Книга Я подарю тебе все... - Марина Серова

– Портретная характеристика жлоба? Ну, описать его можете?

– А что его описывать? Я ж говорю, жлоб – он и есть жлоб! – крайне неприязненно процедил Зайцев, но все же добавил: – Ростом пониже меня, рожа круглая, наглая, довольно-таки плотный. В черной майке обычно ходит.

Все-таки Зайцев не зря ест свой хлеб. Кое-что он действительно замечает.

– Вы давно его видели?

– Несколько дней он уже не появляется, – почесал в затылке Михаил Петрович. – Может, окончательно поумнел?

Я не очень-то верила в стремительный прогресс развития интеллекта неизвестного мне жлоба, но личность его, разумеется, взяла на заметку. Когда мы закончили беседовать с Зайцевым и он направился в курилку, из охранницкой выглянул Пелевский и позвал меня:

– Все в порядке, Астафьев отпросился домой, скоро приедет Летов и пробудет здесь до окончания смены, – проинформировал он меня.

– Отлично, как вам это удалось?

– У Астафьева живот неожиданно скрутило, он из туалета не вылезает, – с невинным видом поведал Павел. – Съел, наверное, что-нибудь. В такую жару – ничего удивительного.

– Наверное, – пряча улыбку, сказала я, подумав, что Пелевский решил проблему самым простым способом. – Надеюсь, это не опасно?

– Нет, завтра он будет как огурчик, – заверил меня Павел.

– Отлично. Будем надеяться, что Виватенко воспользуется ситуацией и сегодня снова прихватит портфель с собой, – сказала я. – Летов наверняка уже позвонил ему. И вот еще что, Павел… Спасибо за помощь, и еще: хорошо бы, вы поставили прослушку Летову. Вряд ли они с Виватенко связываются по служебному телефону.

– Я даже уверен, что не связываются, – кивнул Павел. – Постараюсь.

Когда я вышла из помещения для охраны, в вестибюль как раз спускался Мирошников.

– Я в РОВД, – бросил он по дороге, подходя к бледно-зеленому Астафьеву и раскрывая перед ним свое портмоне – больше у него ничего с собой не было. Скрупулезный Геннадий Владиленович, введя правила досмотра, сам в первую очередь неукоснительно следовал им, давая понять подчиненным, что правила едины для всех, и даже он, директор, не делает для себя исключений.

Астафьев с мученическим лицом для виду заглянул в портмоне и кивнул директору, пропуская его.

– Дома выпейте три капли йода на стакан холодной воды, – посоветовал ему Геннадий Владиленович и вышел.

Время обеда подошло как-то незаметно, пока я крутилась со всякой мелочовкой. С едой я управилась быстро и решила пройтись к ближайшему киоску, купить сигарет. Возвращаясь, я увидела, что перед воротами объединения стоит серый «Опель-Омега»…

Быстро сориентировавшись, я отошла подальше, на противоположную сторону улицы, и укрылась за стволом тополя с пышной кроной. Мне было хорошо видно, что за рулем «Опеля» сидит коренастый парень с ежиком темных волос, черной футболке. У меня не было сомнений, что это тот самый жлоб, о котором сегодня рассказал Михаил Петрович Зайцев. Жлоб сидел со скучающим видом и нетерпеливо поглядывал на двери здания «Поволжск-фарм». Через пару минут они открылись, и на улицу выпорхнула Роксана, с сумочкой через плечо. Она быстро прошла к «Опелю» и села в машину рядом с водителем. В этот момент я пожалела, что не засунула «жучок» в ее сумку.

Разговор между Роксаной и жлобом длился около двадцати минут. Разумеется, я не слышала ни слова. Единственное, что мне удалось рассмотреть, как жлоб передал девушке какой-то сверток, который она убрала в сумку. Еще по ее виду было заметно, что она отчаянно пытается в чем-то убедить своего собеседника. Он слушал ее с мрачным видом и бросал какие-то односложные реплики. Наконец Роксана, несколько раз посмотрев на часы, вышла из машины и медленно пошла к дверям «Поволжск-фарм». У самого входа она обернулась. «Опель», сорвавшийся с места, уже исчезал за углом. Роксана проводила его тоскливым взглядом и потянула на себя дверь.

Едва она скрылась в здании, я вышла из своего укрытия и поспешила следом. В вестибюле Роксаны уже не было, по ступеням лестницы цокали каблучки. Я тоже стала подниматься. Роксана двинулась было в сторону бухгалтерии, но вдруг остановилась на полпути и свернула к туалету. Я направилась туда же.

Войдя, я увидела, что Роксана стоит у окна спиной к дверям и промокает глаза влажной салфеткой. Сумка ее лежала на подоконнике. Я неслышно подошла и быстро потянула сумку за длинный ремешок. Роксана встрепенулась и быстро обернулась ко мне. В глазах ее застыл испуг.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я ровным голосом.

– Я? Ничего… Стою… – растерянно сказала девушка.

– С кем ты только что встречалась?

Роксана ничего не ответила. Она понемногу справилась со своим страхом.

– А тебе-то что? – спросила она. – Отдай мою сумку!

Она протянула руку, но я крепко держала сумку, обвив ремешок вокруг своего запястья.

– Не пытайся отнять, все равно тебе со мной не справиться, – отчеканила я. – Лучше расскажи все по-хорошему!

– С какой стати я должна тебе что-то рассказывать?! – Роксана окинула меня сердитым взглядом. – Зачем ты шпионишь за мной? Что тебе от меня надо?

– Что у тебя в сумке? – спросила я.

– Не твое дело! – огрызнулась Роксана.

– Что тебе передал твой любовник? Деньги? За что? За то, что ты навела его на инкассаторскую машину?

Глаза Роксаны расширились. Я открыла сумку и извлекла из нее пачку денег, перетянутую тонкой аптекарской резинкой.

– Какие у тебя дела с Ковалевым? О чем ты его просила? На кого ты работаешь? Имей в виду: у меня есть запись вашего разговора, а также снимки – и тебя, и твоего хахаля! На них очень хорошо видно, как он передает тебе эти деньги! И все это немедленно увидит господин Мирошников! И дело даже не в том, что он в мгновение ока вышибет тебя с работы! Тебе грозит кое-что похуже – уголовное наказание за пособничество в вооруженном налете!

Роксана, совершенно перепуганная моим давлением, не сдержалась и разревелась – уже в голос.

– Какое нападение?! – сквозь всхлипывания говорила она. – О чем ты вообще? Я никого не наводила! Это все… Это все совершенно другое дело!

– Хорошо, тогда какое? – спокойно спросила я. – У тебя один выход – честно рассказать мне все.

– Я расскажу, – шмыгая носом, ответила Роксана. – Только… Сюда в любой момент могут зайти, а я не хотела бы, чтобы кто-то еще знал о моей… о моих… Словом, о том, что у меня… случилось.

– Пошли ко мне, – подталкивая Роксану к выходу, сказала я. – Только сперва умойся.

Она послушно двинулась к раковине и, открыв кран, умылась холодной водой. Нос у нее все еще был распухшим, но в целом – ничего, нормальный вид. Мы проследовали в мою комнату. Усадив Роксану на низенький диванчик и устроившись напротив на подоконнике, я сказала:

– Ну, начинай! Я тебе помогу. Кто этот парень?