Книга Особо важное дело - Алексей Макеев

– Валерий Борисович, к вашим услугам, – сказал Полосатов, слегка приподнимая брови. – Поскольку вам известна моя фамилия, я, наверное, не ошибусь, если предположу, что вы, Лев Иванович, хотите чего-то от меня лично, не так ли? Только я хотел бы сразу уточнить – известна ли вам и моя должность также? Просто для того, чтобы избежать возможных недоразумений…

– Должность? Разумеется, должность ваша мне известна, – кивнул Гуров. – Хорошая должность, завидная. Такую получить, наверное, совсем непросто, а? Претендентов, я думаю!..

Полосатов принял неприступный вид и значительно сказал:

– Подобную должность может доверить только народ. Лишь тот, кто заслужил доверие народа, может занять это место. Других путей нет! И мне хотелось бы вас поправить, Лев Иванович, – должность эта, наверное, в первую очередь не завидная, как вы выразились, а ответственная. Ответственность налагается огромная! Поверьте, это очень нелегкая ноша…

– Вы очень убедительно говорите, Валерий Борисович! – похвалил Гуров. – Давно я не слышал таких проникновенных речей. Меня даже слегка на слезу пробило. И, знаете, мэром быть совершенно расхотелось. Ну ее к черту, ответственность эту! Опером, оно как-то спокойнее…

Полосатов аккуратно положил сигару в пепельницу, скрестил пальцы и очень внимательно посмотрел на Гурова.

– Все-таки произошло то, чего я очень опасался, – брезгливо сказал он. – Видимо, я стал жертвой какого-то недоразумения. Лев Иванович, вам не кажется, что ваши слова можно в лучшем случае истолковать как дурную шутку, а в худшем – как оскорбление? Я очень уважаю нашу милицию, но к своему рангу требую не меньшего уважения. Поэтому давайте не будем упражняться в сомнительном юморе, а поговорим серьезно. Если у вас есть ко мне дело, постарайтесь внятно изложить его. Если же вы зашли от нечего делать, то я бы попросил вас покинуть этот дом. Я сегодня слишком устал, и у меня еще много нерешенных вопросов. Примите мои сожаления, но даю вам еще две минуты, а затем…

– Чертовски скупо! – заметил Гуров. – Две минуты! Пожалуй, может не хватить.

Партнер Полосатова, до сих пор молчавший и невозмутимо попыхивавший сигарой, вдруг вынул ее изо рта и, уставившись в упор на Гурова, многозначительно спросил:

– На что не хватить?

Он был сухощавым, жилистым, с впалыми щеками и въедливым взглядом. Гуров решил, что при Полосатове он, вероятно, играет роль советника и телохранителя одновременно.

– Мне хотелось успеть рассказать вам на ночь сказку, – сообщил Гуров.

Стриженый неулыбчивый парень, стоявший все это время возле дверей, презрительно фыркнул. Полосатов переглянулся со своим советником и неожиданно сказал:

– Сказку! Великолепно! Пусть он расскажет сказку. Сегодня настоящий день сюрпризов. Видимо, придется потерпеть… Ну что ж, рассказывайте, мы вас слушаем!

– Сказка будет не очень веселая, – предупредил Гуров. – Но занимательная. Вас, во всяком случае, она должна заинтересовать. Она про мэра…

– Первый раз слышу, что бывают сказки про мэра, – заметил Полосатов. – Это, наверное, совсем новая сказка?

– Самая свежая, – заверил Гуров. – Итак, жил-был один могущественный мэр в городе… ну, скажем, в Воеводске… И был у него один верный друг – фамилию можем подставить любую, какая вам понравится, – который был не только другом, но также и помощником в делах. А дела у них были опасные, но чрезвычайно приятные – они расхищали государственную казну. И сколотили на этом немалые богатства, которые хитрыми путями переводили за моря и горы – в зарубежные банки. А потом друг мэра возгордился и подумал: а почему я сам не могу стать мэром? Но настоящий мэр так привык к своей должности, что не хотел уступать ее даже лучшему другу. Одним словом, на этой почве дружба их дала трещину, и мэр пригрозил другу, что не сносить тому головы, если он не оставит свои смелые фантазии. А для убедительности повелел своим стражникам убить семью друга, что те с удовольствием и сделали. Но друга это не остановило. У него был волшебный диск, на котором он записал все грехи, какие совершили они с мэром, все счета, на которые положили они деньги… И он пригрозил своему бывшему соратнику, что пустит в ход этот диск, если его не оставят в покое. Но мэр уже вошел в азарт и послал людей, чтобы они убили его друга и отобрали у него волшебный диск…

– Знаете, ваша сказка оказалась не такой увлекательной, как вы обещали, – деланно зевая, объявил Полосатов. – Если возможно, вы бы переходили сразу к морали, Лев Иванович! Ведь, наверное, в вашей сказке есть какая-то мораль, я угадал?

– Ну какая мораль! – махнул рукой Гуров. – В этой сказке нет никакой морали. Тут все герои как на подбор – ни морали, ни совести. Хуже того – они все нерасторопные! Друга упустили, его женщину похитили зря, обидели посторонних людей, переполошили кучу народа – в том числе и в царском дворце, – а волшебного диска так и не нашли.

Советник Полосатова протестующе поднял руку, но сам хозяин перебил его:

– Мне почему-то с самого начала так и казалось, что челядь не справится со своим делом, – кисловато сказал он. – Но ужасно интересно – кто-то в вашей сказке все-таки завладел волшебным диском?

Гуров обвел всех присутствующих спокойным взглядом и неторопливо сказал:

– Вы, наверное, ждете, что я назову имя Ивана-дурака, верно? Но у этой сказки другой конец – диск достался добрым молодцам, богатырям-оперуполномоченным… – Гуров замолчал и с улыбкой откинулся на спинку кресла.

Наступило молчание. Полосатов и Гуров наблюдали друг за другом, не произнося ни слова. На лице охранника у двери нарисовалось беспокойство. Гурову показалось, что советник Полосатова слегка побледнел и сигара в его руке задрожала. Лучше всех держался мэр. Когда он заговорил, голос его звучал как обычно:

– Лев Иванович, мне кажется, богатыри в сказках – контингент, прямо скажем, неимущий… Большие способности, великолепные человеческие качества, редкое усердие – а в кармане ни гроша! Разве это справедливо?

– Ну, это не про наших богатырей! – улыбнулся Гуров. – Наши как раз при деньгах, обласканы начальством и женаты на красавицах. А что касается несправедливости, то тут опять приходится вернуться к нашему мэру. Зловещая фигура, совести ни капли, вороватый, подлый – и счета в зарубежных банках! Разве это справедливо?

– Значит, все-таки без морали не обошлось, – вздохнул Полосатов, задумчиво взял с края пепельницы уже потухшую сигару и тут же швырнул ее обратно. – Но мне помнится, сказки обычно хорошо кончаются… Ваш приход сюда дает повод думать, что так же будет и в этот раз, – он испытующе взглянул в глаза Гурову.

– Я в этом просто уверен, – кивнул Гуров. – Диск уже прочитан, над ним работают специалисты. Кое-кто из челяди арестован. И потом, я уже упоминал – очень уж не повезло на этот раз мэру, нежданно-негаданно он задел интересы тех, кого задевать не следовало. Закономерность сбоя, с вашего позволения. Как ни странно, именно это позволяет надеяться на хороший конец. Ведь вряд ли мэру удастся теперь отвертеться от наказания. Я уверен, теперь его песенка спета.