Книга Новая инквизиция. Кто мешает русскому прорыву? - Максим Калашников

Эмпирическим путем установлено, что массовый постсоветский обыватель опустился в интеллектуальном отношении (в сравнении с советскими людьми). «Постсовок» намертво заражен настроением: «Ничего нового изобретать не нужно, все уже создано. А если что-то и создается нового, то только на Западе, поскольку мы, русские, ни на что не способны. Нужно не думать самостоятельно, а только копировать успешные страны».

Постсоветия превращается не просто в край иннновационого паралича, а в царство слабоумных потребителей, буквально уничтожающее последних умных и активных людей. В царство восторжествовашего лакея Смердякова, причем что «сверху», что «снизу» – все едино.

И это предопределяет грядущую развилку нашей истории: либо национальная Диктатура развития с подавлением серости и жвачных обывателей, либо – зловонная и позорная смерть русских, больше похожая на сшивание заживо. Ибо масса жвачных на любых свободных выборах изберет себе подобных, которые «как все».

Но пока интересы жвачных преобладают. Этим пользуется старая парадигма науки. И потому на Мастере отрабатывается весь механизм современной инквизиции: совершенно бредовые обвинения со стороны злобных стариков-академиков. При малейшем отсутствии всяких попыток проверить разработки на практике. На Петрике отрабатывается технология уничтожения новатора через самую грязную кампанию в СМИ, причем с привлечением и Ксюши Собчак, и мерзкой диссиды в США. Например, бывшего преподавателя марксизма-ленинизма, коего в СССР турнули с работы за то, что он свой детородный член студенткам как-то показал. Петрику просто затыкают рот, его отрезают от СМИ. Ну, Бруно тоже на костер возвели, сначала зажав ему язык в специальных тисках.

Он предлагает: давайте соберем академиков в аудиторию с доской и мелом, я выйду на открытый диспут.

Но РАН от этого уклоняется: она смертельно боится открытой полемики.

Ее комиссия Тартаковского выносит суждение о разработках Петрика, не поставив ни единого опыта и не удосужившись даже познакомиться с разработками в действии! Не проведя никаких сравнительных испытаний! Это, простите, совсем не «Петрикгейт», это – «Академгейт».

Все самое лично для меня ненавистное и мерзкое сошлось в этом случае. А потому Максим Калашников – на стороне Мастера. Увидев в действии всего несколько изобретений Виктора Ивановича, называю его так. И плевать мне на мнение толпы идиотов. Главное для меня – разрубить проклятый узел. И коль судьбе угодно, чтобы это было сделано с помощью Виктора Петрика – да будет так!

Ибо я ненавижу новое варварство.

Знаете, чего я боюсь? Того, что русские, даже сбросив нынешнее иго клептократии, все равно погибнут из-за глупости. Что они вообще останутся без науки.

За рекою, в тени деревьев

«Давайте переправимся через реку и отдохнем в тени деревьев…»

Такими были предсмертные слова Джексона Каменная Стена, легендарного генерала южан, погибшего в 1863-м. Может быть, в полубреду он уже видел райские сады. Кто знает?

Почему-то слова Джексона все чаще приходят мне на ум, когда я гляжу на глупость и косность нынешнего мира. Река впереди – опасная и бурная. Имя ей – Глобальный Смутокризис. Но там, за нею, может быть тенистая роща, где можно лечь наземь, вдохнуть аромат травы и дать отдых изнуренному телу.

Но чтобы перейти реку, нам понадобится многое. Не только напряжение всех национальных сил. Не только сбрасывание с шеи господства воров и мракобесов. Нет, нам придется думать, как обеспечить себя хлебом и жильем, как кормить рати немощных и стариков, как быть с легионами новых неграмотных и ненормальных, как справиться с разрушением донельзя изношенной техносферы, как сломать чудовищную смертность и повысить рождаемость у русских. После падения власти мародеров и циников наступит острейшая нехватка всего: времени, ресурсов, благоприятного климата, технологий, да просто молодых, умных и здоровых людей! Тысячи проблем больно вопьются в нас зубами со всех сторон.

Вот здесь и нужны будут, как вода посреди раскаленной Сахары, совершенно новые знания и волшебные технологии на их основе. Все, что поможет выжить и одержать победу в безнадежной ситуации. То будут поистине Хроники Невозможного: потому что, если судить с позиций сегодняшнего здравомыслия, у русских нет ни единого шанса на выживание. Мы, с точки зрения всех вокруг, обречены на угасание.

Мы можем поспорить на что угодно, что такие знания и чудеса техники можно найти лишь в самых «неосвещенных местах» познания, лишь в стороне от проторенных дорог, в той области, что сегодня чохом загоняют в разряд «лженауки». Только там могут найтись золотые зерна чаемых прорывов. Ибо когда-то красные, получив в руки опустошенную страну, приговоренную к смерти, смогли совершить невозможное. Но если полистаете страницы истории, то увидите, как смело они ставили на невозможное, как живо интересовались всем новым и неслыханным. Как при них испытывались аэровагоны и электрические плуги, шли опыты по парапсихологии и создавалась первая электроника. Как в голоде и холоде красные 1918–1921 гг. спасали ученых и создавали будущие научные центры мирового масштаба. Черт, да они космонавтикой стали заниматься едва ли не сразу, пускай поначалу – лишь на теоретическом уровне. Красные первыми в мире поняли, что наука и новые знание – это могучая производительная сила.

Нам никуда не деться от решения сходной задачи. Только теперь нам выпадает доля куда сложнее: нужно не только спасать Академию, но яростно, силой продавливать новую научную парадигму и преодолевать сопротивление старой науки. Ведь новые знания и смелые изобретения – дело действительно живых и смелых исследователей с психологией пытливых и неугомонных детей. Науки молодой и любознательной. А никак не нынешней, превращаемой в высохшую мумию, довлеющую над живыми. Придется железной рукой перехватывать сухие конечности мумии, не давая ей удушить столь нужное нации новое и прорывное. Придется силой снижать инновационное сопротивление, чтобы не потерять ни одного гения. Да, гениальность часто граничит с безумием, и потому нужно быть крайне осторожными, чтобы не путать одно с другим.

На днях встретился с детством. Перечитал роман Жюля Верна «Флаг Родины», написанный в 1896-м.

«Мы, к сожалению, хорошо знаем, с какими неодолимыми препятствиями сталкиваются изобретатели, когда хотят продвинуть свое изобретение, в особенности если они пытаются предложить его министерским комиссиям. Множество широко известных примеров еще свежо в нашей памяти. Бесполезно распространяться на эту тему, ибо в делах такого рода много закулисных тайн, много темного и необъяснимого…»

Написанное гениальным Верном в 1896-м актуально и ныне. Но мы знаем: стоит отладить машину по поиску и проверке прорывов, стоит свернуть шею новой инквизиции и сопротивлению узколобо-корыстного чиновничества – и мы обретем колоссальное преимущество перед всеми в мире.

И столь же великое богатство.

Тем нужнее нам новая научная революция, новая Машина открытий для Прометеева племени. Когов и гениев. Вглядимся в ее возможные черты.