Книга Обмен мирами - Игорь Минаков

– Между львом и крокодилом, – пробормотал старпом. – Здесь есть боковые штреки?

– Есть, – отозвался Старк, – но надо возвращаться к развилке, а там уже кроты.

Он был прав, жар усиливался. Трудно было представить, что излучали его животные, а не тектоническая магма.

– Будем пробиваться! – сказал авантюрист, взмахнув атомиком. – Только через кого?

– Полагаю, что через медуз, – флегматично заметил Уэйнбаум. – Верно, мистер Старк?

– Да, – выдохнул тот. – Кроты мигрируют, их десятки тысяч, а горгонии охотятся, следовательно, их меньше. Да и стрелять в кротов небезопасно…

– Тогда не будем терять времени! – подытожил Бердо.

– Действуем так, – сказал проводник. – Двое выжигают дорогу, остальные прикрывают их со спины. Потом поменяемся. Я и Артур – авангард, первая смена.

С атомиками наперевес они двинулись навстречу медузам. Запах гнили становился невыносимым, но сами горгонии в подземном мраке были почти неразличимы. Белесое туманное нечто, лишь смутный блик от фонаря Старка указал на их присутствие.

– Внимание! – крикнул проводник. – Огонь!

Он и Бердо вскинули атомные пистолеты. Плазменные струи вспороли туманное месиво. И немедленно по ушам ударил чудовищный рев. Горгонии продували мантии, стараясь спастись от перегрева. Но от такого перегрева не спастись никому. Тоннель наполнился вонью горелой биомассы, хлопья умерщвленной органики крутились в вихре накаленного воздуха, черным снегом оседая на одежде и лицах людей.

«Никогда бы не подумал, что в арьергарде наступления страшнее, чем в авангарде», – угрюмо размышлял Омал, прислушиваясь к нарастающему за спиной гулу живого поезда.

Психотуристу не доставалось столько гари и вони, сколько товарищам, но они хотя бы сражались. Успокаивало лишь присутствие Уэйнбаума. Старший помощник капитана «Тувии» шагал рядом, невозмутимый, как скала. Глядя на него, не приходилось сомневаться, что, рухни сейчас свод лавовой трубки – не дрогнет старпом, подставит дюжее плечо, спасет шкуру дражайшего яхтовладельца.

Омал даже сплюнул с досады. Никогда ему еще не казалось до такой степени фальшивым его положение. Ну какой он к черту яхтовладелец?! Авантюрист похлеще Артура, у того хоть цель есть, убеждения. А что есть у клерка консалтинговой компании Омала Мохо? Яхта, подаренная великодушным наследником имперского престола? Ха-ха… Даже тела собственного нет… Донашивает чужие обноски…

Он споткнулся о сталактитовый обломок и понял, что отстал. Кромешная темень вокруг. Далеко впереди свист плазмы и рев погибающих горгоний. Позади и совсем близко жар, костяное постукивание и шорох бесчисленных лап. Ледяные кроты наступали. Повернуться к ним спиной Омал не решался. Закричать, позвать старпома на помощь мешал стыд. Сжимая в потной ладони рукоять «Бретёра-116», Омал свободной рукой нащупал шершавую стену тоннеля и попятился.

Вал стремительной, горячей, как печь, живности настиг его в считаные мгновения. Забыв о стыде, Омал закричал благим матом, вдавил спусковой крючок. Выплеск плазмы ударил в горячую темноту. И темнота ответила. В перегретом ее чреве что-то лопнуло. Тугая волна взрыва прокатилась по закупоренной с двух сторон лавовой трубке, с равной силой сокрушая и хрупкую плоть, и толщу каменных стен.

4

– Что же вы так неосторожны, дети мои?!

Высокий седой мужчина в массивных очках в строгой черной оправе смотрел на своих гостей с отеческой укоризной. На первый взгляд ему было не больше пятидесяти, но глубокие вертикальные складки у рта и старческая «пшенка» на внешней стороне кисти руки выдавали истинный возраст. А может, наоборот – скрывали. Сколько ему? Сто, двести или все триста?

– Это я виноват, – подал голос Омал. – Джон… простите, мистер Старк предупреждал, что стрелять в кротов небезопасно, но я…

Хозяин дома горько усмехнулся.

– Я не о кротах, – проговорил он. – В конечном счете кроты – это мелочь…

«Ничего себе мелочь…» – подумал Омал, тайком разглядывая свои руки.

Кожа на них была совершенно целой, а ведь полыхнуло так, что никакой надежды на благополучный исход не осталось. Боль, адская боль, огонь снаружи, огонь внутри, а вот поди ж ты, руки целы, ноги целы, и ничего не болит, ни внутри, ни снаружи. Кто-то вытащил их из пекла, принес в этот чудной дом, выстроенный в старом добром колониальном стиле. Исцелил. Чудеса… Впрочем, чего, как не чудес, ждать от хозяина дома?

Он с изумлением оглядывал хозяйский кабинет: витражи, массивная мебель, книжные шкафы, уходящие под высоченный потолок, благородный отблеск золота на тисненых корешках книг. В простенках картины. Сплошь земные пейзажи. Зеленые холмы, перелески, древние замки над речными обрывами, и никаких скал на фоне сатурнианских колец, оранжевого метанового снега, мертвой зыби нептунианских океанов… Даже странно представить, что за цветными стеклами окон дикое нагромождение вулканических пород и летающие твари, реющие в сумеречном небе.

– Кроты, горгонии, тетракрылы, – продолжал хозяин, – всего лишь плод буйной фантазии, вооруженной соответствующими знаниями и технологиями. Мы были молоды и обладали богатым воображением. Нам больно было взирать на все эти чудесные планеты и луны, сожженные или вымороженные, лишенные кислорода, воды, а следовательно – жизни. Нам так хотелось изменить этот беспредельный мир к лучшему, сделать человека и прочих земных тварей не одинокими во Вселенной…

Хозяин оборвал себя на полуслове. Появился робот. Поскрипывая сочленениями, обошел присутствующих, раздал с огромного подноса стаканы с неразбавленным виски.

– Спасибо, Дженкинс, – проговорил хозяин.

Робот обратил к нему невыразительное металлическое лицо. Из динамика, заменяющего ему рот, проскрежетало:

– Пожалуйста, сэр! Какие будут приказания?

– Пока никаких, Дженкинс, ступай.

Робот удалился. В тишине дома еще долго слышался скрип.

– Последний из немногих, – прокомментировал хозяин. – Генри предлагал правительству изготовить целую армию роботов, которые могли бы заменить человека, да и не только его, на опасных производствах, в солицейской и спасательной службах, но тогдашний император изволил начертать собственной рукой: «Не требуется, у нас и без того хватает безработных»… Гм, о чем это я?.. Проклятая старость, забываешь, с чего начал…

– Вы говорили о неосторожности, сэр, – подсказал Уэйнбаум.

– Благодарю, Стенли! – Старик вдруг подмигнул старшему помощнику капитана Саймака. – Так вот, люди крайне неосторожны… Все эти миры, – он почему-то обвел бледной костистой рукой книжные полки, – и без того ваши, но вы предпочитаете брать их силой, идти с планеты на планету, с луны на луну не с открытой душой, а с атомиком наперевес. Это крайне неразумно и неосторожно, дети мои, это может плохо кончиться…

– Это все Империя, сэр, – встрял Бердо. – Она снаряжает свои дредноуты, чтобы охранять чиновников и торгашей, пока те грабят миры.