Книга Дракон и раб - Тимоти Зан

– Я помню, спасибо, – ответил Дрейкос. – Но сейчас у нас есть более срочное дело. Ты можешь просунуть ключ под дверь?

– Конечно. – Джек открыл тайник в подошве и начал копаться в нем. – Ты чувствуешь боль, тошноту или еще что-нибудь эдакое?

– По-моему, я цел и невредим, – ответил Дрейкос. – И в то же время испытываю очень странное чувство.

– Не сомневаюсь, – фыркнул Джек, просовывая ключ в узкую щель под дверью. – Держи.

– Держу.

Джек ссутулил плечи, чтобы хоть немного их размять.

Пока он ждал, когда Дрейкос откроет дверь, ему внезапно пришло в голову, что все их труды и вся их смекалка могут пропасть даром. Украденный ключ был от «горячих», но никто не мог поручиться, что в «сковородке» не окажется совершенно другой замок.

А потом раздался щелчок, дверь распахнулась, и в ящик ворвался порыв свежего воздуха.

Джек выдохнул.

– Отлично, – сказал он, пытаясь говорить небрежно. – Что ж, за работу.

ГЛАВА 24

Первым делом следовало посмотреть, смогут ли они что-то сделать с дверью, чтобы Дрейкос входил и выходил обычным путем. Точнее, путем, обычным для поэтов-воинов к'да.

К счастью, это оказалось легче, чем думал Джек. Кусок дерева, который не давал мальчику просунуть руку под дверь, оказался обычной рейкой, прибитой к низу дверной рамы тремя гвоздями. Когда дверь была закрыта, до гвоздей невозможно было дотянуться. Когда ее открывали, сделать это было легко.

Следуя указаниям Джека, Дрейкос когтями отодрал деревяшку. Вместе с нею из основания рамы выдрались и гвозди, и Джек попросил дракона укоротить их так, чтобы из рейки торчали только маленькие обрезки.

Когда после этого рейку приладили на прежнее место, она казалась приколоченной так же крепко, как и раньше. Она даже держалась достаточно надежно, чтобы не шелохнуться при захлопывании двери. Но стоило Джеку слегка нажать – и деревяшка упадет на землю снаружи.

– Или я могу взять ее с собой в ящик и приладить потом обратно изнутри, – объяснил мальчик Дрейкосу, пробуя, хорошо ли все пригнано. – В любом случае бруммги ничего не заподозрят.

– Если только сами не попытаются толкнуть эту рейку, – заметил Дрейкос задумчиво. – Скажи, а где концы гвоздей, которые я отрезал?

– Э-э-э... – Джек огляделся. – Вот они. – Он поднял три острых кончика с земли. – Я собирался зашвырнуть их в кусты.

– Дай их мне, – сказал Дрейкос. – А теперь приподними-ка деревяшку, чтоб она не мешала.

Джек так и сделал. Дрейкос осторожно сунул куски гвоздей в дырки, где они и находились раньше, прижав для верности когтями.

– Вот, – сказал дракон. – Теперь если кто-нибудь решит их осмотреть, он подумает, что гвозди просто проржавели и сломались.

– Может быть, – с сомнением проговорил Джек. – Но, по-моему, они не кажутся ржавыми.

– Надо очень внимательно вглядываться, чтобы распознать правду, – сказал Дрейкос. – Вряд ли у бруммг будет на это время...

Он замолчал, его уши дрогнули и повернулись в сторону дома.

– Кто-то идет, – сказал он тихо. – Не бруммга.

Джек осторожно выглянул из-за угла «сковородки». К ним и вправду кто-то шел, силуэт четко вырисовывался на фоне освещенной кухонной двери. Да, для бруммги фигурка была маловата.

Ее высочайшество?

– Внутрь! – прошипел Джек, метнувшись к двери «сковородки».

Дрейкос придержал ее, и Джек, подхватив рейку, влез в ящик. Дракон закрыл дверцу, и мальчик, просунув под нее руку, услышал, как тихо щелкнул ключ в замке. Секундой позже ключ подсунули под дверь, затем Дрейкос на мгновение навалился на протянутую руку Джека, «поднимаясь на борт».

У Джека уже не хватило времени спрятать ключ в ботинке; вместо этого мальчик сунул ключ туда, где он не будет бросаться в глаза, – за медную сетку у себя за спиной. Даже если ее высочайшество явилась, чтобы вытащить свою игрушку, Газен, наверное, снова швырнет Джека сюда, как только тот надоест девчонке.

Шаги звучали знакомо... И голос, который его окликнул, был ему знаком:

– Джек? Ты там?

Джек почувствовал, как Дрейкос вздрогнул, – значит, дракон тоже удивился.

– Да, я здесь, Лиссса, – откликнулся Джек. – Что ты тут делаешь?

– А как ты думаешь, что я могу тут делать? – с отвращением ответила Лиссса. – Я – последний эскиз ее высочайшества.

Джек вздрогнул.

– Мне жаль, – сказал он.

Ему и вправду было жаль. То, что его облачили в клоунский костюм и заставили показывать волшебные фокусы, было очень скверно. Но стоять, когда ее высочайшество радостно размалевывает тебя кистью, – это в десять раз хуже.

– Когда ты сюда попала?

– Они забрали меня нынче утром, – ответила Лиссса. – Вистаук... Хеетоориееф... Сказал, что тебя посадили сюда.

– Вообще-то меня посадили сюда дважды, – сказал Джек, потирая синяки на боку. – Тебе лучше вернуться, пока тебя не хватились.

– Ничего страшного, – сказала Лиссса. – Ее высочайшество сейчас принимает ванну в том болоте, которое у нее в комнате. Хочешь есть? Тебе еще что-нибудь нужно, кроме еды?

Теперь, когда Лиссса задала ему этот вопрос, Джек понял, что умирает с голоду.

– Я в порядке, – ответил он.

– Да уж, конечно, – отозвалась Лиссса. – Вот, я тебе тут кое-что принесла.

Она стала просовывать что-то в щель под дверью. Джек содрогнулся, но, прежде чем он успел шевельнуться, задние лапы Дрейкоса приподнялись с его лодыжек, чтобы удержать рейку на месте.

– Стащила немножко с кухни, – добавила Лиссса. – Они холодные и не очень вкусные. Но, наверное, это лучше, чем ничего.

«Это» было круглым и тонким.

– Даже поджаренный песок был бы лучше, чем ничего, – фыркнул Джек, приподняв медную сеть и подтягивая к себе круглую штуковину.

Понюхав ее, мальчик решил, что это нечто вроде оладьи. Она странно пахла, но была не хуже, чем большинство из того, что он ел во время своих странствий по Рукаву Ориона.

– Спасибо.

– Держи, у меня есть еще три, – проговорила Лиссса. – Вот.

Она просунула в щель еще три лепешки.

– Надеюсь, это поможет тебе продержаться, – сказала она, когда Джек взял последнюю. – Здесь становится холодно. Тебе нужно одеяло или еще что-нибудь в этом роде?

– Я в порядке, – сказал Джек. – Не хочу показаться неблагодарным, но тебе лучше убраться отсюда, пока тебя не увидел один из патрулей. Не хочу, чтобы тебя избили из-за меня. Мне ни к чему такой груз на совести.

– Конечно, – фыркнула она. – У тебя же до сих пор есть совесть. Как я забыла.