Книга Астральная жизнь черепахи. Наброски эзотерической топографии. Книга первая - Яков Шехтер

Несколько лет назад хозяин устроил для сотрудников день отдыха: всех посадили в автобусы и повезли на Мертвое море, в гостиницу с неподходящим для Израиля названием «Нирвана». В автобусе был телевизор, и всю дорогу крутили старые израильские фильмы, милые сердцу так же, как и пустынный пейзаж за окнами. После Арада дорога нырнула вниз, и автобус, не снижая скорости, понесся вдоль края обрыва. За голубой пропастью Мертвого моря вздымались сапфировые горы Моава, но на пейзаж никто не смотрел, внимание было приковано к телевизору. Даже водитель нет-нет да бросал взгляд на экран, вызывая у меня живейшее беспокойство за благополучный исход поездки.

Но добрались мы вполне нормально, публика сменила джинсы и куртки на плавки и купальники и рассыпалась по пляжу. Я уселся под зонтиком во дворе гостинцы, достал из сумки книжку и погрузился в чтение. Курортные восторги меня давно не трогают, а вид сотрудников и сотрудниц без верхней одежды настолько не эстетичен, что диву даешься, зачем людям понадобилось публично позориться. Я бы с удовольствием отказался от поездки и провел этот день дома, рядом с женой и детьми, но хозяин фирмы был непреклонен – танцуют все!

Рядом с нашими работничками на пляже резвилась еще одна организованная группа, видимо, идея дня отдыха оказалась не столь оригинальной. Часа через два ко мне за столик уселась женщина из второй группы, стареющий экземпляр бывшей восточной красавицы. Дамы Востока прекрасны в девушках, но, выйдя замуж, начинают стремительно утрачивать привлекательность. Раскурив тонкую черную сигарету, она осмотрела меня с головы до ног и вдруг спросила:

– Не узнаешь?

– Нет.

– Когда-то ты через меня на работу устраивался. Агентство помнишь?

Я присмотрелся; да, действительно, она. Но как изменилась!

– Простите, зачитался, не обратил внимания. Вы почти не изменились.

– Ну, уж, ну уж, – притворно засмущалась она, – многое ушло, другое прибавилось.

Она покосилась на свои жировые складки и тяжело вздохнула.

– Знаешь, почему я тебя запомнила?

– Почему?

– Сейчас уже можно рассказать; агентство давно разорилось, а владелец сбежал в Канаду. Чтоб по настоящему найти работу, нужно много связей и опыта, а хозяин хотел легких денег. Бюро это была просто «подставка», липовая контора. Он договорился с несколькими приятелями в разных фирмах и посылал к ним простачков, вроде тебя. Клиент платил деньги, ему выдавали в течение нескольких месяцев три-четыре направления. Принимать его, конечно, никто не собирался, но ощущение, что деньги заплачены не зря, оставалось. Промашка вышла только с тобой, не знаю почему, но тебя приняли. Просто чудо!

Она попыхивала сигареткой и жадно пила пиво из одноразового пластмассового стаканчика. Я смотрел на ее крашеные под блондинку волосы, мокрой тряпкой лежащие на плечах, морщинки у крыльев носа, мешки под глазами и думал о тех маленьких случайностях, которые часто оказываются важнее больших и главных решений. Никогда нельзя знать, где можешь оказаться, наклонившись за укатившейся монеткой.

Моя судьба в Израиле сложилась благополучно; постоянная работа позволила спокойно устроиться, окружить себя удобными вещами и без страха поджидать старость. Жену я выбирал долго, пока не нашел ту, которая полностью вписалась в уже налаженный образ жизни. Трепет и восторги любви остались в прошлой судьбе, я искал товарища и помощника, а не предмет страсти. Надежды оправдались, жена не мешает мне делать мое дело, а я, в свою очередь, стараюсь максимально облегчить ей заботы по дому и воспитанию детей.

Впрочем, когда я пытаюсь сформулировать, в чем оно состоит, мое дело, то замираю в недоумении. Неужели два недельных урока по Талмуду и есть то, к чему я стремился? Волшебный мир чудес, которым мне представлялся Израиль из серого Вильнюса, оказался мифом. Если бы мне сказали, что всю оставшуюся жизнь придется вставать каждое утро в пять пятнадцать и убегать на работу, я бы решил, что меня проклинают. В Вильнюсе истории про праведников и мудрецов находились на расстоянии вытянутой руки – еще чуть-чуть, и они произойдут со мной, – в Израиле они удалились за книжные переплеты. Талмуд выбил из моей головы романтическую дурь, теперь меня занимают вопросы куда более правильные с точки зрения закона, но и куда более прозаичные. Наверное, я где-то ошибся, пошел не в ту сторону, и благословение Гаона потихоньку оставило меня, словно воздух, утекающий сквозь неплотно завязанный узелок воздушного шарика.

Если долго жить на одном месте, то, потихоньку, встречаешь всех, казалось бы, навсегда утерянных знакомых. Еврейский мир весьма тесен. Лет пять назад я оказался на Мухраке, одном из отрогов горы Кармель, где, по устной традиции Эрец Исраэль, пророк Элиягу устроил соревнования со жрецами Баала. На том самом месте располагается христианский монастырь, и чтоб попасть на его территорию, нужно пройти сквозь арку с крестом. Делать этого я не стал, а решил просто побродить вокруг, со склона открывался живописный вид на нижнюю Галилею. Неподалеку от ограды монастыря я заметил некое подобие буровой вышки, рядом располагались несколько фургончиков. Рабочие возились возле вышки, проверяя какие-то бурильные снасти.

Подойдя поближе, я узнал в одном из них геофизика из Вильнюса. Он раздобрел и весь лоснился, то ли от пота, то ли от прорывающегося наружу благополучия. Меня он узнал не сразу, или не захотел узнавать, но я не постеснялся напомнить.

– А, – сказал он, запрокидывая на спину «стетсоновскую» шляпу, – старый знакомый. А я все в поиске, все в экспериментах.

То, что он рассказал дальше, звучало анекдотично, но, тем не менее, являлось реальностью, данной нам в ощущениях.

– Помнишь соревнования пророка Ильи со жрецами Вааля?

– Помню, – сказал я, – но церковно-славянские имена вызывают у меня идиосинкразию.

– Так вот, – продолжил геофизик, не обратив на мое замечание ровно никакого внимания, – что сделал Илья, перед тем, как огонь пожрал жертвы?

– Облил их водой, – ответил я, дивясь глубине познаний геофизика.

– А откуда взялся огонь? – хитро прищурившись, спросил геофизик. Вид у него был торжествующий, чувствовалось, что эту загадку он задает не в первый раз.

– С неба спустился, – сказал я. – Пророк попросил, и Всевышний послал.

– Ну-у-у, – насмешливо протянул геофизик, – пророк, всевышний, – мы ведь взрослые люди, в двадцатом веке живем, должны разбираться в сути чудес. У каждого чуда есть материальная подоплека, понимаешь.

– Не понимаю, – сказал я. – Если есть подоплека, то это уже не чудо.

– Ты на правильном пути, – геофизик похлопал меня по плечу. – Все просто, мокрое мясо может загореться только в одном единственном случае. Еще не догадался?

– Нет, – честно признался я.

– Если вокруг него есть газ! Понимаешь, газ! А где газ, там и нефть! Вокруг Израиля полно нефти, куда ни ткни, сплошные скважины, а тут ничего, пусто! А почему, ведь геологическая-то платформа одна?