Книга Тамерлан. Правитель и полководец - Гарольд Лэмб

Ответ Баязита был отнюдь не примирительным. «Знай, кровавый пес по имени Тимур, – писал он, – что турки не привыкли отказывать в защите друзьям, уклоняться от битвы с врагами или прибегать ко лжи и интригам».

На это Тимур дал отповедь, которая послужила пищей для легенд о происхождении османских султанов от туркменских племен. «Я знаю твое происхождение», – отвечал эмир. Он прибавил, что Баязит должен хорошенько подумать, прежде чем ввязываться в сражение с противником, располагавшим боевыми слонами, которые затопчут его. Впрочем, заметил Тимур, туркмены никогда не отличались здравым смыслом. «Если ты не последуешь нашему совету, то будешь раскаиваться. Подумай и поступай как знаешь».

В ответ Баязит представил длинный список своих побед. Он упомянул среди них завоевание Европы – этого оплота неверных – и заметил, что является сыном мученика за веру и истинным поборником ислама. «Мы давно желали сразиться с тобой. Теперь, по милости Аллаха, это стало возможным. Если ты уклонишься от сражения, мы будем преследовать тебя до Султание. Тогда посмотрим, кто будет радоваться победе, а кто огорчаться поражением».

Видимо, тюркский завоеватель отреагировал на это письмо не сразу. Позже в кратком послании он убеждал Баязита, что тот может избежать войны только в том случае, если выдаст ему Кара Юсуфа и султана Ахмеда одновременно.

Ответное послание Грома было написано быстро и в таких выражениях, что летописцы Тимура не осмеливались процитировать его буквально. Баязит начертал свое имя сверху в золотом тиснении, имя же Тимура-хромца, Тимура-увечного меленькими черными буковками. Он обещал среди прочих угроз изнасиловать любимую жену Тимура. Письмо привело в бешенство старого тюркского воина.

Однако, пока происходила эта эмоциональная переписка, Тимур успел сделать многое.

Первым делом эмир отправил в Самарканд своих жен и их окружение, поскольку путь армии на Султание становился опасным. Большую часть своих войск он отправил в Карабах, снарядив несколько тюменов для усмирения грузин на Кавказе. Снова были прорублены лесные просеки, через которые тюркские воины вторглись в Грузию. Христианские войска были разбиты, а несчастная страна разорена огнем и мечом. Сжигались церкви, и даже выкорчевывались виноградники. Не предлагалось никаких условий капитуляции или примирения, как в прежние годы. В отношении массы врагов Тимур был беспощаден.

В такой обстановке начался XV век. С таянием снегов основные силы эмира стали продвигаться по долине Эрзерума в Малую Азию. К середине лета 1400 года все города здесь вплоть до Сиваса захватили войска Тимура.

Пограничные силы турок спешно оставили Сивас – ключевой город Малой Азии. Тюркские же воины начали осаду его, произведя подкопы под фундамент стен и подперев углубления в нем деревянными подпорками. Затем подпорки сжигались и целые секции стены рушились. Мусульман города пощадили, но четыре тысячи армянских всадников, совершавших рейды против войск Тимура, были закопаны живыми во рву.

После этого Тимур приказал восстановить крепостные укрепления. Он рассеял конницу туркмен, появившуюся у Сиваса, и двинулся форсированным маршем на юг к Малатье, войдя в город в тот самый день, когда оттуда бежал его управляющий со своим окружением.

Затем вместо продвижения в Малую Азию эмир велел, чтобы его тюмены готовились к походу на юг против Сирии. Военачальники гурьбой пришли к нему возражать против этого решения. Только год назад, говорили они, закончилась война в Индии. С тех пор войска преодолели расстояние в две тысячи миль в ходе двух новых кампаний. Войска противника в Сирии многочисленны, города сильно укреплены, а тюркские воины и животные нуждаются в отдыхе.

– Численность врагов ничего не значит, – оборвал их стенания Тимур.

Уступив его воле, армия двинулась на юг.

Она взяла штурмом Эйнтаб и приблизилась к войскам султана Египта, ожидавшим ее у Алеппо. Здесь армия Тимура умерила темпы продвижения. Каждый день она преодолевала небольшое расстояние, вырывая траншеи и возводя укрепления вокруг своего лагеря. Мамелюки и сирийцы восприняли это как признак слабости. Они вышли за стены города, чтобы дать Тимуру бой. Тюркские воины немедленно покинули свои укрепления и повели атаку на противника, поставив в центр своих сил боевых слонов. В башнях, переносимых слонами, разместились лучники и метатели огня.

Еще до столкновения объединенные силы противника разбежались. Тюркские воины прорвались к Алеппо, взяли эту крепость на возвышенности штурмом и продолжили путь к Дамаску. Стоял уже январь 1401 года.

Дамаск выторговывал условия сдачи, чтобы выиграть время для формирования второй армии, способной противостоять Тимуру. Когда его войска проходили мимо города, их атаковали с тыла новые силы союзников. Сначала атака внесла замешательство в ряды тюркских воинов, однако эмир навел порядок в войсках и организованно отступил.

Затем он вернулся к Дамаску и взял его штурмом. Великий город отдали на разграбление воинам. В нем вспыхнул пожар, бушевавший несколько дней, пожирая здания и трупы погибших.

Остатки египетских войск бежали на родину через территорию Палестины. По приказу египетского султана была предпринята последняя попытка остановить победоносный поход Тимура. К эмиру подослали убийцу, накурившегося гашиша. Он попытался всадить нож в спину завоевателя, однако был схвачен и изрублен на куски.

Во время вакханалии разрушения Дамаска Тимур велел сделать чертежи необычного, привлекшего его внимание купола, покрывавшего гробницу, которая просматривалась с равнины. Он не походил на приплюснутые купола, известные эмиру. Широкий у основания, он суживался вверху к тонкому шпилю и напоминал по форме гранат.

Это было довольно необычное произведение архитектуры, величавость которого понравилась тюркскому завоевателю.

Луковичная форма купола, сгоревшего в Дамаске, стала образцом для новых построек Тимура и его потомков. В следующем веке такие купола сооружались в Индии. Ими увенчали Тадж-Махал и дворцы Моголов. В России такие купола украшают все церкви.

Епископ Иоанн отправляется с посланием в Европу

После Дамаска Тимур снова резко изменил маршрут похода. Как раньше он воздержался от дальнейшего вторжения в глубь турецкой территории, так теперь он решил уйти из сирийской пустыни. Один тюмен был послан вдоль морского побережья Святой Земли преследовать египтян до Акки – Аккры крестоносцев и позднее непреодолимого препятствия для Наполеона. Нескольким другим тюменам приказали двигаться на восток к Багдаду.

Сам Тимур проделал путь, которым он раньше прибыл в Алеппо, в обратном направлении. Уже наступил март 1401 года. Эмир двинулся к Евфрату, но гораздо медленнее, чем обычно, потому что даже у тюркских воинов имелся предел выносливости. Он разрешил своим тюменам заниматься охотой. Летописец замечает, что мясо косули стало ароматным дополнением к шербету.

По пути Тимур наладил постоянную связь с базой своих войск в Тебризе, он получал также вести из Самарканда и еженедельные донесения из Сиваса, с которым были связаны некоторые его планы, ведь город контролировал пути, ведущие во владения султана Грома. Тимур не стал медлить с отправлением в Сивас своих войск, расположенных за двести миль от города.