Книга Приют - Мэделин Ру

К тому моменту, когда Дэну разрешили уйти, он был совершенно истощен. Он проводил родителей до машины и отказался от их предложения вместе поужинать в городе. Ему хотелось наконец вернуться в свою комнату.

Дэн не сделал и двух шагов по дорожке, ведущей к Бруклину, как увидел профессора Рейес, прохаживающуюся возле урны для окурков. Она помахала ему рукой с зажатой между пальцами сигаретой и сделала знак подойти.

— Без наручников, как я вижу, — поприветствовала она его. Ее карие глаза блестели за пеленой дыма, поднимающегося с ее губ. — Это хороший знак. Было видно, что родители очень переживали за тебя.

— Ох, с ними все хорошо, немного поволновались, конечно.

Сегодня на ней было ожерелье из опала, изящное и белое, как кость.

— Не знаю деталей, но ты производишь впечатление хорошего парня. — Она покачала головой и выпустила дым в сторону. — Это Бруклин так влияет на людей — так было всегда. Он может накликать беду в виде сумасшествия. Если тебе постоянно говорят, что ты псих, в конце концов это окажется правдой. У психиатров есть такая старая шутка: безумие у вас в голове.

Дэн опустил глаза, борясь с желанием ответить ей, что, напротив, некоторые болезни могли быть очень даже реальными.

— Не уверен, что понимаю вас.

— Я лишь хочу сказать, что люди в городе мечтают о том, чтобы Бруклин снесли, не только из-за того, что здесь произошло пятьдесят лет назад. — Профессор Рейес бросила сигарету и затушила ее ногой. Ветер развевал ее короткие темные волосы, и они падали ей на глаза. — Удачи, Дэн. Надеюсь, она тебе не понадобится.

* * *

Эбби с Джорданом ждали Дэна у двери в его комнату. Эбби даже вынесла из столовой пирог, спрятав его под ветровкой. Пирог из ревеня со взбитыми сливками. Его любимый.

Они вошли в комнату. Пока Джордан делил на всех пирог, Эбби указала на кровать Дэна и сказала:

— Садись, у меня есть новости, а еще мы хотим узнать подробности твоей встречи с копами.

— Спасибо, — произнес Дэн, беря кусочек пирога. — Это был адский день.

— Копы угрожали тебе? — спросил Джордан.

— Как ни странно, они вели себя весьма сдержанно. Там были мои родители, и это помогло.

— Серьезно? — взволнованно произнесла Эбби. — Они же не заберут тебя домой?

— Нет, я могу закончить курсы. По крайней мере, так мы договорились. А еще Феликс спас мою задницу. Думаю, он сказал копам, что «не считает меня нападавшим».

Дэн решил не рассказывать им обо всем остальном. Сейчас ему хотелось, чтобы они были на его стороне.

— Дэн, мне так жаль, — пробормотала Эбби, ближе подвигая свой стул. — Ну, слава богу, хоть с тобой ничего не случилось. Это же здорово, правда?

— Да. Так какие у тебя новости? — Дэн обрадовался, что появился повод перевести разговор со своей персоны, а Эбби просияла и, казалось, готова была лопнуть от возбуждения.

— Новость заключается в том, что я решила рассказать отцу о Люси, — выпалила она, подпрыгивая на стуле. — Настало время ему узнать, что я нашла ее след. Он заслуживает знать правду. Я бы точно хотела, а вы нет?

— Ого! — сказал Дэн. Он не мог понять, была ли это усталость или что-то еще, но он не разделял возбуждения Эбби. — Ты уверена, что это хорошая идея, особенно сейчас?

— Что? — растерянно спросила Эбби. — Как это может быть плохой идеей? Она же его сестра! Я даже надеюсь, что он поможет мне найти ее.

— Тебе не кажется, что ничего не получится? Я имею в виду, шок и все такое… Что, если он не поверит тебе?

— Лично я сошел бы с ума. Ведь прошло столько лет… — добавил Джордан.

— Нет, все получится, — возразила Эбби. — Я не собираюсь скрывать это от него, просто не могу. Это было бы неправильно.

— Может, это покажется жестоким, — заметил Джордан, — но, как твой друг, я считаю своим долгом официально заявить, что это бред.

— И как твой… другой друг… вынужден сказать, что поддерживаю это утверждение. — Дэн поднял руку вверх.

— Ой, да никому из вас не нужно ничего говорить! — парировала Эбби, отложив пирог в сторону. — Это мое решение, и это мой папа. Я просто подумала, что вы, ребята, порадуетесь за меня. После всего того, что случилось в этом ужасном месте, мне хотелось, чтобы здесь произошло хоть что-то хорошее. — Она встала и отряхнула руки. — Я позвоню ему, — продолжила она, поправляя молнию на своей запачканной краской толстовке. — Он узнает правду о тете Люси. Сегодня вечером.

Эбби раздраженно повернулась и вылетела из комнаты. Джордан посмотрел на Дэна, подняв бровь, словно говоря: «Ты не побежишь за ней?»

Но Дэн очень устал, и после долгого дня допроса он все бы отдал, чтобы остаться в одиночестве. Кроме того, он обязательно должен был кое-что проверить. Кое-что мучавшее его еще с утра на уроках. Джордан, казалось, понял намек.

— Ну, я думаю, ты знаешь, где меня найти, — сказал он, выходя и закрывая за собой дверь.

В ту же секунду, словно освободившись от оков, Дэн полез в рюкзак и вытащил тетради. Он открыл страницу с сегодняшними записями, где поймал себя на том, что писал витиеватым почерком главврача. Внизу страницы он написал: «Безумие — это делать одно и то же снова и снова и ожидать при этом иного результата. Альберт Эйнштейн».

Борясь с приступом тошноты, Дэн быстро пролистал конспект, ища на страницах другие отступления, не относящиеся к темам.

И действительно, в конспекте по истории психиатрии он нашел фразу, принадлежащую Аристотелю. Возможно, профессор Рейес написала эту цитату на доске, чтобы они переписали ее, но он совсем не помнил, чтобы записывал эту фразу, и почерк был не его.

«Не было еще ни одного великого ума без примеси безумия».

Дэн вскочил и отбросил от себя тетради, словно они были заразные. Все эти записи… на его столе… под кроватью… Неудивительно, что ему повсюду мерещился преследователь. Это он писал те записки — сам «подбрасывал» их.

«Легкое диссоциативное расстройство, — говорила доктор Оберст. — Безвредные провалы в памяти». Да что она понимала? Она была не лучше врачей, работавших в Бруклине пятьдесят лет назад. Их лечение, по крайней мере, было результативным.

Теперь Дэн столкнулся с тем фактом, что многие промежутки времени исчезали из его памяти: забытые эсэмэски, записки, даже фотографии с его лучшими друзьями. И кстати, как можно забыть тот незначительный факт, что всякий раз, когда на кого-то совершалось нападение, у него случались необъяснимые провалы в памяти: потеря сознания в подвале, когда убили Джо, полузабытье в своей комнате, когда вырубили Йи, отправление сообщений с угрозами, когда Феликса чуть не избили дубинкой?

Эти провалы в памяти казались ему далеко не безвредными.

Но Дэн не готов был поверить в то, что он — хладнокровный убийца. Он имел потусторонний контакт с главврачом, а не со Скульптором, и, как ни странно было находить утешение в этом, Дэн вынужден был признать, что лучше уж обнаружить бросающие в дрожь записи в тетради, чем гарроту[21]в своем рюкзаке.