Книга Глобальный Смутокризис - Максим Калашников

Обретение глобальными верхами нового пространства для маневра и торжества над низами – это современная глобализация (сам термин появился в 1983 г.)

– Глобализация – такой процесс производства и обмена, в котором благодаря господству в самом производстве невещественных, информационных факторов над вещественными капитал превращается в электронный сигнал и устраняет все преграды на своем пути: территориальные, пространственные, институциональные. Глобализация есть победа времени над пространством, – считает профессор Фурсов.

Он отмечает еще один признак хронораздела: рост влияния новых закулисных и теневых структур. Процесс этот развивается по мере отступления нации-государства. При этом старые социально-политические институты демонтируются – и нация-государство, и партии, и само гражданское общество. Очевиден упадок и размывание среднего класса во всем мире. Однако при этом на Западе поднимается и усиливается новый класс – корпоратократия. Параллельно формируются и новые низы – бедные иммигранты из стран Африки и Азии, которые должны замещать белые рабочие низы общества (этот процесс идет и в РФ). Наконец, в нынешнем мире наблюдается упадок образования и науки. Особенно – науки об обществе. Для неё характерно мелкотемье, вместо главных проблем изучает гендерные отношения и сексуальные меньшинства. Здесь положение сродни ситуации с поздней средневековой схоластикой: целостность раздробилась на части, у которых нет универсального, связующего лексикона.

Главная причина кризиса – корпоратократия

Главной причиной нынешнего хронораздела Андрей Фурсов считает сознательный демонтаж капитализма верхушкой капиталистического класса ради сохранения своих привилегий – с помощью глобальной неолиберальной революции.

После Второй мировой войны на свет вышла молодая и очень хищная фракция мирового капиталистического класса – корпоратократия. Ее первое явление миру – свержение правительства Мосаддыка в Иране в 1953 году, проведенное в угоду не государственным, а корпорационным интересам. Именно корпоратократия разгромила Советский Союз в три пятилетки, создав у нас свою «пятую колонну» и сумев внедрить в сознание многих советских обществоведов характерный для западных политологии и социологии язык.

– Нейтрального знания не бывает! Если ты перенимаешь язык противника, то смотришь на мир его глазами. – убежден Андрей Ильич.

По его словам, корпоратократия стала терминатором не только для СССР (системного антикапитализма), но и… для самого капитализма. По-видимому, именно последнее и есть главная историческая миссия корпоратократов.

То, что Фурсов называет корпоратократией, мы называем Античеловечеством (Сообществом Тени плюс новые кочевники). То бишь – сообщество финансовых спекулянтов, манипуляторов сознанием, вождей криминалитета, «предпринимателей» из спецслужб и т. д.

Верхушка капиталистического общества в роли могильщика капитализма? Но парадокса здесь нет. Как и всякая система, капитализм возникает, развивается, а теперь вот состарился и должен умереть. Жизненные резервы капитализма действительно исчерпаны. Ведь ему, во-первых, нужна некапиталистическая зона, каковую капитализм, как только снижается мировая норма прибыли, превращает в свою периферию – в колонии и полуколонии. Каждый раз, когда в ядре капитализма снижалась норма прибыли, он «открывал» новые пространства, превращая их в источники дешевой рабочей силы и в рынок сбыта для товаров. При этом в ядре капсистемы (в нынешних «развитых странах») поддерживались социальный мир и стабильность. За счет эксплуатации периферии в странах Запада создавались государства с социально ориентированной экономикой (государства всеобщего собеса – welfare state).

– В капиталистических развитых странах существовала сложная институциональная система… ограничения капитала. Наивно считать, будто капитализм – это полное торжество капитала. Капитал существовал до капитализма и будет существовать после него. Капитал при капитализме пришлось ограничивать, ибо, предоставленный самому себе, он сожрет самого себя и все вокруг, – говорит А.Фурсов. – Лучшая метафора капитализма – это кадры из документального фильма о пойманной рыбаками акуле. Она со вспоротым брюхом болтается в сети, среди рыб поменьше – и при этом продолжает пожирать их, несмотря на то, что проглоченные рыбы тут же вываливаются у нее из разрезанного брюха.

В нынешнее время все три условия жизнеспособности капитализма исчезли. Больше нет неосвоенных пространств и некапиталистических зон. Благодаря глобализации с капитала сняты практически все ограничения. Капитал стал быстро разрушать welfare state. Теперь капитализм от экстенсивного развития должен перейти к интенсивному. Как? Прежде всего, считает Фурсов, он переходит к эксплуатации и уничтожению тех слоев в самих западных странах, что были основой социального мира в «докорпорационном капитализме». То есть начинается уничтожение западного среднего класса, который в 1945–1975 годах купался во всяческих социальных гарантиях, щедро оплачивался государством и работодателями, получал высокие зарплаты.

– На первых порах подавление «родных», белых низов и среднего класса вполне удастся. Думаю, что главная миссия Обамы – это привести потребление рядовых граждан США в соответствие с долей страны в мировой экономике. Америка производит 20 % глобального ВВП, зато в доле мирового потребления занимает все 40 %. Ясно, что сокращение потребления пойдет неравномерно: сильнее всего должно сократиться потребление нижних 20 %, значительно сильнее, чем у средних и высших слоев. А среди низшего класса в США больше всего именно цветных. Лучшая кандидатура для выполнения этой задачи – темнокожий президент. И тут все – как в голливудских фильмах о белом и черном полицейских. Заехали в Гарлем – и белый отправляет черного коллегу договариваться с местными темнокожими. Мол, тебя здесь лучше воспримут. А я уж поработаю, когда придется улаживать дело с белыми… – объясняет историк.

К олигархическому «глобосоциализму» – новому рабовладению?

Как убежден Максим Калашников, подавление среднего/нижнего класса и усиление полицейщины – только первая стадия интенсификации капитализма. Следующая ступень – это снятие всяких институциональных ограничений на капитал. К чему это приведет? К тому, что во всех отраслях и видах деятельности установятся полные монополии. В природе капиталиста – драться за полную монополию на своем рынке, в своем сегменте. Это – сценарий «Страндард Ойл». Интенсифицированный, доведенный до логического завершения капитализм неизбежно превращается в пародию на позднесоветскую систему. То есть в стране есть один авиаперевозчик. Но если в СССР это «Аэрофлот», то в интенсифицированном капитализме – какая-нибудь корпорация «Америкен Эруэйз». Вместо Миннефтегаза СССР – «Стандард Ойл». Вместо Минавиапрома – слитая корпорация «Боинг-Макдоннел-Дуглас». И так далее. Процесс слияний и поглощений на Западе сегодня несется на всех парах, и нынешний кризис лишь подхлестнул его.

В Эрэфии процесс складывания олигархического неорабовладения в его низкотехнологичном, самом застойном варианте идет семимильными шагами в 2000–2008 гг. Создается своеобразная корпорация, где слиты власть и собственность на главнейшие «валютоносные» активы. Создается одна самолетостроительная, одна судостроительная корпорации. На очереди – космическая. Одна корпорация «Ростехнологии». Сверхмонополизация развивается. Полицейщина – вот она, в разгаре. Коррупция и разнузданность «элиты» общеизвестны. Мракобесие процветает.