Книга Maxximum Exxtremum - Алексей А. Шепелев

— Ты что любишь её?

— Да нет, так…

— А что ж у вас?

— Она не хочет.

— Ну, поехай к ней, скажи.

— Уж ездил.

— Ну пошли её.

— Уже.

— Она вроде с Саничем была?

— Ну да.

— А теперь с тобой?

— Уже нет.

— Насыпай.

Я пожалился Феде, что у меня уже второй месяц болит в левом боку — с гепатитом он, в отличие от приличного Саши, знаком не понаслышке. Мы обсудили симптоматику, а потом доктор Фёдор посоветовал больше выпивать. «А может я просто перетрудился над ней…» — это была вторая моя гипотеза. «Ведь стоит только мне до неё дорваться, как не щажу животов совершенно, особенно своего… А уж когда её под рукой нет, то и подавно!» Федя легко и с юмором распознал мою метафорику и поспешил обнародовать, что он (в отличие от Саши!) предпочитает «настоящий сээкс, опасный, с порывами и стонами, и на десерт — анальный, даже пидора». Йа, йоу, вива ля революцьён!

Мы допили зелье и пошли в ларёк у «Легенды» за пивом. Было уже темно, и в компании на последней лавочке мне вновь померещилась она. Потом я услышал её смех — совсем рядом — мы как раз шли мимо. Это была она, она посмотрела на меня. Я остановился как вкопанный, пошатываясь. — «Привет», — сказал я. — «Привет, — ответила она, как-то засмущавшись, и я заметил, что окружавшие её пять фигур были мужскими, причём весьма крепкими — не то что мы, — чем занимаешься?» — «Вино пью» — «Я тоже». Я поспешил прочь, притягиваемый взглядом Фёдора и товаром ларька, — а может кем-то отталкиваемый?..

Завидев, что мы возвращаемся, они стали сваливать — показалось, она теребила их уйти. Показалось также, что одного она обняла за талию, а он её.

— Кто такие? — спросил Федя.

— Не имею знать.

— Может ёбнем их?

— Как?

— Легко, — вместо «х» он произнёс что-то вроде двух слепленных «к» и причмокнул языком. Я удох.

— Хули смешного — смотри сам… — безумный взгляд исподлобья, и брутальный глоток.

— Когда-нибудь, Федя, я на что-нибудь решусь — ты правда пойдёшь со мной?

— Выпить, — легко сказал Федя и опять причмокнул.

Я понял.

На другой день Феди не было, зато был Санич. Я ему всё пересказал про Зельцер, кое-как выпустив намёки на свои личные отношения с ней.

— Поди заторчала опять, сучка, — равнодушно резюмировал он.

— Не может бысть, — я едва сдержался.

— А ты чего ожидал?! — риторически усмехнулся он, — наркоманка она и проблядь — полгорода об этом знает!

Я начал понимать. Он разлил последнюю порцию — из пластика в пластик — скоро будут пластиковые желудки и проводки в пластиковых репах — как, согласно Лимонову, у первого искусственного человека искусства Энди Ворхола — ashes to ashes, plastic to plastic, stick to stick, ash’s to ash’s, caesar’s…

— Съездить бы к ней, разузнать… — начал я.

— Да нахрена это надо, ещё менты запасут, — урезонил Саша.

— У неё ведь остался ещё план, — зашёл я с другой стороны, — когда мы с ней курили, было стакана два.

Саша мгновенно заинтересовался: он искал, где бы взять планцу, а его-то и не было в городе — тем более в долг.

Мы решили немедленно «отправиться на полуостров» — уже темнело. Я был доволен, но сердце моё замирало. Выпить ещё решили у неё или… после.

Дверь нам открыли не совсем сразу. Дебильная улыбочка, вваливаемся в коридор. Чего хотели? Да вот, план можно у тебя взять? Выходит чувак — бритый, приземистый, в рубахе с голой грудью, в трико и шлёпанцах на босу ногу: «Вам чё тут — притон?! Роспосылторг? Кто такие?»

Она: Это мои друзья.

ОШ: Мы к ней пришли, вообще-то.

Чувак: А дело будете иметь со мной. Что дальше?

Санич: Ни хуя.

Чувак: Всё, выходим? Или вместе?

Санич: Ну, давай, только дай сначала побазарить с…

Чувак: Всё, выходим, ребята…

Санич: Да ебать в рот! — я кому голо…

Собака: Р-р-гав!

ОШ: Саша, Саша, пойдём. Всё, мы уходим, извиняйте.

Выходят.

ОШ: Блять, ёбаный насосорот! Бляцкий компот! (кричит, прыгает, разбивает об асфальт кассету, топчет её ногой) В рот мне накопать и пизды всем пораздать! Как же так быть?!

Санич: Ты что, сынок?! (удыхает).

ОШ: Блять, ну как так?! (подпрыгивает, бьётся головой об стену ларька).

Санич (уже серьёзно): Э, бади, ты чё, родной?! Тебе-то что?

— Нельзя так делать. Блять, и месяца не прошло — от ворот поворот!

— Согласен. Бабы, они такие. Как там у Шнура?..

— Ты думаешь?!!

— А ты что думал — в тапочках уже, интимный свет, всё такое…

— Давай щас выпьем бутылочку и пойдём их…

— Да, легко, сыно-чек! Вот это я поощряю! Только я это… Зельцера бить не смогу.

— Я смогу! Она моя! Дрянь! Дайте мне её!

— Ну что ж, выпиваем и идём мочим. Только сразу, без предисловий — гасим и уходим.

Мы выпивали у ларька, всё думая, с чего б начать. Постепенно появлялось опьянение, но злоба проходила. Я пошёл на попятную — стал уговаривать Сашу не делать этого. Саша вскоре поддался, поскольку мы стали поддавать вторую бутылочку, и, как в том анекдоте, жизнь уже налаживалась… К тому же, завтра ему на работу, а он уже не раз приходил с фишерами и ссадинами, с будунища, к полудню вместо восьми — даже не заходил внутрь, а сидел снаружи на лавочке, дожидаясь начальника, а когда тот подходил, то ему-то и свидетельствовал, что я, мол, вот он, типа того, пришёл, но я сегодня не могу…

И только за вторым стаканчиком дома я, безумно волнуясь, изрёк:

— …вот Элька, Эльмира — я с ней спал, — получилось почти как тост.

— Я так и думал, — спокойно сказал он, опрокидывая стопку. — Я давно подозревал. Ещё на второй день, когда мы пришли с концерта, я обратил внимание на рюкзачок. Думаю: ага, всё понятно, неужели?..

— Ты, Саша, извини, если что…

— У меня, ты знаешь, насчёт неё никаких претензий нет… Нахуя она тебе-то?!

— Ну я вот так сказать…

— Э, ты что, влюбился что ли? — я, признаться, не ожидал, что наш Саша владеет подобной лексикой. Он потеребил меня за лицо — чтобы я посмотрел ему в глаза? — Ты чё, бари!

Я на мгновенье замялся — словно сам заглянул себе в глаза — словно ScanDisc проверял мой интеллект и чувства на наличие ошибки. Люди занимаются сексом из-за любви или из-за любопытства — может быть, не вполне корректная оппозиция, но если не копать вглубь, не лезть в бесконечные дебри — или лучше вообще не предполагать их наличия! — вполне сойдёт.