Книга Оранжевый туман - Анатолий Лосев

Игорь стоял, ошарашенно глядя на дверь, — Ты что, ее рукой, да? — удивленно спросил он.

Тут мы все поняли. Пребывание в Калессии дало о себе знать. Игорь зациклился и уже по привычке стал ждать, пока стены разъедутся в стороны и откроют проход. Но приказ не сработал. От смеха я буквально согнулся пополам и чуть не упал на пол. Оля даже прослезилась. И только Игорь стоял, ничего не понимая, и только вертел головой и хлопал глазами.

Наконец до него дошло, в чем дело. Он хлопнул себя по лбу и, разведя руками и качая головой, улыбнулся.

— Ладно, не обижайся, — с трудом, давясь от смеха и вытирая слезы, проговорила Катя. — Но это была классная фишка, если, конечно, ты не нарочно.

— Заодно проверил: а вдруг мы еще там? — похлопал я его по плечу.

Мы осторожно спустились по полуразрушенной лестнице и вышли на улицу. После лабиринта с поддерживаемой в нем постоянной температурой и солнечной погоды в Калессии видеть снег и чувствовать мороз было как-то непривычно. Я поежился от холода и поправил шарф.

Когда мы отошли на безопасное расстояние, Макс скомандовал:

— Поджигай!

Игорь на секунду сосредоточился и запалил домик. Промороженные и отсыревшие, покрытые снегом бревна горели плохо, но зато сильно дымили.

Огонь потухал, но Игорь зажигал его снова и снова, пока, наконец, дерево не подсохло и не нагрелось.

— Кажется, горит, — сказал Игорь, запаливая домик со всех сторон, кроме одной — той, где рядом стоял большой особняк Трифона Аполлинариевича.

— Только бы никто но увидел, а то нагонят пожарных, и конец нашей затее, нам еще по шее надают, — предположила Катя.

— Не успеют, я сейчас быстро все сожгу, — успокоил ее наш «воспламеняющий взглядом». — Через десять минут домик в пепел превратится. А когда спохватятся, уже поздно будет.

— А что касается «по шее», — добавил Макс, — то за правое дело и пострадать не грех. Но я надеюсь, никто не узнает.

Дом продолжал пылать, и в огне уже не было видно его очертаний. Вскоре прогоревшие балки и столбики не выдержали и рухнули. Мы отпрыгнули назад.

— Осторожнее, ты, поджигатель! — обиделась Катя, поднимаясь из сугроба, в который она провалилась, шагнув слишком далеко.

— Да ладно, я хотел, чтоб побыстрее, — виновато пробормотал Игорь.

— Ерунда, — сказал я. — И так двое суток дома не были, полчаса потерпели бы.

Уже дотлевали последние доски и бревна. Место, где раньше стоял домик кузякинских слуг, превратилось в огромное пепелище, как будто от гигантского ритуального костра. По утоптанному нами снегу можно было бы предположить, что какие-то дикари недавно совершали здесь свои первобытные обряды.

— Хорошо бы прикрыть чем-нибудь эти головешки, — сказал Игорь. — А то увидят, начнут лазать, к нам пристанут, мол, это все ваша работа. А так до весны никто и не вспомнит, что здесь был какой-то домик.

— Точно, давайте его снегом засыплем, заодно и пожара в лесу не будет, — оживилась Наташа.

Вдруг справа от нас огромный сугроб оторвался от земли и медленно поплыл в сторону пожарища.

Затем он завис над догорающими деревяшками и рухнул, засверкав миллиардами серебристых точек.

Мы посмотрели на Катю. Она хитро улыбнулась и сказала:

— Но так ведь проще.

Я восхитился:

— Впечатляет. А если еще раз?

— Да пожалуйста!

Из-за дерева вылетел второй сугроб и плюхнулся в костер рядом с первым. Вскоре на месте пожара вырос небольшой снежный холм. Даже если от тепла он снизу и подтает, все равно еще много останется сверху.

— Ну, вот и все, — подвел итог Макс. Осталось только табличку повесить: «Параллельный мир: посторонним вход воспрещен!» — и милиционера поставить.

— Да кого тут поставишь, они нас небось уже давно по всей области разыскивают, так что давайте расходиться, — предложил я.

— Значит, по домам, — согласился Макс, и мы двинулись к городу.

Пройдя несколько шагов, я наткнулся на какие-то отпечатки в снегу, тянувшиеся до самого города, и показал их Максу. Тот пожал плечами:

— Ну, мало ли кто за столько дней мог здесь пройти: охотник, например.

— Да не охотятся тут.

— Значит, гулять кто-то ходил. Ничего особенного.

— Ну, ладно, раз ты так говоришь…

В самом-то деле, подумаешь, следы. В городе-то их еще больше. Что же, у нас там пришельцы на каждом углу, что ли?

НАТАША ГУРОВА

— Наташа, ты знаешь, сколько времени? — так встретила меня на пороге мама.

Хм, откуда же мне знать? Я и день-то какой сегодня, не знаю. Пришлось выкручиваться. Виновато опустив голову, я пробормотала:

— Прости, мамочка, мы заигрались у Максима, я совсем про время и забыла. Я больше так не буду.

Я растерялась. Неужели маму не интересует, где я пропадала два дня. Но. взглянув на отрывной календарь, висевший на стене в прихожей, я все поняла: никаких двух, даже одних суток не прошло. На дворе стояло все то же двадцатое января. Часы показывали половину двенадцатого.

Только сейчас я почувствовала, как смертельно устала. У меня не было сил даже на то, чтобы поужинать, не то что тушь смыть. Я вошла к себе в комнату, разделась и, едва коснувшись щекой подушки, мгновенно уснула.

Утром я еле продрала глаза, когда мама расталкивала меня, по ее словам, уже в третий раз. Я поднялась с постели и, как лунатик, почти не открывая глаз, потащилась умываться и завтракать.

Когда я вышла на улицу, то мне на секунду показалось, что я снова нахожусь в том лабиринте: белый пол, светлые стены, невидимый источник света. Окончательно проснувшись, я поняла, что дорога и тротуар завалены падающим снегом, а небо затянуто тучами, сквозь которые еле-еле пробивалось солнце.

Точно, все это было сном. Какой параллельный мир, какой лабиринт? После игрушек у Макса еще и не такое приснится. Главное, натурально-то как!

После первого урока, который я почти весь продремала, всю школу собрали в конференц-зале. Видимо, хотели сообщить что-то важное. Так всегда делают, когда готовятся сделать какое-нибудь грандиозное объявление.

Войдя в зал и бросив взгляд на сцену, я едва не вскрикнула от удивления: там перед микрофоном в милицейской форме стоял… Улино Заргер, начальник полиции из Калессии. Так что же, значит, он проник сюда вместе с нами? Здорово! Не хватало еще Оргайла встретить.

— Смотри, — шепнула я Оле и показала на милиционера. — Тот полицейский.

— Да что вам везде то Оргайлы, то полицейские мерещатся, — встрял в разговор Дима. — Это же наш участковый — Михаил Иванович. Наверно, нас вчера засекли, когда мы домик палили. Ну, держись! Щас как вставят!