Книга Навеки твой - Даниэль Глаттауэр

Юдит: он сможет. Мама: в участок?

— Это, к сожалению, необходимо, поскольку поступило объемное заявление о совершенном и готовящемся новом преступлении, и по меньшей в двух случаях у нас есть основания подозревать данное лицо в совершении преступления… — Инспектор открыл синий блокнот, прокашлялся и зачитал:

— В соответствии с параграфом 99 — лишение свободы, параграфом 107 — опасная угроза, параграфом 107 а — настойчивое преследование, параграфом 109 — нарушение неприкосновенности жилища…

Мама: ради всего святого! О чем идет речь, что произошло?

— Поверь мне, мама, тебе вряд ли захочется об этом знать, — ответила Юдит и подала знак Бьянке. Та легонько толкнула Басти, он закрыл рот и пошел открывать дверь.

— У нас еще один неожиданный гость.

Юдит шагнула навстречу высокой худой женщине с коротко постриженными поседевшими волосами, которая до этого момента дожидалась снаружи, взяла ее под руку, подвела к маме и официальным тоном представила:

— Фрау Пермазон — это моя мама. Мама, это фрау Адельхайд Пермазон, теща Ханнеса.

Следующие мгновения, — пока до гостей постепенно доходил смысл слов, — сполна компенсировали страдания последних месяцев.

— Я вижу, мои дорогие гости потеряли речь от удивления, — произнесла Юдит, — поэтому считаю необходимым кое-что пояснить. О своей супруге, Изабелле, дочери фрау Пермазон, Ханнес точно так же… психологически заботился на протяжении многих лет вплоть до сегодняшнего дня.

— Что ты сделал? — закричала худая поседевшая женщина. — Почему ты так с нами поступил?

Взгляды гостей теперь были прикованы к Ханнесу, который, скорчившись, сидел на краешке стула. Он качал головой, прикрыв лицо ладонями.

— Ты болен, Ханнес! — прокричала фрау Пермазон. — Ты сам, сам тяжело болен головой!

Юдит: чтобы вам было понятно, о чем мы тут говорим, я прочту пару строк, написанных Ханнесом Изабелле. Это письмо прилагалось к роскошному янтарному ожерелью, которое он подарил ей тринадцать лет назад. Юдит взяла пожелтевший листок с нарисованным на нем сердцем и прочитала: «Изабелле, моему ангелочку на земле на двадцатипятилетие. Нас связала любовь. Вечность спаяет еще крепче. Ты мой свет, а я твоя тень. Поодиночке мы больше не существуем. Дышишь ты, дышу и я! Навеки твой, Ханнес».