Книга Охота на Сталина - Вячеслав Хватов

— Виктор. — Орловский тоже назвал одно лишь имя, принимая правила игры. Да, все это казалось ему какой-то непонятной игрой.

Владимир не предложил ему присоединиться к чаевничающим, а провел в соседнюю комнату и усадил там на одиноко стоящий стул. Кроме стула другой мебели в комнате и не было.

— Секундочку, — он оставил Орловского одного, присоединившись к своей компании. Какое-то время они шушукались, а потом затихли.

Посидев минуту-другую, Виктор хотел, уже было встать и покинуть это странное место, но его внимание привлек рисунок на листе, пришпилено к обоям напротив него. Примитивный набросок девочки в треугольном платьице.

Орловский встал, подошел к рисунку и, достав из нагрудного кармана карандаш, превратил черточку рта девочки в улыбку. Тут же с торжествующим «ого-го» в комнату ворвался Владимир и, схватив Виктора за руку, потащил его к остальным.

— Я же говорил! — возопил Владимир, потрясая листком. — Сто процентная восприимчивость.

Десять пар глаз восхищенно уставились на предводителя. Несомненно, этот шизик был главным в этом дурдоме.

— Что вообще здесь происходит? — задал риторический вопрос Орловский.

— Не беспокойтесь, дражайший, скоро я вам все подробнейшим образом разъясню. Просто для чистоты эксперимента нам необходимо держать вас в неведении некоторое время. Нет, конечно, вы можете прямо сейчас взять и уйти, но мы надеемся на ваше содействие. — Предводитель так цепко ухватил его руку, что не оставалось сомнений — проще будет согласиться продолжить эту странную игру, чем отодрать его от себя.

— Хорошо, что я должен делать?

— Вы будете сегодня нашим проводником, Виктор. Садидесь вот сюда. — Он отодвинул стоящее у стола массивное кресло из какого-то ценного дерева. Резные подлокотники, высокая фигурная спинка — оно было похоже на трон.

Виктор сел и попытался придвинуться к столу. Это было нелегко.

Свет в комнате погас, и на несколько минут все затихло. Но вот в витраже старинного трюмо загорелись разноцветные стеклышки — это первые трое из необычной процессии, вошедшей в комнату, несли на вытянутых руках тяжелые старинные подсвечники, в которых на сквозняке трепетали огоньки свечей. Орловский было хотел обернуться, чтобы получше рассмотреть вошедших, но решил, что это будет выглядеть глупо (надо соответствовать моменту и напустить на себя важный вид), и лишь краем глаза следил как кто-то в черном поставил в середину стола что-то напоминающее горшок под покрывалом.

Двенадцать фигур в черных шелковых мантиях и остроконечных колпаках расселись вокруг стола на равном расстоянии друг от друга. Каждый из них достал из-за пазухи по толстой довольно потрепанной книге и положил раскрытой посередине на стол. Затем тот, в котором Виктор в этих потемках с трудом узнал Владимира, сдернул покрывало с «горшка». Орловский, и без того открывший рот от удивления, промямлил что-то не членораздельное. Это был бюст Сталина!

— Молчите, ничего не говорите, обратился к Орловскому Владимир. — Просто смотрите на Него!

Предводитель начал читать что-то непонятное нараспев. Сначала Тихо, потом все громче и громче. Остальные подхватили.

Это было похоже на заклинания.

Боже! Куда я попал? — Орловский почувствовал, как пот струйкой стекает по его спине. — Секта! Надеюсь у них тут не принято делать жертвоприношения.

Все взгляды были обращены на Виктора, и он, в буквальном смысле слова, ощутил на своей шкуре всю ненависть к Вождю народов, которую источали эти странные люди в странных одеяниях. Наконец эти жуткие песнопения достигли своего апогея, и ближайший к Орловскому сектант вскочил и вонзил в затылок бюста Сталина огромную сапожную иглу. Двенадцать глоток выдохнули что-то вроде «Иесы».

Это было уже слишком! Сейчас они еще начнут втыкать иголки в него! — Орловский вскочил и, выхватив «наган», выстрелил в потолок. Отступая, он опрокинул стол и задел свечу. Льняная скатерть мгновенно занялась огнем, а Виктор занялся предводителем. Весь недавний хмель как рукой сняло, и Орловский начал действовать как обычно — то есть безжалостно прокладывать себе дорогу к намеченной цели. Сейчас такой целью у него была входная дверь. Виктор воткнул ствол пистолета в ухо дрожащего от страха Владимира и попятился к двери. Бросившегося к нему что-то объяснять перепуганного толстяка со съехавшим на затылок колпаком, Виктор просто ударил рукояткой «нагана» по голове. Остальные в ужасе отшатнулись. Они были настолько парализованы страхом, что даже не пытались тушить стол.

Орловский выскочил на лестничную клетку и отпустил, наконец, предводителя, который тут же без чувств рухнул на ступени. Выскочив из сумрака, Виктор зажмурился от яркого солнца. Пистолет к тому времени Орловский уже пристроил обратно в наплечную кобуру. Как он проскочил несколько домов, Виктор не понял. В себя его привел звук сирены пожарной машины. Брандмейстеры спешили туда, откуда он только что бежал. Значит, не справились-таки сектанты с огнем. Погорели, одним словом.

В этот раз Виктор очнулся не как обычно за несколько минут до своего «исчезновения» из тридцать девятого. Нет, на этот раз его зашвырнуло на несколько недель вперед. Сейчас Орловский вспомнил себя — беспомощного, с раскалывающейся напополам головой. Он просто проснулся в постели в какой-то холостяцкой квартире. На столе стояла пустая бутылка из=под водки, на засаленной «комсомолке» валялись остатки селедки. В мутном рассоле в трехлитровой банки притаился одинокий огурец. Тоже со страхом ждет своей участи.

Трогать его Орловский не стал. Просто с жадностью припал к краю пузатой емкости. Видимо «это» его тело хорошенько погуляло сдесь, и теперь Виктор должен «полечиться».

Он обвел взглядом комнату: помятый шевиотовый костюм, небрежно брошенный на стул у кровати, потертый кожанный портфель, из приоткрытой пасти которого вывалились на пол какие-то чертежи, пыльная мебель, неразобранный диван и… ботинки с завязанными шнурками на ногах. Серьезно!

Потом он пришел в себя, освоился. На новой службе в каком-то строительном тресте, в который по легенде его якобы прислали со стройки из Комсомольска-на-Амуре на повышение, даже завел интрижку с секретаршей. Ничего такого — просто кино, арки, мороженное. Приводить кого-либо домой ему запретили. Тратить деньги налево и направо, тоже. Хотя в средствах не ограничивали. Первый же заявившийся к нему гость «оттуда», по хозяйски развалившись в кресле, завалил его устными инструкциями и советами лично от себя. Хотя черт его знает, может он уже и бывал здесь. Ведь кусок в полтора месяца просто выпал из жизни Орловского образца тридцать девятого года. Но невелика оказалась потеря. Каждый последующий месяц был похож один на другой, и если бы не то приключение на Котельнической, с тоски можно было бы повеситься. Виктор даже думал спровоцировать еще что-нибудь в этом духе. Да что думал? Он не раз бродил по кривым московским улочкам, но больше чудаковатых колдунов и гениальных ученых ему не попадалось. Набил рожи двум неудачливым гопникам, которые надеялись облегчить его толстый кошелек, и все.