Книга Страсти ниже плинтуса - Наталья Александрова

— «Соболь», — проговорил бесцветный, не дослушав меня и повернувшись к своему красномордому начальнику.

— «Соболь»! — рявкнул тот и шарахнул кулаком по столу, так что на нем подпрыгнул стаканчик с остро отточенными карандашами. — Сволочь Кустов! «Чехам» такую технику гонят!

— Почему чехам? — удивленно проговорила я. — По-моему, там были какие-то... лица кавказской национальности!

Хозяин кабинета и его невзрачный помощник не обратили на мои слова никакого внимания. Они о чем-то горячо переговаривались между собой, перебрасываясь непонятными словами, а Антон придвинулся ко мне и зашептал:

— Анна, ты сиди тихо, пока не спрашивают — ничего не говори. Но вообще-то «чехами» чеченцев называют, ты что, не слышала?

Я ничего не успела ему ответить, потому что разговор между местными боссами неожиданно прекратился, бесцветный тип повернулся ко мне и спросил:

— Вы могли бы его узнать?

— Но ведь его уже узнали, — ответила я, повернувшись к Антону. — Это Леонид Погорельский...

— Я вас не о нем спрашиваю, — мужчина слегка поморщился. — Могли бы вы узнать того... ну, как вы сказали, то лицо кавказской национальности?

— Наверное, — я неуверенно пожала плечами. — Если бы я его еще раз увидела...

— Не советую, — мужчина криво улыбнулся. — Удивительно, что вы остались живы, даже один раз его увидев...

Он открыл свой портфельчик и вытащил из него стопку фотографий. Высыпав их на стол, сделал приглашающий жест:

— Взгляните, нет ли его здесь?

Я наклонилась над россыпью фотографий и увидела десяток мрачных мужских лиц, заросших до глаз черными бородами, в косматых папахах и меховых шапках... на какой-то момент я растерялась — так они все были похожи! Как среди них можно узнать того, из ангара?

Особенно увеличивала сходство лежавшая на всех этих лицах печать беспощадной жестокости и равнодушия к своей и чужой жизни...

Но вдруг перед моими глазами встала та страшная сцена в ангаре, жестокая усмешка человека в меховой папахе, зеленое продолговатое оружие в его руках...

— Вот этот, — проговорила я, отложив в сторону одну из фотографий.

— Вы уверены? — недоверчиво переспросил бесцветный мужчина.

— Да, — я решительно кивнула.

Бесцветный повернулся к хозяину кабинета и странным, взволнованным голосом проговорил:

— Бахыт Вадуфов!

Красномордый начальник еще больше побагровел, опустил глаза, как разъяренный бык, готовящийся к смертельному поединку. Казалось, сейчас он начнет рыть песок арены копытом.

— Вадуфов! — повторил он вслед за своим подчиненным и затем выдохнул с глухой яростью: — Сволочь Кустов!

— Если эти сведения верны... — начал бесцветный, но шеф не дал ему договорить. Он снова шарахнул по столу кулаком и сам поморщился от боли.

— Ну, мы, наверное, больше вам не нужны, — подобострастно проговорил Антон, медленно вставая со стула.

— Ты, Ломаев, мне больше не нужен, — ответил хозяин кабинета, не поднимая на Антона глаз.

Антон встал и потянул меня за руку:

— Пойдем, Анна, теперь они без нас разберутся!

— Куда это ты ее ведешь? — удивленно проговорил хозяин. — Я сказал, что ты мне больше не нужен и можешь идти, а ее я неотпускал, она — источник, мои люди с ней будут работать!

Я представила, какой смысл могут вкладывать в слово «работать» обитатели этого огромного здания, и похолодела. И ведь я сама, по собственной глупости заявилась сюда! Кто меня тянул за язык? Кто заставлял рассказывать о том, что я видела?

— Александр Трофимович, — испуганно заблеял Антон, — но я за нее отвечаю... я ей обещал... давал слово...

— Кто? — удивленно спросил красномордый. — Ты? Ты обещал? Да кто ты такой, чтобы что-то обещать?

— И кому вы что-то обещали, Антон Иванович? — вступил в разговор, если происходящее можно было назвать разговором, бесцветный сутулый человек. — По нашим сведениям, вы сюда приехали один... по крайней мере, на проходной никого, кроме вас, не видели...

— Но как же... — не сдавался Антон. Его губы дрожали, он перебирал руками что-то на столе и пыхтел, как испуганный ежик.

— А вот так! — рявкнул на него хозяин кабинета. — Чтобы я тебя здесь больше не видел! Ясно? И скажи спасибо...

Антон не дослушал даже, за что он должен говорить «спасибо». Его как ветром вынесло из огромного кабинета, и дверь захлопнулась за ним со страшным стуком, как крышка гроба.

Моего гроба.

Я отчетливо поняла, что не выйду отсюда.

Не из этого кабинета, конечно, этот кабинет не предназначен для того, что меня ожидает, но из этого огромного здания. Здания, куда я попала по своей собственной глупости.

Едва за Антоном закрылась дверь, бесцветный человек встал и вопросительно посмотрел на хозяина кабинета. Тот ответил ему мрачным взглядом, выразительно нахмурив брови.

Мне показалось, что эти двое, обменявшись взглядами, прекрасно друг друга поняли. Бесцветный перевел глаза на меня и коротко бросил:

— Пойдем!

— Дяденька, — жалобно забормотала я, — как же так... мне домой надо... у меня там дел невпроворот...

Я хотела еще добавить про недоеную корову, но решила, что это будет перебор, про корову этот тип точно не поверит. Хотя, кажется, он и так не слишком-то проникся моим рассказом.

Мужчина меня не слушал. Он уже вышел из кабинета, и мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Миновав приемную и оказавшись в коридоре, бесцветный тип повернул направо, где ряды закрытых дверей уходили в бесконечную даль. На меня он, казалось, и не смотрел. Воспользовавшись этим, я оглянулась по сторонам и припустила налево, к лестнице. Однако не успела я сделать и десяти шагов, как мой бесцветный провожатый беззвучно возник передо мной. Он стоял, как прежде, ссутулившись и равнодушно глядел сквозь меня.

— Ты что же, думаешь, — проговорил он без всякого выражения, — отсюда можно так просто уйти? Да ты без меня и шагу не сделаешь! Охрана тут через каждые десять метров, и такая натасканная — хуже цепных собак! Так что ты, Анна, лучше иди рядом со мной, не нарывайся на неприятности!

И он снова засеменил в прежнем направлении.

Мне ничего не оставалось, как послушно последовать за ним.

Через несколько минут мы остановились перед закрытой дверью. Мой провожатый набрал код, заслонив от меня замок, и мы вошли в комнату.

По сравнению с кабинетом его начальника это была самая настоящая собачья конура. Здесь помещался только обшарпанный стол с компьютером и крутящееся кресло для посетителей.

— Садись, Анна! — бесцветный тип устроился за столом и указал мне на вращающееся кресло. — Или тебя по отчеству называть? Анна Захаровна? Или по фамилии? Гражданка Конопелько?