Книга Без надежды - Колин Гувер

Холдер закрывает глаза и, прерывисто дыша, кладет мою голову к себе на плечо. Я чувствую кивок и понимаю, что он успокаивается. Он целует меня в макушку, и мы молча держим друг друга в объятиях. Что бы ни соединяло нас прежде… оно не идет в сравнение с этим моментом. Что бы ни было дальше, в этот миг наши души слились воедино. Сознание того, что это навсегда останется с нами, очень утешает.

Холдер смотрит на меня и вопросительно поднимает бровь:

– Зачем ты, черт побери, меня ударила?

Я со смехом целую пострадавшую щеку. На ней еще видны следы пальцев.

– Прости. Понимаешь, надо было вытащить тебя оттуда, и я не придумала ничего лучше.

– Сработало, – улыбается он. – Не знаю, смог бы меня отвлечь кто-нибудь другой. Спасибо за грамотное обращение, а то иногда я сам не знаю, что мне с собой делать.

Я нежно целую его:

– Уж поверь, я понятия не имею, как с тобой обращаться, Холдер. Просто действую по ситуации.

Пятница, 26 октября 2012 года

15 часов 40 минут

– Когда вернешься? – спрашиваю я.

Холдер обнимает меня, и мы стоим, прислонившись к моей машине. С того происшествия за ланчем в понедельник мы виделись мало. К счастью, парень, задиравший Холдера, помалкивал. Если не считать бурного начала, неделя прошла довольно мирно.

– Мы вернемся довольно поздно. Хеллоуин в их конторе отмечают часами. Но завтра увидимся. Если хочешь, могу заехать за тобой и отвезти на ланч, проведем вместе весь день до выставки в галерее.

– Не могу, – качаю я головой. – У Джека день рождения, и мы едем на ланч, потому что завтра вечером он работает. Заезжай за мной в шесть.

– Да, мэм, – отзывается он.

Целует меня и открывает мне дверь моей машины. Я забираюсь на сиденье, машу ему рукой, потом вынимаю из рюкзака сотовый. От Сикс пришло сообщение, и это меня радует. Вместо обещанных ежедневных эсэмэсок я получаю весточки только раз в три или четыре дня.

Поблагодари своего бойфренда за дополнительное время. Уже переспали? Скучаю по тебе.

Посмеиваясь над ее прямотой, я посылаю ответ.

Еще нет. Правда, попробовали почти все остальное. Не сомневаюсь, скоро его терпение лопнет. Спроси завтра вечером, – возможно, ответ будет другим. Я тоже очень скучаю по тебе.

Я нажимаю кнопку «Отправить» и смотрю на телефон. Я еще не задумывалась всерьез над тем, готова ли сделать этот первый шаг, но, видимо, сейчас призналась себе в том, что созрела. Интересно, не за тем ли он приглашает меня к себе?

Я включаю заднюю передачу и слышу сигнал: эсэмэска от Холдера.

Не уезжай. Иду к твоей машине.

Я выключаю зажигание и опускаю стекло.

– Эй, – говорит он, наклоняясь.

Он старается не встречаться со мной взглядом и нервно озирается. Мне не нравится это смущение. Оно всегда означает, что сейчас он скажет что-то неприятное.

– Гм… – Он переводит на меня взгляд. Солнце светит прямо на него, выделяя все очаровательные черточки его лица. Яркие глаза всматриваются в мои с таким выражением, будто не желают видеть ничего другого. – Ты, гм… только что прислала мне эсэмэску для Сикс, как я понял.

О господи, нет! Я немедленно хватаю свой телефон и проверяю, правду ли он говорит. К несчастью, да. Я швыряю мобильник на пассажирское сиденье и, положив руки на руль, зарываюсь в них лицом.

– О боже! – причитаю я.

– Посмотри на меня, Скай, – просит он.

Проигнорировав его слова, я жду, когда какая-нибудь волшебная сила вызволит меня из очередного позора. Я чувствую, как он прикасается к моей щеке, поворачивает к себе лицом и смотрит со всей сердечностью:

– Случится ли это завтра или через год, обещаю, черт побери, что это будет лучшая ночь в моей жизни. Постарайся решить ради себя, а не кого-то еще, ладно? Я всегда буду хотеть тебя, но не трону, пока ты не будешь на сто процентов уверена, что тоже хочешь. И не надо ничего сейчас говорить. Я пошел. Считаем, что этого разговора не было. Иначе ты со стыда сгоришь. – Он быстро целует меня. – Ты знаешь, какая ты хорошенькая? Но в устройстве телефона все-таки разберись.

Он подмигивает и уходит прочь. Я откидываюсь на подголовник и молча ругаю себя.

Терпеть не могу всю эту технику.

* * *

Всю оставшуюся часть вечера я пытаюсь забыть это дурацкое сообщение. Помогаю Карен упаковать вещи к следующей поездке на рынок, потом наконец залезаю с электронной книгой в постель. Как только включаю ее, на ночном столике загорается сотовый.

Сейчас приду. Знаю, что поздно и мать дома, но мне не дождаться завтрашнего вечера, чтобы поцеловать тебя. Отопри окно.

Прочитав сообщение, я вскакиваю и запираю дверь спальни, благо Карен легла спать два часа назад. Потом бегу в ванную, чищу зубы и причесываюсь, выключаю свет и заползаю в постель. Уже за полночь, и раньше он не приходил, когда Карен дома. Я взволнована, но это приятное волнение. То, что я не чувствую за собой ни малейшей вины, приведет меня прямиком в ад. Я худшая дочь на свете.

Через несколько минут поднимается рама, и я слышу, как он проникает в комнату. Я так рада видеть его, что подбегаю к окну и висну на шее, потом подпрыгиваю и принимаюсь целовать. Холдер поддерживает меня сзади и, подойдя к кровати, осторожно опускает.

– Ну что ж, и тебе здрасте, – широко улыбается он.

Едва не споткнувшись, он падает на меня и прижимается ко мне губами. Одновременно пытается сбросить ботинки, а потом начинает хохотать.

– Ты пьян?

Он прижимает палец к моим губам и тщетно пытается подавить смех.

– Нет. Да.

– И много выпил?

Приблизившись к моей шее, он пробегает губами по ключице, отчего меня обдает жаркой волной.

– Достаточно пьян для нескромных мыслей и недостаточно для дела. Но если все-таки сделаю, завтра вспомню.

Я смеюсь, совершенно сбитая с толку его ответом и в то же время возбужденная до предела.

– Поэтому и пришел? Потому что напился?

Он качает головой:

– Я пришел, потому что хотел поцеловать тебя на ночь и, к счастью, не мог найти свои ключи. Но я так хотел поцеловать тебя, детка! Я очень скучал по тебе.

Он целует меня, и на его губах ощущается вкус лимонада.

– Почему от тебя пахнет лимонадом?

Он смеется:

– У них только и было, что это приторное фруктовое пойло. Я пьян от девчоночьего питья. Это не красит, я знаю.

– Нет, от тебя очень хорошо пахнет, – возражаю я и снова тянусь к нему губами.

Он со стоном прижимается, засовывая язык мне в рот. Едва наши тела соприкасаются, как он отстраняется и встает, а я, затаив дыхание, остаюсь одна на кровати.