Книга Вели мне жить - Хильда Дулитл

Обретённое дыхание и собственный поэтический голос не оставят X. Д. до конца. В 50-е она пишет поэзию, которая войдёт в «золотой запас» американской литературы:

«Елену в Египте» (Helen in Egypt), «Любовь зимой» (Winter Love), «Волшебное зеркало» (Magic Mirror), Vale Ave. Литературные премии, что ей вручают в 1959 и I960 гг., лишь подтверждают её высокий поэтический статус.

Умерла X. Д. 28 сентября 1961 года под Цюрихом в Швейцарии, где жила наездами с 1922 года.

Опубликовав лучшее из написанной ею поэзии, уничтожив личную переписку, предусмотрительно завещав свои архивы душеприказчику и заперев в университетские библиотеки неопубликованное, X. Д. успела сделать едва ли не самое главное — она создала легенду: о себе и о своём поколении.

Этой легендой стал роман «Вели мне жить».

Редкий для Запада случай потаённой личной жизни писателя. Самиздата, если угодно.

* * *

Итак, о чём роман? Какова легенда?

Западные критики полагают, что «Вели мне жить» — это версия X. Д. её взаимоотношений с Дэвидом Гербертом Лоренсом, автором хорошо известных русскому читателю романов «Любовник леди Чэттерлей», «Радуга», «Сыновья и любовники» и блистательно написанных новелл. Первым это мнение высказал Джон Курнос, американский писатель русского происхождения, послуживший прототипом Ивана Левеки: в письме к X. Д., написанном сразу по выходе романа в свет, он зло высмеял её попытку представить дело так, будто Лоренс был влюблён в неё. При всей субъективности оценки, в ней есть здравое зерно: книга X. Д. — это roman a clef, буквально роман «с ключом», т. е. роман с прозрачными прототипами, которых автор и не думает скрывать.

Писать его X. Д. начала в 1921 году и работала над ним с большими перерывами вплоть до конца 1950-х. Сюжетное ядро романа составили события 1917 — начала 1918 гг.: самого драматического периода в жизни X. Д. и поколения художников, которым тогда, на пике первой мировой войны, было двадцать пять или тридцать. Личная драма совпала с трагедией поколения: вот её-то и попыталась избыть в начале 20-х X. Д., воображая Рейфа Эштона (Ричарда Олдингтона), Фредерико или Рико (Д. Г. Лоренса), Эльзу (Фриду Лоренс), Беллу, или Арабеллу (Дороти Йорк), Ванио, или Вана (шотландского композитора Сесила Грея), Ивана Левеки (Джона Курноса), Морган Ле Фе (Бриджит Пэтмор) и, разумеется, себя в роли Джулии.

Отложив рукопись, X. Д. вернулась к ней в 30-х по совету Фрейда, угадавшего в событиях пятнадцатилетней давности причину творческого кризиса X. Д. В течение нескольких лет она продолжала писать роман, «собрав» первую редакцию в 1939 году, а потом снова отложила рукопись. Вернувшись же к ней десять лет спустя в 1948-м, она уничтожила две трети текста, оставшееся переделала, перепечатала, назвала ту, вторую редакцию «Мадригалом» — и снова отложила. Закончила в конце 50-х. Издатель предложил своё название «Вели мне жить» — она согласилась, впрочем, настояв на подзаголовке: «Мадригал».

Роман писался сорок лет, — недаром X. Д сравнивала вызревание этой книги с процессом изготовления вина. У него свой вкус, своя особая стилистика.

Олдингтон определил «Смерть героя» как «джазовый» роман из-за синкопированной, импровизационной манеры изложения. Версию же X. Д. можно с полным правом назвать кино-версией. Не в смысле экранизации олдингтоновского текста, но опять же, по манере исполнения. «Наплывы», совмещения разных временных пластов, наезд камеры, крупный план, плоское изображение, сплюснутые лица на экране из-за того, что угол обзора неудобен зрителю, наконец, прямое изображение на страницах романа просмотра героями немого фильма в лондонском зале, приспособленном под демонстрацию киноленты под звуки аккордеона, исполняющего популярную солдатскую песенку времён первой мировой войны, — всё это делает книгу X. Д. интереснейшим ретро-романом, воспроизводящим в слове фото- и кино-стилистику 20-30-х годов прошлого века.

Роман тем более интересен, что X. Д. — поэт первой величины. Поэт классической темы. Как совмещаются ахейская Греция, хтоническая мифология и кино-коллажи 20-40-х годов — представить трудно, пока не прочитаешь его. Здесь поистине происходит чудо, о котором писала в эссе «Письмо к молодому поэту» Вирджиния Вулф: «такси танцуют с нарциссами» — ведь для модерниста нет желанней цели, чем сочетание классической традиции с техническими новациями 20 века. Не забудем: X. Д. снималась в немом кино, и, работая над романом, разумеется, опиралась на собственный опыт киноактрисы. Поражает та органичность, с которой поэт коллажирует слово, живописный образ с фотографией и кинокадром.

Собственно, по большому счёту, роман об этом: об инициации поэта. О поиске поэтом своей судьбы, о самоопределении. «Мадригал», — объясняла X. Д., — «это история, помещённая в историческое время. Вечная история поиска. Через всё написанное проходит история любви, рассказанная как миф или житие».

Какими видятся мир и век Дриаде, волею судьбы мчащейся сегодня на авто? Что за кино?

«Место действия её стихов нельзя отыскать на карте. Оно разворачивается в вечности», — писал когда-то о поэзии X. Д. английский поэт и критик Ф. С. Флинт. Попробуем и мы, наследники Цветаевой и Булгакова, сориентироваться в вечном «здесь и сейчас» X. Д.

Наталья Рейнгольд