Книга Арктические тени Третьего рейха - Сергей Алексеевич Ковалев

До прибытия на полуостров работников военной прокуратуры Северного флота и особого отдела НКВД, в ряды штрафников направлялись провинившиеся, не выполнившие приказ или струсившие в бою бойцы. Разные бывали ситуации, но война есть война, и потому этот тогда еще необычный батальон еженедельно пополнялся.

Для того чтобы направить бойца в 614-й штрафбат в июльские дни 1941 года, был нужен лишь приказ командира 135-го стрелкового полка, который защищал подножие хребта Муста-Тунтури, намертво закрыв для врага проходы на полуострова Средний и Рыбачий. Но уже в августе 1941 года при штабе полка была создана «тройка», которая сразу же взяла на себя весь груз ответственности за формирование штрафного подразделения. А зимой 1942 года автоматически она была передана в штаб Северного оборонительного района (СОР), который был создан на базе 135-го СП, и уже его командир решал, кого отправить в штрафбат, а кому просто дать возможность осознать свой проступок и выправиться перед своими товарищами.

После того как горных стрелков генерал-лейтенанта Эдуарда Дитля 30 июня 1941 года остановили сразу же за хребтом Муста-Тунтури, отделяющим полуострова Средний и Рыбачий от материка, самые ответственные участки первой линии обороны этих полуостровов были переданы двум отдельным пулеметным батальонам. Передовые пулеметные расчеты были выдвинуты на подступы к невысокой и безымянной сопке, единственной у северных склонов хребта Муста-Тунтури. Ее удалось отстоять в первые военные дни и недели. Но здесь советским пулеметчикам было смертельно тяжело вдвойне. Каждый военный день здесь повторялся: после четырехчасовой вахты — четырехчасовой отдых на обратной стороне сопки среди продуваемых студеным ветром валунов, и так — три раза в сутки. На вахте же им приходилось, ни на минуту не отрывая глаз, одновременно сжимая рукоятки пулеметов, следить за подступами к своей сопке, которая была для гитлеровцев настоящим «бельмом на глазу». Пропустил врага — и все: в лучшем случае хваткие альпийские горные стрелки утащат советских пулеметчиков в свое расположение, в худшем — дождутся прихода «ботиков» или смены боевого охранения и безжалостно перебьют их ножами либо в упор из автоматов. Порой наши пулеметчики так жили не одну неделю, пока не приходила смена. Единственные, кто приходил к ним ежедневно, — это были заполярные «ботики». Один из немногих уцелевших «ботиков» рядовой ТМ. Возлинский уже после войны так вспоминал о ежедневных походах: «Подступы к укрытиям охранения проходили через открытое плоскогорье перешейка, каждый метр которого на шесть километров в ширину и около километра — в глубину простреливался под разными углами минометным, артиллерийским и пулеметным огнем врага Особенно здесь буйствовали немецкие пулеметчики и снайперы. А последние 600 метров мы так и называли "долиной смерти"».

Это была одна из двух заполярных «долин смерти». В мирное время это была обычная низина на 6-километровом перешейке, соединяющем залив Матти-вуоно с губой Кутовая, которую любой человек в течение часа мог легко перейти от края до края, а за 20 минут — и поперек. Но на войне свой отсчет времени и расстояний. И не одна тысяча советских и немецких солдат так никогда и не смогла пересечь ее ни вдоль, ни поперек. Но такое гиблое место на заполярном фронте было не единственным. Вторая, правда, несколько большая по размерам, «долина смерти», находилась на правом берегу реки Большая Западная Лица А сколько их уже забыто?

Наиболее тяжело «ботикам» приходилось летом. Из-за незаходящего солнца, отправляясь к позициям передового охранения, они шли практически на верную смерть. Но передовым заслонам была нужна горячая пища и боеприпасы, а с «передка» было нужно выносить раненых и убитых. И потому штрафники шли и шли через смертельную низину.

Каждая ходка по «долине смерти» была предсказуемой: погибали или получали ранения один-два человека, а нередко и до половины идущих к позициям охранения. За месяц от штрафного батальона оставалось едва отделение. Но зато те «ботики», кто кровью искупил свой дисциплинарный проступок или малодушие в бою, после излечения в местном госпитале направлялся на здешнюю передовую уже как обычный, а не «штрафной» боец. В боях командирам за ними уже не было необходимости приглядывать — дрались насмерть.

Зимой было легче. Поперек перешейка был вырыт тоннель, в котором два человека с трудом, но все же расползались. Хотя последние 600 метров и здесь приходилось «проскакивать» рывком только после нескольких выстрелов советского миномета, укрытого валунами на выходе из тоннеля. Однако этот снежный тоннель все же оставлял штрафникам хоть какой-то шанс на выживание.

К маю 1943 года линия обороны в Заполярье стабилизировалась. О необычности того периода войны в Заполярье также вспоминает генерал-лейтенант Щербаков: «Ведь и на нашем мурманском направлении были случаи, когда к одной и той же лунке ходили за водой и русские и немцы. Или же такой совершенно нетипичный для войны случай: морской пехотинец на перешейке полуострова Средний, после боя за высоту невероятно усталый, заснул с ручным пулеметом в руках. Гитлеровец, отползая, наткнулся на спящего. Решив, что тот мертвый, прихватил его пулемет. А далее — как в анекдоте. Проснулся солдат, сердце замерло: нет пулемета! Позор! В несколько прыжков настиг немца И вместо того, чтобы уничтожить, отлупил его, приговаривая: " Не твое — не бери!"». Примерно в этот же период, в отличие от канатной дороги, необходимость в использовании «ботиков» исчезла. А затем исчезла и необходимость иметь в составе СОР штрафной батальон. Такое вот военное противостояние. Однако подвесная дорога оказалась более жизнеспособной, так как насколько она была оригинальна, настолько же была проста.

Сегодня мы можем реально ее представить благодаря прекрасным газетным статьям известных мурманских поисковиков и краеведов Л.В. Журина, В. Ищенко, В.Г. Мужикова, М.Г. Орешеты, а также — монографии Д.В. Дулича «Канатная дорога на Мурмане 1942–1944: мифы и реальность».

Обычно канатные дороги строят в горных и труднопроходимых местностях при необходимости пересечь по кратчайшему расстоянию автомобильную или железную дорогу, реку, озеро и т. п. Заполярная канатная дорога начиналась у поселка Старая Титовка, где противник создал свою тыловую базу. Ее конструкция соответствовала самым последним достижениям техники начала 1940-х годов и была почти идеально приспособлена к местным климатическим условиям. Девиз ее создателей «Простота в сочетании с технической логикой» оказался наиболее пригодным для суровых климатических условий Крайнего Севера.

Подвесная канатная дорога представляла собой большое инженерное сооружение, состоявшее из нескольких технологически связанных между собой, но практически автономных секций (дистанций) пути, каждая из которых имела свои станции перегрузки, механизмы возврата троса, свой собственный механический привод. Каждая из этих дистанций могла транспортировать, накапливать и хранить грузы и не зависела в этой работе от других дистанций. Для их быстрого восстановления были даже предусмотрены промежуточные лагеря-базы, где были собраны запасы строительных материалов. Технически она выглядела следующим образом: от поселка Старая Титовка (центральная станция), где находилась большая погрузочно-разгрузочная станция, в двух направлениях, через каждые 25 метров были вкопаны 5—10-метровые столбы-опоры (в зависимости от района установки). Сосновые бревна для них обычно доставлялись из Карелии или Финляндии. Для приведения несущих тросов в движение имелось 12 небольших дизельных станций, которые перегоняли вагонетки и транспортные платформы со скоростью до 8 километров в час Имелись еще два типа станций, где размещались механизмы, необходимые для функционирования канатной дороги. Такие станции делились на станции отправки (одновременно конечные станции) и промежуточные (возвратные). Кроме них для приема и сортировки пришедших грузов имелись пункты разгрузки и перегрузки, а также погрузочные и разгрузочные станции. Эти же станции использовались для посадки пассажиров. Главная станция отправки грузов, и одновременно — начало канатной дороги, располагалась на левом берегу реки Печенга поблизости от Трифонов Печенгского (нижнего) монастыря. До настоящего времени здесь находилось здание квартирно-эксплуатационной части Печенгского военного гарнизона. Конечная станция направления на перешеек Средний находилась в начале подъема на перевал, примерно в 800 метрах от Пьяного ручья. Сегодня здесь сохранились остатки бетонных бараков, фундамент конечной станции и бетонное основание механизмов. Конечная станция в направлении реки Большая Западная Лица — на правом берегу одноименного залива у западного подножия высоты Фиордберг. Примерно здесь сегодня пересекаются федеральная дорога Мурманск — Никель и ответвление на город Заозерск.