Книга Почтенные леди, или К черту условности! - Ингрид Нолль

— Он переоделся?

— Разумеется. И если хочешь знать мое мнение, на сей раз у него действительно появилась любовница!

24

Очень мало по-настоящему знающих людей. Правда, есть такие, кто не придает значения статусным символам, тем не менее они весьма заметны, порой даже блистательно выделяются на общем фоне. Разумеется, в привилегированном положении всегда находятся одаренные разными талантами, кто выделяется остроумием и обаянием; и все же основная часть добивается похвалы и восхищения благодаря успехам в работе.

Свои творческие силы Аннелиза развила на устройстве восхитительного сада и в приготовлении кулинарных изысков. Много лет она не придавала значения ни элегантной одежде, ни поддержанию фигуры. Теперь, наверное, из-за этого страдает.

Вот уже две недели мы в виде опыта ведем странную жизнь втроем, этакая община пожилых, где никто не позволяет себе заглядывать в личную жизнь другого. Никто из нас троих не желал признавать, что жизнь нас поизносила. У каждого имелись свои секреты, но больше всего их было у Эвальда. Он продолжал регулярно исчезать, якобы для того, чтобы сыграть с зятем партию в шахматы, помочь перевести дочери детскую кроватку, но чаще без каких-либо объяснений. Может, тайно посещал фитнес-клуб или солярий? В компании с ним мы получали удовольствие, да и за столом всегда царило веселое живое общение, но в то же время Эвальд был беспокойным элементом в нашей женской коммуне.

В бесформенной картонной коробке он принес подарки практического назначения, если так можно назвать предметы домашнего хозяйства. Едва ли его собственные дети порадовались бы подобным дарам. С этой поры в кухонном шкафу валяются уже третья ржавая резка для огурцов, третья салатная центрифуга и третья чесночная выжималка, третья по счету машинка для удаления с ткани катышков ворса лежит перед зеркалом в прихожей, а в подвале всегда спотыкаешься о третий громоздкий ящик для хранения принадлежностей для чистки обуви. Больше всего он гордился швейной машинкой, настоящим «Зингером», что он постоянно подчеркивал; в шестидесятые годы это считалось чудом техники. Когда мой сын приедет к нам в следующий раз, он придет в ужас. Никто не мог уже точно сказать, не дойдет ли очередь и до мебели, которую Эвальд попробует втиснуть в и без того непросторное жилище Аннелизы.

К неудовольствию подруги, мы с Эвальдом каждый день ходим гулять, но я бы не сказала, что это малое утешение компенсирует все те многочисленные скандалы, которые из этого следуют. Большой ущерб происходит от рассеянного напряжения, воцарившегося между нами троими. Мы с Аннелизой состязаемся за благосклонность Эвальда, поглядываем друг на друга с недоверием, педантично отмечаем, кто во что одевается, кто какими духами пользуется, вызывает ли это критику или одобрение со стороны высокого господина. Даже Аннелиза прекратила ходить в пятнистых купальных халатах и стоптанных шлепанцах.

Миру и Рубена родители забрали два дня назад, и даже мне стало не хватать их детской веселой непосредственности, тех забавных и умилительных моментов, какие нам дарило общение с малышами. Пока они спали в бабушкиной комнате, я могла не опасаться, что ночью к ней попробует пробраться еще один гость. Без детей отныне мы целиком предоставлены самим себе, и нам больше не требуется исполнять роли бабушки или дедушки, матушки и дитя.

Жаль только, что Эвальд стал пропадать не только по вечерам, но и в течение дня. И отмечаться лишь в тех случаях, когда мы назначали общий обед. По вторникам и пятницам он покидал нас сразу после завтрака.

— Хоть детектива нанимай! — сетует Аннелиза. — Как ни крути, но с ним что-то не то. У тебя нет ощущения, что от влюбленности мы потихоньку ослепли?

Ее слова заставили меня вздрогнуть, поскольку она озвучила именно то, о чем я сама не отваживалась думать.

— Не пора ли нам взять его за жабры? — предлагаю я. — Мы ходим на цыпочках вокруг да около, боясь спугнуть удачу, а он забавляется тем, что водит нас за нос. Самое время раскусить интригана.

Эвальда не было дома, когда к нам пожаловали студенты с букетиком розовых астр. Видимо, они очень дорожили деловыми отношениями с нами. Рикарда, впрочем, открыто заявляет о своих желаниях:

— Когда вы планируете следующее путешествие? Дело в том, что важно учитывать календарь каникул.

— Как только, так сразу мы к вам обратимся, — отвечает Аннелиза. — Да вот, кстати, и задание для вас, прямо сейчас. Правда, для него потребуется машина.

— Если дело важное, то мы могли бы одолжить «Ниссан» у родителей Рикки, — говорит Моритц.

— Вы могли бы незаметно понаблюдать за Эвальдом? — спрашиваю я.

От удивления у обоих полезли глаза на лоб.

— Я думала, Эвальд ваш друг, — смущенно произносит Рикки.

— В принципе да, — киваю я, — но иногда он избегает говорить нам правду. Чтобы окончательно определиться, брать нам его в свое товарищество или нет, нам хотелось бы, чтобы воцарилась ясность. Может, речь идет о невинных вещах. Тем лучше. А пока вам задание: пару раз сесть ему незаметно на «хвост».

Моритц с Рикардой заинтригованы. А поскольку задание пока ограничивается вечерним временем, то им не придется прогуливать лекции.

— Он вооружен? — интересуется Моритц.

У практичной Рикарды другие опасения.

— Мы же не можем постоянно торчать у вас перед дверью в ожидании, пока Эвальду вздумается куда-нибудь дернуть!

— Как только он в очередной раз откажется от ужина, — поясняю я, — мы немедленно звоним вам. До выезда Эвальд обычно час копошится. За это время до нас можно трижды добраться и проследить его путь от самого Шветцингена. У каждого из вас есть мобильный, так что мы вам сообщим, когда за ним закроется дверь.

Мы договорились, что завтра они возьмут машину у матери Рикарды и с этого момента будут держать мобильные телефоны включенными.

Студенты уехали, а мы все еще обсуждаем, правильно ли поступаем. Для меня слежка за другом принципиально гнусное занятие. А со стороны Эвальда это не нахальство, что он не информирует нас о каждом своем шаге? Мы же так делаем! Я ни разу не уходила в парикмахерскую или в парк, не поставив в известность Аннелизу.

Случай пошпионить выдался через два дня. После обеда Эвальд намекнул, чтобы к ужину его не ждали. Студентам был послан сигнал, и они стерегли Эвальда у выезда на главную автостраду в маленьком японском автомобиле. Около восьми часов он вышел из дома в голубой рубашке, серых брюках и темно-синем блейзере.

— Куда собрался? — спросила Аннелиза, чтобы дать человеку последний шанс. Может, он еще способен на искренность.

— Какая любопытная! — усмехнулся он. — У каждого мужчины есть своя сладкая тайна!

Этого было достаточно. Мы немедленно звоним нашим детективам. Они сообщают, что готовы к слежке и будут регулярно нас информировать.

Сидим будто в засаде около телефона в возбуждении, ощущая себя двумя генералами в командном бункере. Чем все это закончится? Миром, перемирием или войной?