Книга Роковая роль - Елена Топильская

Они выдали нам по листику анкеты и терпеливо ждали, пока мы заполним свои данные.

— Куда вас поселить? — приветливо спросила директриса. — Есть пожелания? У нас даже люкс имеется.

Я даже не поняла, что меня толкнуло, но вдруг я поинтересовалась, свободен ли номер, в котором два года назад, когда тут снимали кино, жила актриса Климанова. Портье и директриса переглянулись и помолчали. Потом портье уточнила:

— Вы хотите туда заселиться?

— Ну да.

Они снова переглянулись, и директриса чуть заметно кивнула. Только после этого портье пожала плечами:

. — Ну хорошо. Это как раз люкс. Номер тринадцать.

Петр Валентинович получил номер по другую сторону коридора. Нам выдали ключи и проводили в наше временное пристанище.

Мой сопровождающий, дождавшись, пока местные дамы откроют номера и отправятся спать, жестом предупредил мое намерение войти в номер, достал пистолет, передернул затвор и тщательно осмотрел мои апартаменты. Только после этого он разрешил мне занять мой люкс.

Люкс состоял из двух комнат — будуара и гостиной. Вообще интерьеры тут были миленькие, хоть и мрачноватые. А из моего окна открывался вид на замок.

Вид, если честно, невероятный; сразу приходили мысли, почему при наличии такого замка город Коробицин до сих пор еще не центр мирового туризма.

Пока я наслаждалась видом из окна, Петр Валентинович, не говоря лишних слов, пристроил мои вещи, повесил в шкаф мою куртку, которую тащил в руке из машины; еще раз окинул взглядом номер и пожелал мне спокойной ночи, дав наставления по безопасному поведению. И хотя от этих наставлений я отмахнулась точно так же, как мой ребенок отмахивается от моих материнских напутствий, я подумала, что мой спутник — удивительно надежный мужчина, из тех людей, рядом с которыми чувствуешь себя спокойно и уверенно.

В ночной тишине гостиницы, прерываемой только далекими криками ночных птиц, я слышала, как Петя открыл свой номер и зашел в него. Не в силах оторваться взглядом от завораживающей громады замка на отвесном берегу реки, я вдыхала воздух коробицинской ночи, который казался мне коктейлем из горького запаха диких трав, речной свежести и аромата шиповника.

Вдруг мимо окна пронеслась тень. Я вздрогнула, но это была всего лишь сова, которая тяжело опустилась на толстый сук дерева неподалеку от гостиницы, не торопясь сложила крылья и уставилась на меня своими желтыми глазами. Я задернула шторы, в соответствии с указаниями Петра Валентиновича, и отправилась в ванную. Директриса предупредила нас, что до утра горячей воды не бывает. Что ж, это не самое страшное испытание, которое подстерегает в командировках.

Спать мне совершенно не хотелось, но на следующий день предстояло включаться в работу с самого утра, завтрак планировался аж в восемь, поэтому я забралась в постель и честно попыталась уснуть. И когда мне это уже почти удалось, ночную тишину вдруг нарушил телефонный звонок. Я вздрогнула, потому что зуммер был очень резким и непривычным. Подумав, что Петр Валентинович что-то забыл мне сказать, я сняла трубку и сказала:

— Слушаю, Швецова.

Но вопреки моим ожиданиям, голоса Петра я не услышала. В трубке молчали, и почему-то это молчание было ужасно мне знакомо. У меня вдруг от ужаса онемел позвоночник. В панике я бросила трубку на рычаг, но тут же звонок раздался снова. Дрожащей рукой я подняла трубку, и снова уловила оттуда еле слышный шорох и сдерживаемое дыхание. Как в лихорадке я сообразила, что даже не знаю, как позвонить в номер Петру. Но даже если бы я знала, мне бы это не удалось, потому что как только я клала трубку на рычаг, звонок тут же раздавался снова.

В этом была какая-то мистика. Должен же быть какой-то перерыв, хотя бы на набор номера. Но новые звонки раздавались в течение доли секунды после разъединения.

Я не успевала вклиниться между ними даже для того, чтобы просто снять трубку и создать видимость, что мой телефон занят.

Наконец я устала от этого единоборства. Проверенным способом я засунула звонящий аппарат под подушку, подумав, что неизвестно, что хуже — непрерывные звонки или молчание в трубке. О том, чтобы выйти в коридор и постучаться в номер к Петру Валентиновичу, не могло быть и речи. Неизвестно, что подстерегало меня в коридоре. Может, конечно, и ничего, но мое воображение уже вовсю подкидывало мне картинки одна краше другой. На негнущихся ногах я вышла из будуара в гостиную и стала рыться в сумке, ища мобильный телефон. Перерыв всю сумку, раскидав по паласу все свои вещи, я убедилась, что мобильник я успешно забыла дома. Минуты три ушли на разборки с самой собой; за эти три минуты я сказала себе все, что я о себе думаю.

Что же делать? Стиснув зубы, я заставила себя подойти к двери номера, приговаривая мысленно, что раз кто-то звонит мне по телефону, значит, он не может в то же самое время стоять у меня под дверью. Значит, я могу выйти в коридор и постучаться к Петру. А у него есть пистолет.

Но как раз в тот момент, когда я уже отпирала задвижку, зажмурив глаза и трясясь от ужаса, телефонные звонки смолкли. Я как ошпаренная отдернула руку от задвижки и некоторое время стояла перед дверью, не в силах пошевелиться. Потом отошла. Стоять у двери, прислушиваясь к тишине в коридоре, было выше моих сил.

Я села на диван в гостиной и обхватила голову руками. И услышала, как кто-то заскребся в дверь моего номера.

Я почувствовала себя в западне.

Бросив отчаянный взгляд на дверь номера, я с каким-то даже безразличием подумала, что замок хлипкий, нажмешь плечом — и вошел. С тем же безразличием я стала ждать взлома, и вдруг услышала из-за двери тихий голос, зовущий меня по имени:

— Мария Сергеевна, Маша!..

Голос был какой-то завывающий; но как ни странно, именно он меня отрезвил.

Хватит уже трястись как заячий хвост, ожидая того, что маньяк утащит меня в преисподнюю. Я решительно встала, подошла к двери и твердым голосом спросила:

— Кто там?

— Это я, Петр, — ответили из-за двери.

— Петр Валентинович? — я не поверила своим ушам.

— Ну да. Мария Сергеевна, у вас все в порядке?

— Нет! — крикнула я. — А это точно ты?

Сгоряча я не заметила, что назвала Петра на «ты». Но если это действительно был он, в эту секунду я уповала на него, как на единственную родственную душу в огромном враждебном мире.

— Ну, я, — подтвердил голос за дверью.

— Тогда скажи номер телефона Мигулько, — продолжала я, не придумав больше никакого испытания с целью установления личности человека в коридоре. Но он справился с ним блестяще, без запинки назвав Костин телефон, и даже не выказав удивления.

Будь что будет, — подумала я. Если это злоумышленник или ужасный фантом, он так быстро назвал конфиденциальную информацию, что мне все равно с ним не справиться. И я распахнула дверь.