Книга God of War. Бог войны - Роберт Вардеман

Чувствуя холод меча Артемиды в руке, спартанец подошел ближе к проходу. В некоторых символах он узнал знакомые буквы, но большинство выглядело странно, чуждо, и расшифровать их он даже не пытался, хотя, возможно, это помогло бы узнать что-нибудь о будущих испытаниях. Кратос заглянул в следующее помещение, но никого там не нашел. Сама же комната напоминала покой, предваряющий царский зал приемов. Ее довольно богатое убранство тем не менее уступало мебели, скульптурам и коврам, которые он привык требовать от побежденных врагов во славу Спарты.

Из комнаты вела единственная лестница. Идя по ней, Кратос заметил, что чем выше он взбирается, тем ближе друг к другу стены. На самом верху стало так узко, что он задевал шершавый камень стен своими могучими плечами. Коридор, которым закончилась лестница, тоже сужался. Наконец Кратос вышел на высокую площадку посреди зала, наполненного звуком вращающихся шестерен и отдаленными криками боли. В тусклом свете он разглядел лишь силуэт гигантского существа, которое преграждало ему путь к подвесному мосту.

Великан воинственно заревел и пошел в атаку. Тяжелой кувалдой, бывшей у него вместо левой руки, он ударил в пол — мост угрожающе закачался. Кратос вооружился клинками Хаоса, но вскоре обнаружил, что его противник не только силен, но и хитер. Обычный прием спартанца — ослабить врага, а потом перерезать ему горло — не работал. Великан ловко уворачивался даже от самых быстрых выпадов, а его сокрушительные удары кувалдой, каждый из которых сулил смерть, то и дело вынуждали Кратоса отскакивать назад. Хуже того, монстр, похоже, вознамерился разрушить подвесной мост, чтобы незваный гость не смог пройти дальше.

— Клянусь богами, а ты особенный, — вырвалось у Кратоса.

В глазах под выпуклыми надбровными дугами он заметил проблеск ума. Затем великан снова напал: правой рукой нацелился Кратосу прямо в глаза, чтобы отвлечь внимание от стелющего удара кувалдой. От кулака спартанец легко увернулся, но его противник затеял более изощренную атаку. Рукояткой молота он преградил путь клинкам Кратоса и приблизился на шаг.

Попытка схватиться с человеком врукопашную позволила великану нанести лишь мощный удар головой — будь Кратос на палец ближе, он бы лишился глаза. Спартанец ответил единственным доступным способом: головками мечей врезал противнику по покатым плечам. Тот отскочил с легкостью, какой спартанец не видывал у порождений Аида.

Они закружились, отыскивая друг у друга слабые места и выбирая момент для атаки. По щеке Кратоса текла кровь, напоминая о том, что перед ним опытный противник, который тщательно планирует нападение. По этот противник лаже не догадывался, на что способен Спартанский Призрак.

Наконец спартанец с рыком бросился вперед, на шаг оттеснил великана, затем резко упал и принялся работать ногами. Одним бронзовым наголенником, затем другим он ударил монстра по коленям, так что тот зашатался. Не довольствуясь результатом, Кратос развернулся и обеими ногами с размаху подсек великана. Пришло время заканчивать схватку.

Потерявший равновесие противник балансировал на краю площадки. Тогда Кратос раскрутил на цепи клинок и запустил в спину великану — тот сорвался и полетел вниз. Его долгое падение сопровождалось ревом, который оборвался вместе с глухим ударом.

Заглянув за край площадки, Кратос не почувствовал ликования. Великан с кувалдой был достойным противником, но не более того. Это всего лишь одна из помех на пути к ящику Пандоры.

Спартанец окинул взглядом подвесной мост: узкий, немногом шире его сандалии, он покачивался над полом, где теперь лежало тело великана, на высоте локтей шестьдесят. Кратос без колебаний ступил на мост и уверенными шагами дошел до островка посередине зала, на котором был закреплен какой-то рычаг. Оглядевшись, он понял, что до арки, которая виднелась в стене зала тридцатью локтями ниже, добраться можно только по тросу, протянутому через весь зал от стены до стены. Чтобы попасть на трос, Кратос мог бы спрыгнуть, но если он неправильно рассчитает траекторию прыжка или руки соскользнут, ему конец.

Но тут стала вырисовываться альтернатива. Подойдя к механизму, управляемому рычагом, и взглянув наверх, спартанец узнал, что с его помощью на цепи опускается вниз тяжелая гиря. Если встать на нее, держась за цепь, то можно спуститься к тросу, ничем не рискуя. Правда, потом придется довольно долго перебирать руками — механизм находился в противоположной стороне от арки. Но Кратос отбросил сомнения прочь и дернул за рычаг — большие шестерни и ролики закрутились, и гиря начала опускаться.

Как только она прошла мимо, спартанец прыгнул следом и ухватился за цепь. На миг он заволновался, потому что из-за его веса что-то в механизме нарушилось. Но гиря благополучно дошла до нужной высоты, Кратос с силой оттолкнулся от нее ногами, вытянул руки вперед и снова прыгнул… Удача! Теперь он держался за толстый трос, который лишь немного провис под его тяжестью.

Он принялся торопливо перебирать руками, двигаясь к дальнему концу зала и стараясь не смотреть вниз, где щелкали и скрежетали огромные шестерни, готовые размолоть спартанца в фарш, случись ему сорваться. Где-то посередине пути Кратос вдруг почувствовал, что трос провисает больше, чем прежде. С легкостью обезьяны он развернулся и глянул назад.

По тросу следом за ним, щелкая клыками, с которых капала слюна, гнались два цепких монстра. Их ловкости и проворству спартанец мог только позавидовать. Он повис на одной руке, другой выхватил клинок Хаоса и решил было перерезать трос, чтобы отсечь преследователей, а самому потом по оставшейся части каната вдоль стены добраться до арки.

Но не успел. Чудовища рванули вперед, перелезая друг через друга в кровожадной гонке. Кратос едва успел отпрянуть от острых когтей и в первый момент даже успешно отбивался от монстров ногами. Но стоило выпрямиться, как монстры набросились на него. Спартанец попытался ударить клинком — угол оказался неудачным, и меч едва коснулся ближайшего врага. Зато на руке Кратоса, сжимавшей клинок, появились длинные, глубокие раны от когтей, и от боли он чуть не выронил оружие.

Второе существо повело себя еще коварнее и вцепилось зубами, чуть не откусив острыми зубами палец, в другую руку, которой спартанец держался за трос. Кратос взревел от ярости, в нем закипела та жажда крови, которая, впрочем, ни на миг не покидала его последние десять лет. Схватив монстра между ног, он сорвал его с троса, затем просто разжал кулак, и чудовище полетело вверх тормашками. Внизу оно повисло на зубьях огромной шестерни и затем испустило дух в недрах мощного механизма, как будто специально созданного для подобных целей.

Оставшийся на тросе монстр отвлекся, чтобы поглазеть на смерть сородича, — роковая ошибка, которой Кратос не мог не воспользоваться. Отпустив клинок, он вцепился пальцами врагу в горло с такой силой, что надулись вены на руке. Тот обмяк и замер, но спартанец подождал, пока его кровь, струящаяся из глубоких ран на предплечье, испачкает мертвеца. И, только убедившись, что монстр получил его метку, Кратос швырнул врага вниз, где тот разделил участь своего товарища.

Попытка развернуться в нужном направлении едва не стоила спартанцу жизни — обе руки стали скользкими от крови, которая текла из ран и царапин. Он не ослаб, но удержаться стало практически невозможно, как будто трос был смазан маслом. Правая рука сорвалась, и Кратос ненадежно повис на одной левой, понимая, что вытирать ладонь бесполезно, поскольку кровь сочилась и сочилась.