Книга Гоблины. Жребий брошен - Андрей Константинов

Прилепина вышла из квартиры и что есть силы шарахнула железной дверью так, что сверху на нее посыпались песчинки недавней лестничной побелки. Обалдевший супруг бросился было за ней со словами

Ну, как у тебя дела? Как дышится на вольных хлебах?

Погрузившись в невеселые воспоминания, Ольга пропустила момент, когда Володя передал бразды управления воздушным змием в руки сына и поднялся к ней.

— На вольных — вольготно. А дела «отлично, как обычно», — заученно-дежурно отшутилась она.

— «А с личным?» — подхватил Володя.

— «Ну, вот только с личным…» Да нет, нормально всё.

— Я так понимаю, у тебя кто-то появился? Или… он возник сначала? Ещё до твоего демонстративного эскапизма?

— Извини, но по-моему это не твое дело.

— Просто мне безумно интересно: кто такой дядя Андрей?

— Какой еще дядя Андрей?

— Тот, что подарил Денису ножик?

— А-а. Это коллега по работе.

— Понятно, — саркастически усмехнулся Володя. — Могу себе представить.

Ольга посмотрела на него неприязненно:

— Что ты можешь представить? Что ты вообще можешь знать и представлять о моей работе?! Когда это тебя вообще интересовало?

— Зато я вполне могу себе представить некий собирательный образ сотрудника милиции. Мне, знаешь ли, по роду бизнеса частенько приходится сталкиваться с вашей братией.

— И каков же он? Этот собирательный образ?

— Краснорожий, туповатый, ленивый хам. Вечно экономящий на закуске, но не на выпивке. Жадный, завистливый к чужому успеху. За деньги способен на всё. Причем, в большинстве случаев, за деньги невеликие. Такие, как у Достоевского Ганечка Иволгин, помнишь? Ползком до Васильевского за три целковых?

— Ну, спасибо за откровенность. Теперь я хотя бы буду знать, с кем ты ассоциируешь меня в своих воспоминаниях.

— Брось, не передергивай. Я говорил о среднестатистическом менте. А ты у меня…

— Я у тебя?

— Хорошо, у нас. Ты У НАС всегда была белой вороной. Что в ментовке, что в школе. Что, прошу прощения, в постели.

— Мне трудно представить, как ведут себя в постели вороны классические. Серые. Наверное, именно так, как твоя секретарша Эллочка?

— У тебя устаревшая информация. Эллочку я давно уволил.

— Понятно, то была любовница от первого брака. Бедняжка! Здесь я её имею в виду. Ну ничего — двуспальное место пусто не бывает. Ты ведь у нас жених завидный…

— Ты тоже невеста хоть куда. Если только перестанешь играть в эти идиотские игрушки. Вообще, Ольга, я никак не могу понять, кому и что ты продолжаешь доказывать?

Ответить на сей отчасти риторический вопрос Прилепина не успела, так как в этот момент к родителям подбежал запыхавшийся, безумно довольный Дениска:

— Видели, на какую верхотуру мы его запустили?

— Видели, — подтвердила Ольга. — Классно у вас получается.

— Ма, а пошлите на озеро? Только надо у вожатой отпроситься.

— Денисыч, я никак не могу. Меня машина ждет, на работу надо ехать.

Перепачканные руки сынишки сжались в кулачки, а глаза мгновенно сделались на мокром месте:

— Ну вот, так всегда. Всего полчасика побыла, и…

— Денисыч, я к тебе в следующий раз совсем скоро, в среду или в четверг, обязательно приеду. Обещаю.

— Да-а, а я хочу сегодня! — плаксиво затянул сын.

— А сегодня с тобой папа еще погуляет. Правда? — Ольга вопросительно-утвердительно глянула на экс-супруга.

— Правда, — великодушно (или обречённо?) согласился тот.

— Вот видишь? Пойдемте, мужчины. Проводите меня до ворот.

Ольга, улыбнувшись, поднялась и, потрепав сына по вихрам, взяла его за руку. Денис тяжело вздохнул, зашмыгал носом и поплёлся за мамой, волоча по земле порядком измочаленную тушку воздушного змея…

Ленинградская обл.,

Киевское шоссе,

5 июля 2009 года,

воскресенье, 12:40

— …Сергеич, ты их только поторопи там, ладно? А то мне здесь до ночи загорать совсем не климатит…

До базы студентов Ольга и Мешок не доехали каких-то пяти километров. Сломались, что называется, на самом интересном месте. Мобильная связь в этих краях работала отвратительно, так что в данный момент Андрею приходилось орать во всю глотку, чтобы достучаться со своей бедой до знаменитого своей безотказностью оперативного водителя Афанасьева.

— … Да я понимаю, Сергеич, что воскресенье… Ну да… «Я эмир, и ты эмир. Кто же тогда погонит ослов?»… Я говорю: ослов кто погонит… Ладно, проехали. Что? Ольга? Сейчас будем что-то придумывать… Какое там — ни одна сволочь не остановилась!.. Хотя, погоди…

Андрей увидел как обогнавший место кораблекрушения попутный «Опелёк» вдруг прижался к обочине и включил аварийку. Из машины выбрался водила — высокий парень лет тридцати с небольшим и направился в их сторону с лёгкой, понимающей улыбкой на лице.

— …Всё, Сергеич, я тебя попозже наберу. Кажись, некий добрый самаритянин все-таки отыскался.

— Добрый всем денёк! В чём проблема? — подойдя, полюбопытствовал парень. Да нет, теперь уже было видно, что не парень, а, скажем так, молодой мужчина. — «Проколы, поломки, энтузиазм населения?» Бездорожье, разгильдяйство?

— Пожалуй, второе. В смысле — разгильдяйство. Лямбда-зонд накрылся, — развел руками Мешок.

— Часом, не на тридцать втором километре заправлялись?

— На нём самом. А что?

— Категорически не приветствуется. Эту заправку не только местные, но даже иногородние дальнобойщики за версту объезжают.

— Увы. Мы, к сожалению, не местные. Равно как не дальнобойщики. За здешние нравы не в курсе.

— А куда направлялись?

— Да тут рядом совсем. В Даймище, — пояснила подошедшая к мужчинам Ольга.

— Действительно рядом. Что ж — могу дотянуть.

— Ну, такие жертвы не требуются. Я вызвал аварийку из Питера. Но если не сочтете за труд девушку подбросить — будем вам чрезвычайно признательны. Она…э-э-э… очень опаздывает.

— Не вопрос. Прошу.

— Ольга Николаевна, вы поезжайте, а я тут сам как-нибудь справлюсь. Буду уповать, на то, что Сергеич правильно зафиксировал координаты.

— Хорошо, — кивнула Прилепина. И, вздохнув, добавила: — Вы извините меня, Андрей Иванович.

— За что?

— Если бы мы не сделали крюк, заезжая в лагерь, то…

— …То я бы всё равно сломался. Но уже на обратном пути. Коллега-автолюбитель абсолютно прав — всё дело в дерьмовом бензине. Так что, кончайте терзаться, Ольга Николаевна, и в путь.