Книга Баблия. Книга о бабле и Боге - Александр Староверов

Алик испугался. Напомнили слова банкира его молитву в больнице. Андрей, конечно, шутил, ерничал в своей обычной манере, но… Но как-то все рифмовалось подозрительно. Он и раньше не верил в совпадения, а сейчас… Какие, к черту, совпадения в его ситуации!

– Послушай, Андрюш, правда, времени не очень много. Есть чего конкретное – говори. А нет, давай вечером созвонимся, поболтаем.

– Ничего конкретного нет. Да и проблем тоже нет, так, небольшие шероховатости. А встретиться все же надо. Перетереть по мелочи. Давай кофейку попьем, заодно и побеседуем.

– Хорошо, подъезжай в кафешку около офиса. Ты знаешь, где обычно встречаемся.

– О’кей, ща пристегну крылья и через полчасика буду. Между прочим, интересный факт напоследок. Бэтмен это человек – летучая мышь. А летучие мыши самые известные кровососущие в природе. Так что делай выводы.

– То-то мне всегда хотелось раздавить перепончатую гадину. Мерзкий он, скользкий какой-то, мрачный. Одно слово – Темный рыцарь.

– Тогда я к тебе по-простому сегодня, без спецэффектов. В образе тишайшего русского банкира Андрея Маратовича Куличика. Можно? Договорились?

– Насчет русского могу поспорить. А так – договорились.

– До встречи.

– Пока.

Последнее слово осталось за Аликом. В отношениях с банкиром это играло роль. Мелочь, а приятно. Только приятно почему-то не было. И не из-за возможных геморроев с мегасделкой. То, что геморрои – неотъемлемая часть всего сущего, он усвоил давно. Беспокоило другое. Андрюшина фраза «Вампиры тоже люди, у них тоже детки есть» крепко засела в голове. Связи между его поступками во всех мирах крепли не по дням, а по часам. Казалось бы, где Сашкин аппендицит, а где мегасделка и Либеркиберия? Оказывалось, близко. Все рифмовалось. Цеплялось друг за друга, опутывало Алика плотным коконом. Свободы оставалось мало. Обложили его со всех сторон и подталкивают к выходу. А он даже не понимает к какому.

Стало душно. Захотелось сорвать галстук, расстегнуть рубашку и разбить окно. А потом крушить все вокруг, переворачивать столы, кидать телефоны в стены и орать, выть, изрыгать проклятия.

– Я спокоен, я спокоен, я спокоен, – зашептал он, – я спокоен, как удав, как километр удавов. Я вежлив и благожелателен, добр и корректен. Я – само спокойствие, я – полный штиль и безветрие, благостность и равновесие. Середина всего я. Медиана мирная.

Аутотренинг помог, дыхание восстановилось. Алик встал, взял портфель и направился на встречу с банкиром.

Когда он вошел в кафе, Андрей уже сидел за столиком и отхлебывал кофе из большой чашки.

«Быстро он, – удивился Алик. – Может, и вправду вампир с крылышками? По московским-то пробкам за двадцать минут. Без крылышек не обойдешься».

Банкир, увидев его, встал и улыбнулся. Клыков не наблюдалось. Наоборот, улыбка получилась экстремально обворожительной. Захотелось вытащить кошелек и отдать его столь милому парню. За многие годы у Алика выработался устойчивый иммунитет к подобным милягам. Поэтому ограничились крепким рукопожатием.

– Резво ты примчался, Андрей Маратович. Видать, шероховатости не такие уж мелкие, раз так резво.

– Волка ноги кормят. У меня еще пять встреч сегодня.

– Вранье это все.

– Честно, могу расписание показать.

– Не про встречи вранье, про волка. Не ноги его кормят. А овечки глупые, которые бочка сочные ему подставляют.

– Но и ноги, – после паузы сказал банкир. Разведка боем началась.

– Ноги, руки… Чего мы вокруг да около ходим. Говори, что стряслось.

– У меня две новости. Одна хорошая, а другая так себе. С какой начать?

– С денежной.

– В ЦБ согласовали нашу сделку. Ничего они против вас как наших акционеров не имеют. Можно договора подписывать и деньги перечислять.

– И в чем проблема? Мы хоть завтра готовы первый транш отправить.

– В этом и проблема. Не хотят они траншами. Хотят всю сумму сразу.

Перечисление всей суммы сразу увеличивало риски в геометрической прогрессии. Алик это понимал очень хорошо. А Андрей понимал, что Алик понимает. Взгляды двух переговорщиков схлестнулись. Смотрели не мигая. Старая пионерская игра в гляделки. Только на кону не щелбанчики, а миллиарды. Он смотрел в честные голубые глаза банкира и ничего не мог в них прочитать. Просто два глаза: правый и левый. Чуть красноватые от недосыпа. Визин, наверное, по утрам капает. В левом глазу у зрачка на радужке несколько черных точек. В правом упала ресничка и прилипла к щеке. Алик молчал, интуиция тоже молчала. Обычно в подобных мутных ситуациях он становился агрессивным и пытался взять противника на понт.

– Ты чего мне тут гонишь? – с легкой ноткой блатной истерики сказал он. – Херню плетешь всякую. Изучили мои юристы инструкции ЦБ. Не могут они против траншей возражать. Незаконно это.

– Блядь, а где ты тут видел закон? – заорал на всю кафешку банкир. – Где ты тут, на хуй, закон видел, в этой гребаной эрэфии? Здесь не по закону живут, а по веками натоптанным понятиям. Как там в новом гимне поется? Предками данная мудрость народная? Нас к торжеству чего-то или кого-то ведет? Вот и ведет. И приведет, на хрен, скоро. К жопе полной… Мне с ЦБ жить еще. Долго, я надеюсь, и счастливо. Не могу я их хотелки игнорировать.

Из эмоциональной речи банкира Алик понял, что попал в десятку. Нет такого закона акционеров добросовестных в правах ограничивать. А хотелки это или разводка, еще посмотреть надо. Хотя, с другой стороны, реакция Андрея выглядела естественной. Легко было представить охреневшего от денег и полномочий чинушу в ЦБ, которому просто не нравилась проплата траншами. Не с той ноги встал. Или бабло вымогает на ровном месте. Тогда, конечно, и психануть можно, и разораться на всю кафешку.

– Ты звук-то убавь, тоже мне, нашелся борец за свободу и справедливость. Ты свои бабки заработал по закону? Или по предками данной мудрости народной?

– По мудрости, к сожалению. Как по закону, если нет его здесь и не было никогда.

– То-то и оно. И я по мудрости. И мне эта мудрость данная всегда говорила: читай, Алик, бумажки, целее будешь и богаче. А в бумажках написано, что траншами можно. А теперь поставь, Андрей, себя на мое место. Имею я право плохое подумать про тебя? В бумажках одно написано, а ты мне другое говоришь. Имею право засомневаться?

– Да ты чего, мы ж с тобой не первый день знакомы. Такие дела вместе проворачивали. Ты чего, хочешь сказать, что это я тебя развожу? – Банкир возмущенно засопел и шмыгнул носом.

– Вот самому не смешно? – усмехнулся Алик. – Я же не жена твоя, чтобы меня на эмоции брать. Какая разница, что я думаю. Ты понимаешь, какие это деньги? Да меня за эти бабки, если что не так пойдет, за яйца подвесят и не задумаются. Да и тебя тоже.

Банкир откинулся на спинку кресла, положил руки на стол и стал барабанить пальцами по холщовой скатерти. Перестав барабанить, он нагнулся к Алику и попросил: