Книга Русский ад. На пути к преисподней - Андрей Караулов

Но если Ельцин боролся за власть потому, что он хотел работать, то Горбачев боролся за власть только потому, что он хотел уцелеть. Да, Ельцин не обладал умом, какой необходим Президенту России, но у Горбачева не было совести — что хуже? И никто — ни Горбачев, ни Ельцин… — никто не знал, что же все-таки делать с этим кошмарно-огромным ядерным государством, которое называется Советский Союз.

26 сентября 1991-го: глупость, которой нет названия.

Президент СССР — метался…

Он вскочил на лошадь и бешено помчался во все стороны сразу.

…Кабинет Горбачева находился на третьем этаже — окна выходили на изнанку Кремлевской стены, за которой гордо раскинулась Красная площадь.

Когда Михаил Сергеевич был «избран» Генеральным секретарем, управделами предложил ему бывший кабинет Сталина, который очень-очень долго, почти три десятилетия, был закрыт (Маленков предлагал устроить в этом кабинете музей, но идею не осуществили, не успели), и приказал подобрать ему «что-нибудь повеселее».

«Повеселее» были владения Брежнева. После отставки премьера Тихонова кабинет Сталина занял (и то ненадолго) Рыжков.

— Тебе Сталин не мешает? — поинтересовался однажды Михаил Сергеевич.

— Пока нет, — насторожился Рыжков. — А что?

Рыжков — с Урала, у него не было комплексов.

Совсем не плохо для человека его возраста, между прочим.

…Самый удобный путь — через Спасские ворота Кремля; здесь, на площади, Шапошников всегда выходил из машины и шел пешком. Конец сентября, а солнце словно вышло из берегов, мертвых листьев на земле не видно, хотя ветки деревьев голые.

«Интересно, куда листья-то делись?..» — вздохнул министр обороны Советского Союза.

Ему ужасно хотелось спать. Если Шапошников спал изо дня в день меньше семи часов, он ходил как оглоушенный.

Чтобы не опоздать, Шапошников взял за правило приезжать к Горбачеву загодя, минут за двадцать-двадцать пять, а чтобы не подвернуться кому-нибудь из начальства под горячую руку, гулял у подъезда.

Потом Шапошников быстро сдавал шинель в общий гардероб и поднимался по лестнице.

С боем кремлевских курантов он вошел в приемную.

— Уже спрашивал, — встретила его Татьяна Попова, секретарь Горбачева.

Президент Советского Союза любил поговорить, то есть редко кто попадал к нему вовремя.

Шапошников открыл дверь, прошел через тесный «тамбур» и открыл еще одну дверь — в кабинет.

— Давай, Евгений Иванович, давай, рад тебя видеть…

Горбачев вышел из-за стола.

— Товарищ главнокомандующий…

— Здравствуй, здравствуй, — Горбачев протянул руку. — Как сам?

Шапошников быстро оценил обстановку: «Встретил вроде бы нормально».

— Жена не обижается, Михаил Сергеевич.

— А… Ну, хорошо. Пойдем там поговорим, — Горбачев кивнул на комнату отдыха.

Как ловко придумано, черт возьми, — кабинет, а где-нибудь сбоку — неприметная дверь. За ней целая квартира: спальня, гостиная, еще один кабинет, только небольшой, уютный, комната тренажеров, ванная, два туалета…

Шапошников изумился: Горбачев не имел привычки приглашать в свои апартаменты. Нанули Рожденовна, жена Шеварднадзе, рассказывала Земфире Николаевне, что Горбачевы никого не пускали к себе в дом — никогда. Если Шеварднадзе провожал Горбачева на дачу, они доезжали до ворот, договаривали здесь свои разговоры и разъезжались — каждый своей дорогой.

— Там позавтракаем, — продолжал Горбачев.

Гостиная была крошечная, но уютная.

— Ты что ж это Кобзона обидел? — вдруг быстро спросил Горбачев. Он сел за стол и показал Шапошникову место напротив себя.

Шапошников растерялся. Певец Иосиф Давыдович Кобзон был у него два дня назад — предлагал себя в роли посредника по продаже наших МиГов в Малайзию. Шапошников аж задохнулся: «Подобные вопросы, дорогой Иосиф Давыдович, на эстраде не решаются!»

Кобзон, выходит, тут же пожаловался Горбачеву. Вот страна!

— Я думал, Михаил Сергеевич, в министерстве есть кому заниматься МиГами… Сегодня Кобзон, завтра, понимаете, Алла Пугачева решит танки продавать… — ну, и что у нас получится?

— Да, — задумчиво произнес Горбачев. — Да… видишь, что в стране творится: все вразжопицу идет, страна катится по сильно скользящей наклонной, разлетается, значит, к чертовой матери… Ельцин… — этот под себя гребет, иначе не умеет, не привык. И вообще: как начал пятого, во вторник, пить, так и пропил, я скажу, все праздники…

МИД, всех его сотрудников, предложил сократить в десять раз. Так тут аж Буш насторожился! Буш, Миттеран, Гонсалес — они ж все за союзную политику выступают, хотя Буш осторожничает, у него выборы под носом! Совмина смотри — нет, кончился у нас Совмин. Силаева сейчас уберем с МЭКа, потому что Россия его отвергла, — словом, я в офсайде, полнейшем офсайде, кругом — демократы, у них, значит, власть, а я начал итожить, что ими говорено, так это, я тебе доложу, ахинея, полная ахинея. Ну какая ж это политика?

Горбачев остановился и взглянул на Шапошникова:

— Ты съешь что-нибудь, Евгений Иванович, я уже позавтракал, я тебе в этом не союзник.

Шапошников не ел.

— Ведь посмотри: вот я Президент — да? А Россия — суверенна. Она от кого суверенна, я тебя спрашиваю, от Украины, что ли?..

Они ж говорят: Россия суверенна от центра. А центр это что? Не Россия… так выходит?

Причем смотри: все решает Бурбулис. Кто такой? Откуда взялся? Окружение сознательно спаивает Ельцина. А когда Ельцин пьяный, он что угодно у них подпишет! Смотри, что он с Чечней решил сделать, — указ этот! Какое, я вот тебя спрашиваю, чрезвычайное положение, это ж Чечня, это, значит, сотни убитых — да?! Звоню Ельцину, он — в дребадан. Нашли Сашу Руцкого, Саша орет: обложить Чечню со стороны гор, блокировать, чтоб никто не вполз и не выполз, — тоже боевой политик, твою мать! А боевики, мне докладывают, собирают женщин и детей, чтоб запустить их вперед на случай сражения! И мы ж с тобой все это предвидели! Ты ж мне докладывал!

Шапошников встал:

— Я не докладывал, Михаил Сергеевич.

— Не ты? Да? Ну… ничего, ты, главное, садись! Хорошо, отменили указ. Дали Ельцину по морде, но что творит, что творит! Если не будет центра, если не будет тебя, Ев-гений, и меня… — Горбачев всегда «гакал», наследие юга, — это ж представить страшно, что они сделают с Россией!

Соланки, индус, приехал с визитом, был у меня, провели переговоры, потом он к Ельцину пошел. А тот, приблуда, наставляет: зря вы, индусы, с Горбачевым связались, у Горбачева нет ничего, в России сейчас я главный, все ж у меня — нефть, уголь, заводы, фабрики… Давайте-ка, индусы, готовьте с Россией политический договор, а Союз, получается, на х…