Книга Безумный аттракцион - Дмитрий Захаров

– А кто все эти люди?! – молодой человек обвел рукой ряженых гостей. – Они действительно маркизы, нацисты и прочие знаменитые личности?

– Не более, чем мы с тобой, дружище! Хотя чести ради, надо признать, что маркиз – настоящий. Потомок знатного рода, вот и кичится своей родословной. А вообще ты можешь выбрать любой образ в Гильдии – хоть древнеримского патриция или отважного флибустьера. Это все игра такая… Гильдии Вечных и Избранных немногим более семидесяти лет; так сказать, юная организация. Откуда здесь взяться настоящему нацисту? Но Шредер играет свою роль неплохо…

– А кем бы вы хотели стать? – обворожительно улыбнулась Липкина. – Выбирайте Дон Жуана! Место вакантно, и из вас получится замечательный любовник – у меня чутье…

– Это уж точно! – усмехнулся англичанин.

– Не мешайте слушать! – зашипел Буа де Гильбер. Он подался вперед всем телом, накрашенные губы шевелились, повторяя за старейшиной его куцую речь.

– Ситуация пугающая, – продолжал выбрасывать слова-булыжники Го Мич. – Есть мнения. Эти люди спутались с хорошо известным господином по имени Мастер.

По залу пронесся недовольный гул.

– Для нас не секрет, что фирма этого иллюзиониста процветает, – продолжал бомбардировать аудиторию старейшина. – Некоторые члены Гильдии Вечных и Избранных также посещают эти сеансы. Но время фокусника на исходе. Убежден, что скоро Совет по нарушениям обратит внимание на фирму «Иллюзион». Я был рад всех видеть. Желаю наслаждаться отдыхом, но не забывать о границе в поведении с плебсом. Негоже Вечным иметь с ними близкие отношения. Для этого есть лучшие синтетические любовники. Итак, прощайте! – Го Мич повернулся и под шквал аплодисментов направился к дверям. Молодые люди торжественно шагали рядом со старейшиной, взяв в круг царственную особу. По пути он остановился возле Роберта.

– Ты выиграл в лотерею?

– Так точно, – по-военному отрапортовал мужчина.

Го Мич скользнул по новичку быстрым взглядом, капризные губы тронула улыбка, древние глаза старика безжизненно пялились в черное ничто.

– Увидимся позже… – Он удалился в сопровождении накачанных красавцев. Опустился занавес, обнажив пологую сцену. На освещенной арене вдарил разудалый марш оркестр. Одетые в нелепые фраки музыканты наигрывали танцевальные мелодии позапрошлого века, из-под расписного потолочного купола сыпалось цветное конфетти.

– Поздравляю! – язвительно поклонился маркиз. – Липкина права: молодость и красота творят чудеса.

– А вам завидно! – ухмыльнулась женщина. Она подхватила человека под руку. – Вы обязаны со мной танцевать, молодой человек!

Несколько пар неуклюже вальсировали в центре зала, прочие гости, сбившись в кучки по два-три человека, оживленно беседовали, пили напитки, громко смеялись. По залу сновали полуобнаженные красотки и плейбои всех цветов кожи. Люди равнодушно ощупывали их тела, словно это были резиновые куклы. Некоторые удалялись в специально отведенные комнаты. Ассамблея была в самом разгаре. Вопреки грозным предостережениям, Перкинс незаметно выскользнул в дверь и спустился на первый этаж. Там он смешался с обычными людьми и уже через пару минут весело плясал, обняв за талию рыжеволосую девицу. И никто из собравшихся не решался признаться членам Гильдии Вечных и Избранных, что им страшно. Простая неуклюжая речь старейшины была наполнена опаснейшими угрозами и зловещими намеками. И чтобы заглушить этот страх, люди пили вино, танцевали и преувеличенно громко смеялись…

Милич сидел в своем кабинете и задумчиво смотрел в окно. Только здесь он чувствовал себя защищенным. За долгие годы жизни, выступая перед членами Гильдии, он остро ощущал ненависть и страх, исходящие от аудитории. Они боялись его и готовы были разорвать в клочья. А затем добраться до запасов сыворотки и разбазарить бесценный препарат как попало. Он тяжело вздохнул. Производство эликсира было трудоемким и опасным процессом. На получение одного грамма сухого вещества уходили часы. Молодые, полные сил мужчины и женщины старились на глазах, отдавая живительную силу эпителия, чтобы кучка избранных могла жить вечно. Впрочем, людей ведь много… Плебс – строительный материал будущего. Но избранные отвечают черной неблагодарностью! Он хлопнул в ладоши; в дверях немедленно объявился красавец в узеньких красных плавках. Он преданно смотрел на юного господина.

– Свяжи меня с Мастером, Декарт!

Мужчина кивнул, нажал кнопку старомодного телефона. Только особо посвященные слуги знали, что Милич страдает технофобией. Он боялся сложных приспособлений, используя примитивную технику, и со временем стал опасаться трогать ее руками. В трубке что-то хрипело, гудел протяжный вызов. Наконец на том конце провода щелкнуло, и насмешливый голос произнес:

– Здравствуй, крошка Го! Твой страх перед техникой доведет тебя до того, что скоро ты будешь писать депеши. И отправлять их с помощью голубей. Надеюсь, птица мира не входит в число твоих фобий?

– Я ведь просил не называть меня так! – Юноша бросил косой взгляд на Декарта. Молодой человек старался выглядеть невозмутимым, но уголки накрашенных губ дрогнули.

– Извини, старая привычка. Что хотел?

– У тебя нынешней ночью будет Праздник, я слышал?

– Ночь Весенних Каникул. Ты хорошо осведомлен. Но если напрашиваешься в гости, боюсь огорчить. Вход смертным заказан, ты знаешь…

– Я – вечный! – закричал Милич с такой яростью, что невозмутимый Декарт вздрогнул.

– Не совсем… – мягко возразил Мастер. – Ты – долгожитель, а это не одно и то же! По сути говоря, ты мало чем отличаешься от японцев.

– При чем тут японцы?!

– Самая высокая продолжительность жизни… Тебе сто двадцать пять, кажется? Выглядишь совсем мальчиком… И эта голубая накидка тебе к лицу!

Го Мич поперхнулся и закашлялся, услужливый Декарт мгновенно сунулся со стаканом воды, юноша раздраженно оттолкнул руку, расплескав брызги по полу.

– Нехорошо срывать злобу на преданных людях, – укоризненно сказал Мастер. – Больнее всего кусает любимая собака!

– Придержи свои остроты для клиентов. Мне стало известно, что на Празднике будут двое плебеев.

– Это обычные люди. Слово «плебей» мне не по душе – ты знаешь, крошка Го.

Юноша проигнорировал обидную кличку.

– И тем не менее. Мне нужен этот человек.

– Рыцарь?

– Какой, к черту, рыцарь?! Артур Погодин. Женщину можешь оставить себе. Хотя тебе, бесполому, дамы ни к чему!

Мастер глубоко вздохнул:

– Не ожидал, что ты опустишься до мелочных оскорблений, мой дорогой. Ты забыл главное, крошка Го! Человек – не теннисный мячик, который можно кидать друг другу, когда заблагорассудится. Любая личность, и даже такая паршивая, как ты, заслуживает уважения.

Милич скрипнул зубами в бессильной злобе.

– Твое бессмертие не гарантирует спокойной жизни, Мастер! Я могу нажать на Совет по нарушениям…