Книга Черный ангел - Варвара Клюева

На этот раз Виннету все-таки проняло. На его лице явственно отобразилось изумление. Целую секунду он взирал на Эдика, точно на пляшущего лилового крокодила. Потом скуластая физиономия снова обратилась в камень.

- Значит, неправильно вычислил, Эдик. Придется тебе поломать голову еще.

- Брось, Эжен, тебе не отвертеться. Не мог ты убить - раз, два, три... четырех человек и не оставить следов. Милиция без труда установит, какую угрозу представлял для тебя тот криминального вида бугай, выяснит, что у тебя ни в одном из четырех случаев нет алиби...

- Очень хорошо, что ты заговорил об алиби, Эдик. Вообще-то в вечернее и ночное время суток с алиби у меня напряженно, местные алкаши перестают вязать лыко задолго до моего возвращения с работы, а другого общества у меня здесь нет. Но конкретно в прошлую пятницу у моих родителей был юбилей - сорок лет со дня свадьбы. В девять часов вечера, когда нашли Ирен, я ехал на Серпуховской электричке. Ирен живет на самом севере Москвы, от ее дома до Серпухова больше ста пятидесяти километров. В пять минут одиннадцатого я уже сидел за праздничным столом в окружении дюжины других гостей. Электричка отправляется с Курского вокзала в девятнадцать пятьдесят шесть и прибывает в Серпухов в двадцать один пятьдесят одну. В моем вагоне, правда, никого из знакомых не случилось, но от станции до дома мы шли вместе с соседкой. Тебе дать номер телефона родителей? Они наверняка не откажутся снабдить тебя телефонными номерами соседки и своих гостей.

Эдик принял удар неплохо, но физиономия у него удлинилась. Уже понимая, что безнадежно проигрывает, он все-таки сделал отчаянную попытку спасти партию.

- А как у тебя с алиби на вчерашний вечер, часов на семь? Ты, случаем, не ушел пораньше с работы из-за разыгравшейся мигрени?

Надя подумала, что смешок у Виннету неприятный. Похож на лисий лай. Видно, рыжехвостая бестия была тотемным животным его племени.

- На вчерашний вечер у меня расшибенное алиби. Ни один самый дотошный следователь не подкопается. В семь часов вечера к нам пожаловал опер - тот самый опер, что ведет дело об убийстве бугая криминального вида. Он согнал всех нас в конференц-зал и мусолил больше часа.

Тут уж Эдик лица сохранить не сумел. Он беспомощно оглянулся на Надежду, выпрямился, потряс головой и спросил жалобно:

- Собрал ВСЕХ вас? И Базиля с Джованни тоже?

- Так-так, - удовлетворенно пробормотал Виннету, высыпая на полупрозрачный лист новую порцию табака. - Значит, ты вычислил не только меня, а еще и Джованни с Базилем? Божий одуванчик Джованни и травоядный садху Базиль - серийные убийцы? А кандидатуру нашего святейшего патриарха ты, случайно, не рассматривал? Или католикоса всех армян? По-моему, они очень даже мило впишутся в эту компанию.

Эдик снова повернулся к Надежде и просигналил взглядом SOS. На этот раз она вняла его безмолвному призыву.

- По-моему, мы лаем не на то дерево, дорогой. Вы согласитесь принять наши извинения, Эжен, если в качестве компенсации за моральный ущерб мы поделимся с вами своей информацией? Лишний союзник и лишние мозги нам не помешают.

Виннету подвинул табуретку, прислонился спиной к стене, затянулся, закрыл глаза и милостиво кивнул.

- Давайте попробуем. Кстати, Эдик, ты сказал о четырех убитых...

- Да-да, мы все объясним. Только сначала пусть Эдик позвонит кому-нибудь из коллег и спросит насчет вчерашнего вечера, чтобы уж никаких сомнений не осталось. Эдик, кому из своих девочек ты абсолютно доверяешь? И в смысле надежности предоставляемых сведений, и в смысле умения хранить молчание? Нам ни к чему, чтобы о твоем звонке завтра знал весь трудовой коллектив.

Эжен усмехнулся.

- За его величество с радостью отдаст жизнь любая из придворных дам. Или откусит себе язык, если он того пожелает.

Шутка прозвучала не слишком добро, и Надежда спросила себя, к кому относится недоброжелательство Виннету: к любвеобильному Эдику или к придворным дамам? И сама же себе ответила: к дамам, вероятно. После измены жены Виннету, вероятно, стал женофобом.

- Эжен, где у тебя телефонный аппарат? - спросил Эдик.

- Позвони лучше с мобильного. Наш аппарат, как бы это помягче выразиться, не совсем в товарном виде. Микрофон приходится придерживать пальцами, и в наушнике трещит - того и гляди оглохнешь.

- Мобильный я где-то посеял, - мрачно признался Эдик. - Должно быть, по пьяни в машине забыл.

Эжен встал с табуретки, подошел к дивану, порылся в куче тряпья и откопал неожиданно миниатюрный голубой аппаратик, дорогую игрушку, которая в этой берлоге смотрелась примерно так же уместно, как рождественская елка на каннибальском пиру.

- На уж, пользуйся моим, инквизитор.

Эдик позвонил Леди Джулии. Разговор длился недолго. Он пообещал представить все объяснения позже, попросил никому не говорить о его звонке и осведомился о вчерашнем вечере. Алиби Виннету подтвердилось.

Рассказ Эдика и Надежды занял значительно больше времени. Когда они закруглились, часы показывали почти одиннадцать. Пришлось срочно звонить Елизавете, которая уже подумывала о приведении в боевую готовность всего состава московской милиции. Когда с утешениями, извинениями и оправданиями перед измученной неизвестностью Лиской было покончено, недавние обвинители спросили полностью оправданного Эжена, что он обо всем этом думает.

- Я думаю, вы на ложном пути, - заявил он. - Из чего Ирен и вы вслед за ней заключили, что убийца уголовника - один из наших? Из слов бугая, предлагавшего себя в ночные сторожа, верно? Но у Ирен сложилось впечатление, что бугай незнаком со своим собеседником. Так почему убийца не мог просто сделать вид, будто работает в нашем здании? Даже проще: бугай вошел в холл, увидел стоящего или сидящего там человека, решил, что тот здесь работает и стал проситься в сторожа. Зачем было киллеру его разубеждать? Так ему сподручнее с ним управиться. Понимаете, к чему я клоню? Убийца - совершенно посторонний человек. Он откуда-то знал, что жертва зайдет к нам в поисках работы, явился заранее и подготовил свою маленькую мизансцену. Чего ты трясешь головой, Эдик? Почему нет?

- Да потому, Эжен, что в свете твоей версии убийство Ирен, исчезновение Мыколы и покушение на мужа Ирен не имеют смысла.

- М-да, - задумчиво протянул Виннету, - это довод. Значит, подозреваемых всего четверо? Ты, я, Базиль и Джованни? Между прочим, как насчет тебя? У тебя-то есть алиби?

- Только на вчера, - ответила за друга Надежда. - Я могу поклясться на Библии, а также на Талмуде, Коране и тибетской Книге мертвых, что Эдик не стрелял в мужа Ирен.

- Да, боюсь, милицию это не впечатлит. Но я вам верю. Как-то мне, знаете, трудно себе представить, что вы явились сюда и разыграли целый спектакль только ради того, чтобы заручиться моей поддержкой. Я - человек маленький, моя поддержка не стоит стольких усилий. Да, Эдик, ты спрашивал, с нами ли вчера вечером были Джованни и Базиль. Так вот, их не было. Они обедали с конкурентами. Акропольцы собрали на банкет всех директоров-смежников - они все еще носятся со своей идеей разделения территории. Тебя, кстати, тоже приглашали, но ты уже ушел в подполье. А Джованни с Базилем решили сходить, людей посмотреть, себя показать...