Книга Пришествие драконов. Книга 1. Начало - А. Дж. Лейк

Глаза Клуарана потемнели:

— Землю заселили люди, придумавшие новых богов — тех, которым приносила жертвы твоя мать, Эдмунд, молясь, чтобы твое путешествие оказалось безопасным, и тех, что обитают в твоих храмах, Элспет. Старые боги померкли и сгинули, один Локи продолжал жить в подземелье, копя силы и злобу. И вот он нашел способ выбраться и проникнуть в души окружавших его людей.

— Оргрим… — прошептал Эдмунд.

— Нет, впервые это случилось лет сто тому назад, — поправил его Клуаран. — Локи нашел колдуна с черным сердцем, вроде Оргрима, и пообещал ему больше могущества, чем тот желал, в обмен на свое освобождение. — Взгляд менестреля был устремлен поверх их голов, словно он видел что-то, недоступное им. — Колдун повел в бой армии, обратился к книгам по черной магии, чтобы призвать в помощь своему воинству драконов.

— Но ведь никаких драконов на самом деле не существует! — не выдержала Элспет.

В обращенном на нее взгляде Клуарана ничего нельзя было прочесть.

— Если ты чего-то не видела, это еще не значит, что этого не существует. Люди умели их смирять и держали взаперти на далеком Севере, где никто не живет. Только самое черное колдовство способно извлечь их из-под вечных льдов. Когда колдун, вызвавший Локи, создал армию из людей и драконов, разразилась страшная война. Те, кто знал, что Локи несет только смерть и разрушение, чуть не потерпели поражение. Тогда и был выкован хрустальный меч.

— Мой меч! — вскрикнула Элспет и тут же застеснялась своей несдержанности.

— Да, Элспет, твой меч. Он был создан для того, чтобы поразить самого Локи. Ничто не является для него преградой: ни плоть, ни сталь, ни скала. Но одновременно только этот меч способен освободить Локи, разрубить держащие его волшебные цепи. Выковывая меч, мы знали, что создаем средство освободить Локи или сразить его. — Лицо Клуарана затуманилось — казалось, на него нахлынули горестные воспоминания. — Первый, кто поднял этот меч, дал Локи бой и победил помогавшего ему колдуна, но страшной ценой. Мы снова превратили Локи в пленника, а меч оказался в Уэссексе, где и хранился до той поры, пока не понадобился вновь. И вот теперь им владеешь ты.

Элспет похолодела от ужаса:

— Ты хочешь сказать, что мне предстоит сразиться с БОГОМ?

— Если Локи снова вырвался на свободу, то хрустальный меч — единственная наша надежда. Меч сам избрал тебя.

Элспет закрутила головой, не находя слов. Менестрель хотел сказать еще что-то, но его перебил Эдмунд:

— Только что ты сказал: «МЫ превратили Локи в пленника». Значит ли это, что ты участвовал в последней победе над Локи? Ведь по твоим собственным словам, это произошло сотню лет назад…

Клуаран резко повернулся к Эдмунду, и тот замолчал.

— Ты должен принять решение, — проговорил менестрель, оставив без ответа последний вопрос. — Либо ты помогаешь Элспет в ее поисках, либо возвращаешься в Новиомагус и живешь надеждой, что туда не доберутся высвобожденные Оргримом злые силы. У тебя есть выбор, у Элспет же его нет.

«Как глупы все эти разговоры о судьбе и о богах! — подумала Элспет. — Я не гожусь в героини!» В животе у нее поселился тошнотворный страх.

— Что еще я должна делать? Почему? — крикнула она. — Ведь Оргрим посрамлен! Он не получил меча, как же он теперь вызовет Локи?

— Это колдовство состоит из множества стадий. — Клуаран не отрывал взгляда от вершины холмов. При виде выходящего из кельи Кэтбара он добавил: — Я расскажу вам все, что знаю. Но не сейчас.

— От него ни слова не добьешься, — доложил Кэтбар. — Он лишился не только зрения, рассудок тоже покинул его. Не хотелось бы мне попасть туда, где он теперь витает…

— Дядя Аэлфред! — прошептал Эдмунд.

Элспет сжала его руку. Ей нечем было его утешить, трудно было даже представить, каково это — узнать, что такой близкий тебе человек повинен в таких страшных делах. Правильно ли она поступила, сохранив колдуну жизнь? Не милосерднее ли по отношению к Эдмунду было бы убить Оргрима и спасти мальчика от постыдного зрелища родного дяди, ослепленного и превращенного в безумца той самой злой силой, которую тот сам призвал?

«Таково мое предназначение!» — сказал голос внутри Элспет, и рука ее вспыхнула огнем и оцепенела, как кусок льда.

Глава двадцатая

Площадь перед домом Королевского совета была полна людьми, как улей пчелами. Многие жители северо-восточного квартала города утверждали, что видели в небе ослепительные голубые вспышки и слышали нечеловеческие вопли. Теперь они собрались, чтобы выяснить, что собираются предпринять в связи с этим король и его главный советник. Эдмунд видел по краям площади стражников, но те были растерянны, от властности, распиравшей их еще накануне, не осталось и следа. Никто из них не осмеливался подойти к возбужденным горожанам, офицеров, отдающих приказания подчиненным, вообще не было видно.

Кэтбар повел путников прямо во дворец, мимо кучек людей, пытавшихся преградить им путь. Эдмунд, шагавший за капитаном вместе с Элспет, слышал обрывки разговоров:

— …шум во дворце, невнятные крики… — говорил какой-то старик своему соседу. — Болтают, будто бы короля зарезали в постели, и теперь…

Кэтбар ускорил шаг, и Эдмунд, заторопившись за ним, не дослушал.

Стражники перед дворцом не сделали попыток их задержать. Кэтбар забарабанил в тяжелую дубовую дверь.

— Заперто изнутри, — проворчал он. — Попробуем проникнуть через ворота Стражи.

Но тут откуда-то донеслись злые голоса. Лязгнул засов, дверь распахнулась.

Сам король Беотрих!

Он бросился к капитану, схватил его за плечи.

— Кэтбар! Все посходили с ума! Где Оргрим? Он уже казнил этого мальчишку, выдававшего себя за сына Геореда Сассекского? Мне нужны дополнительные доказательства того, что он — лазутчик, как утверждает Оргрим, прежде чем свершится такая суровая кара.

Кэтбар стоял неподвижно, как валун, не сводя глаз с лица своего короля.

— Государь, — спокойно изрек он, — я хотел бы все объяснить. — Он притянул к себе Эдмунда. — Сын короля Геореда жив и здоров, вот он. Изменником оказался Оргрим, а не этот мальчик. Только прикажи — и я доставлю тебе Оргрима и все необходимые доказательства его черных козней.

Король Беотрих пребывал в нерешительности.

— Но среди моих советников я больше всего доверял именно Оргриму! Не представляю, чтобы он предал меня, мое королевство!

— Представь, предал, государь! Поверь мне, заклинаю именем Господа нашего и всего святого! — Указав на офицеров Стражи, он добавил: — Эти люди мне не помощники. Они — слуги Оргрима, а не твои.

Офицеры держались в стороне, но ушей хватало: вокруг них столпились горожане. Проявляли любопытство и пешие стражники, покинувшие свои посты на краю площади. На глазах у толпы король обратился к офицерам в темных одеяниях: