Книга Железный мир - Олег Лукьянов

Лорд никак не отреагировал на лесть, взял протянутую картошку и принялся очищать от шкурки. А я обнаружил что рядом со мной сидит маг прячущий лицо под капюшоном. Его балахон в некоторых местах был изодран, а на груди просто изорван так, что на голом теле виднелась какая‑то цепочка с большим кулоном.

— Что это у тебя? — спросил я.

Когда он ответил, я чуть не подскочил от неожиданности. Никогда не видел чтобы трансмутаторы разговаривали — всегда считал их немыми, а спросил скорее по инерции.

— Амулет, раздвигающий границы разума, — утробным голосом ответил он.

— Это как?

— Я маг‑трансмутатор, мне просто необходимо воспринимать мир по‑другому, чем прочие. Этот амулет помогает достигать другого состояния разума.

— Понятно, — сказал я, хотя и не очень понял, — а откуда ты его взял?

— Сам сделал…

— А меня можешь научить?

— Чему? — подозрительно уточнил он.

— Создавать амулеты.

— Ты что надо мной смеешься? Ты же боевой маг!

— А мне что нельзя что ли?

— Конечно нет. У тебя ничего не получиться! Ты что первый день как получил свою робу?

— Да научи ты его, — вмешалась Катя, — он же не отстанет. Поверь ему даже угрожать бесполезно. Зато когда поймет что ни черта не получается угомониться как пришибленный.

— Только из уважения к вам Екатерина, — сказал маг вздыхая. — Вот смотри: амулет эта форма, в которую нужно добавить какое‑то одно свойство. Мой амулет из дерева, но может быть сделан из чего угодно. Тебе нужно взять какую‑то вещь, представить, что она полая, и загнать туда то, что ты хочешь. Я загнал чувство концентрации и отрешенности…

— Что это? — воскликнули рядом, и все разом глянули вверх.

Между верхушками бамбука виднелся кусочек звездного неба и оттуда на нас надвигался вибрирующий гул. Он нарастал, усиливался, возникла вибрация которая заколыхала даже бамбуковые деревья. Потом по нам ударил свист как от турбины взлетающего самолета, он сделался невыносимым, в ушах зазвенело из носа потекла кровь…

— Мы покойники, — устало произнес лорд, — все же ночь и вправду смертель…

А потом мгновенно наступило блаженное забытье.

Глава 8

Сознание возвращается медленно и частями. Странное чувство, когда открываешь глаза и не понимаешь где находишься и совсем уж жуткое, когда вдобавок не можешь осмыслить что происходит. В эти мгновенья тебе может казаться что угодно: умер и попал в ад или в рай; тебя похитили инопланетяне и перевозят в космическом корабле; или просто вчера набрался, а теперь проснулся в незнакомом месте…. Секунды страха, секунды паники, но после разум всегда раскладывает все по полкам и ты, радостный от триумфа логики в мире, забываешь о мгновениях слабости.

Но сейчас был не тот случай. Перед моими глазами летит земля, меня что‑то держит и трясет как на горках, я… болтаюсь в воздухе?

Оказалось что мой случай ничем от обычных не отличался: заработавший на полную мощность разум наконец охватил картину целиком. Все происходящее умещалось в одном слове — Катя. Она перекинула меня как ковер через плечо и в таком положении куда‑то тащила…

— Катя ты с ума сошла! — выкрикнул я едва не поперхнувшись. — У меня голова кружиться, так и сдохнуть недолго. Да поставь ты меня на землю!

И хотя я ждал от нее подобного, но мгновенно рванувшаяся навстречу лицу земля оказалась очень жесткой. С трудом поднимаясь и осторожно потирая ушибленное плечо, оглядел пейзаж.

Мы опять в полях, но уже не тех, зеленых с белыми цветами, а с травой до колен сплошь желтой и серой, будто дождя тут не было пары месяцев. Далеко позади тонкая линия бамбукового леса, а впереди… что впереди я не мог разглядеть, только понятно что у самого горизонта простирается что‑то желтое.

— Что случилось? Где мы? — спросил я у усевшейся прямо на траву девушки.

И хотя от усталости она едва не свешивала язык глянула на меня злобно. На секунду показалось что именно так преследуемая хищниками лань смотрит на свое чадо когда, не в силах его бросить, отстает от несущегося во весь опор стада.

Эта стерва видимо меня простила, или просто забыла о том что я с ней сделал, а может я нужен для ее планов. Ведет себя со мной хоть и без явных издевок, но запанибратски — совсем не поже что копит злобу или соблюдает осторожность. А моя то ненависть никуда не ушла Катя, отдалилась — да, но не ушла.

— Ты так и будешь молчать? — спросил ее я. — Может расскажешь что произошло и где лорд?

— А ты может угомонишься со своими вопросами а? — хриплым голосом бросила она. — Я и так целый день протащила тебя на своем горбу. Хоть бы благодарность какая‑то была…

— Благодарен. Но только возможно мне там лежать было бы легче… По крайней мере у меня бы сейчас голова не болела от прилива крови.

— Ничего, свежая кровь для мозгов полезна.

— Так ты расскажешь или нет? Где отряд лорда?

Она надула щечки, потом шумно выдохнула. Глянула на меня укоризненно:

— Ну и свинья же ты Степанов. Нету больше твоего лорда и его людей. Их кишки теперь висят на всех бамбуках, а руки и ноги валяются у каждого дерева!

— В смысле? — попросил пояснить я видя что Катя норовит уклониться от распросов.

— Какой тебе нафиг смысл? Ты когда‑нибудь видел обрывки кишок и сотни шматов человеческого мяса? Вот это самое от них всех и осталось.

— … А мы как же?

— Когда я увидела с какой легкостью упавшая сверху тварь разрывает воинов, я не долго думая подхватила тебя и понеслась во весь опор. Все пошли, а то скоро закат. Вторая встреча с ночной тварью будет стоить для нас дороже…

— Подожди какой закат? Сколько я был без сознания?

— Я бежала с тобой всю прошлую ночь, тащила тебя все утро, день и половину вечера, а если ты соизволишь обратить внимание на солнце то поймешь что оно уже на закате.

— Елки… А я что один там сознание потерял?

— Нет. Одновременно с тобой плюхнулся в обморок трансмутатор. Счастливец, по крайней мере умер не испытав ужаса… Вопли воинов кажется навечно застряли в моих ушах.

— А… что это было? Ты не могла его убить?

— Не знаю, вещь во мне посоветовала бежать, и наверно правильно… На землю!

Рядом с ухом пронеслось что‑то горящее. Катя увернулась от трех таких рассекающих воздух светящихся комков и в один прыжок оказалась подле меня, стукнула кастетом по плечу так сильно, что от боли я завалился в траву. Лицо Кати уставилось в мое, перекошенное.

— Лежи и не двигайся, — шепнула она и крутанувшись неимоверным движением оказалась на ногах.