выходит, с моей машиной это мог проделать кто-нибудь из того поколения…

— Я этого не утверждаю… — Мойя откашлялся. — Но и не отрицаю!

Капитан развернул вторую жевательную резинку и торопливо сунул в рот.

— Жую всякую сладкую дрянь, чтобы обмануть голод, — пояснил он. — Знаете, я всерьез задумываюсь насчет той диетическо-евангелической ассоциации. Оказывается, они поклоняются младенцу Иисусу Пражскому — слышали про такого? Судя по всему, люди там собрались уважаемые, с большим духовным потенциалом. Вот я и рассуждаю: если мне присоединиться к ним, то ведь польза будет всесторонняя, как вы полагаете?

— Да, смысл есть.

— Я еще не подал заявление, но на всякий случай готовлюсь, пишу проект вступительной речи. Хочется сказать что-нибудь оригинальное.

— Устроить презентацию для единомышленников?

— Вот именно! И жена меня все время уговаривает, даже замучилась, бедняжка, так что я, похоже, начинаю сдаваться.

— Думаю, вреда от этого не будет. Я вам уже говорил как-то, множество людей пытаются сбросить вес таким способом.

— В любом случае пока решение не принято, я испытываю на себе новую диету! По мне уже заметно?

— Да, капитан, вы явно похудели!

— И не только вы мне это говорите! Думаю, теперь-то я добьюсь результата.

— Я хотел спросить у вас еще кое о чем, капитан… Говорят, вы собираетесь подать в отставку. Это правда?

— Неужели ходят такие разговоры?

— Да, сами понимаете… Слухи.

— Хотел бы я знать, кто их распускает! Да я больше двадцати лет отдал служению обществу!

Капитан попробовал закинуть ногу на ногу, но не сумел. Посмотрел на Силанпу и подмигнул.

— Вообще-то меня ждут большие перемены. Так в гороскопе сказано!

Он многозначительно указал большим пальцем куда-то в потолок, потом вынул из ящика стола еще одну папку и надел очки, давая понять, что аудиенция окончена.

Выйдя на улицу, Силанпа достал блокнот и записал одну фразу: «Машина — дело рук Тифлиса». После чего поймал такси и поехал на встречу с Эступиньяном.

7

Изучив теоретически — со слов и рисунков сержанта Чумпитаса — складки местности, где скрывается противник, ваш покорный слуга наконец приступил к самостоятельному патрулированию столичных улиц. Моим напарником стал полицейский по фамилии Монтесума, довольно тормозной тип, да к тому же тощий, как макаронина, что, естественно, дало нашим товарищам основание присвоить нам прозвище, ipso facto[3], Толстый и Тонкий. Несмотря на свою застенчивость и замкнутость, Монтесума был добрый малый, однако имел физический недостаток, весьма существенный для блюстителя общественного порядка — в минуты психического напряжения он начинал заикаться. Мне до сих пор непонятно — да простит меня почтенная аудитория, что я так подробно распространяюсь о второстепенном персонаже, — как ему удалось скрыть этот дефект в полицейской школе, в период великих личных сражений за ступеньку на карьерной лестнице.

Как бы то ни было, настал день (здесь я возвращаюсь к основной канве моего повествования), когда, подкрепившись пончиками с любимыми напитками, мы с Монтесумой шагали по авениде Хименес в южную сторону и внезапно услыхали истошные крики. Я хоть и полного телосложения, но очень подвижный, первым бросился бегом к месту происшествия, Монтесума за мной. И тут началось! Это была моя первая перестрелка. Мы уже почти добежали, как вдруг раздался грохот, и мимо моего уха что-то стремительно прошуршало с характерным «ф-ф-фт!», обдав легким ветерком. Я быстро пригнулся, чтобы не маячить, как мишень в тире, моментально выхватил пистолет и укрылся за припаркованным у тротуара грузовиком. Оглянувшись, увидел, как Монтесума залег за крыльцом ближайшего дома и оттуда пытается сказать мне: «С-с-с… сколько их?», а я, обливаясь под мундиром потом, крикнул в ответ, мол, не знаю, давай попробуем подойти поближе! Но едва у меня вырвались эти слова, кабину грузовика прошила автоматная очередь, задев легковушку, стоящую следом, и на голову мне посыпались осколки стекла. Сразу за ней еще одна очередь, я прижался к асфальту и вижу, как несколько человек выбегают из местного отделения банка «Популяр». Монтесума опять хотел сказать мне что-то, но не мог выговорить ни слова, так что я короткими перебежками бросился под укрытие стоящего впереди такси, на ходу стреляя по преступникам. На какую-то минуту я отвлекся, вставляя в пистолет новую обойму, и тут рядом со мной возник подбежавший Монтесума, с трудом промолвив: «Й-й-й-я им с-с-стекла в м-машине р-р-р…разнес!» И действительно, грабители намеревались улизнуть на «альпине» с разбитыми стеклами, поэтому я высунул пистолет из-за укрытия и начал стрелять по транспортному средству преступников. Одновременно я крикнул Монтесуме, чтобы он перебежал через улицу и открыл по ним огонь с противоположной стороны. Он ответил: «Л-л-лад…дно!» — и был таков. Перекрестным огнем мы сумели удержать преступников до прибытия подкрепления, после чего их арестовали.