Книга Книга Джо - Джонатан Троппер

Я осторожно хромаю к «мерседесу», уже заведенному Джаредом, Микки подсаживает меня внутрь и, когда я заваливаюсь на сиденье, хлопает меня по плечу:

— Соси мой «Автококер», — говорит он с дьявольской улыбкой. — Это ты неслабо выдал!

И с этими словами он исчезает в ночи.

Джаред жмет на газ и выезжает на грунтовку. Прямо перед нами бешено вращающиеся колеса джипа Микки выбивают из покрытия мелкий камушек, и тот словно пуля ударяется о мое лобовое стекло. Раздается резкий хлопок, и на немецком стекле, прямо под зеркальцем дальнего вида, образуется маленький круглый скол, от которого в разные стороны расползаются три или четыре щупальца.

— Упс, — говорит Джаред.

— Не останавливайся, — говорю я. Мой племянник-взломщик на бешеной скорости уносится в ночь, а я ощупываю свою лодыжку и чувствую, что пальцы стали липкими от крови. И именно это — хотя какая, казалось бы, связь? — напоминает мне о том, что я забыл позвонить Карли, как обещал.

Глава 22

За нами почему-то никто не гонится, и я, можно сказать, разочарован. Не исключено, что охранники предпочли не сообщать о взломе, поклявшись друг другу сохранить это дело в тайне, вместо того чтобы объяснять, каким образом их смогла одолеть банда школьников с маркерами для пейнтбола. Так или иначе, нам удается сбежать, и вскоре мы уже паркуемся в лесу над водопадами.

Я кошусь на племянника, который задумчиво вглядывается в бурлящую воду.

— Джаред, — говорю я, — давай останемся просто друзьями.

Он хохочет:

— В ваши времена это тоже было особое место?

— Возможно, тут еще наши родители совокуплялись.

Джаред роется в многочисленных карманах своих штанов и через какое-то время победно вытаскивает немного помятый, но совершенно целый косяк.

— Будешь? — предлагает он, щелкая встроенной автомобильной зажигалкой.

— Ты не поверишь, но это уже второй косяк, который я вижу за сегодняшний вечер.

— Отлично, — говорит Джаред, поджигая конец. — Значит, ты уже в теме.

Он делает две коротких затяжки, чтобы папироса правильно разгорелась, а потом одну длинную, показательную, после чего задерживает дыхание и передает косяк мне. Я подумываю отказаться, но пульсирующая боль в лодыжке быстро нарастает, и я вспоминаю слова Уэйна.

— Ладно, — говорю я, принимая предложенный косяк, — но строго в медицинских целях.

— Как скажешь: в медицинских так в медицинских! — Джаред откидывается назад и закрывает глаза.

Я делаю долгую затяжку, слегка закашливаюсь — трава сухая и едкая, — и потом еще одну, на этот раз глубоко втягивая дым. Выдыхая, я возвращаю косяк Джареду, и вся машина наполняется дымом. Мы еще несколько раз передаем папиросу туда-сюда, а потом откидываем сиденья назад и опускаем крышу, чтобы можно было смотреть на звезды.

— Я здесь потерял невинность, — ни с того ни с сего говорю я.

— Не может быть, — говорит Джаред. — Я тоже.

Наслаждаясь примитивным мужским единением, мы хлопаем друг друга по ладони в память о своих сексуальных победах. Перед глазами яркой вспышкой появляется образ Карли, ее молочно-белые бедра в тот момент, когда она стягивает юбку, нежно улыбаясь моему неуклюжему щенячьему волнению. «Ты уверена?» — спросил я, когда она потянула вниз резинку моих трусов. «Я этого хочу, — ответила она, — с тобой».

— Я очень ее любил, — провозглашаю я на всю вселенную, которая сворачивается у нас над головой, как огромный студийный задник, и внезапно нахлынувшая грусть удесятеряется под воздействием травы.

— Это неплохо, — говорит Джаред. — Я-то просто уже хотел хоть кого-нибудь трахнуть.

Вскоре я открываю глаза и обнаруживаю, что, пока я немного вздремнул, местоположение наше изменилось. Теперь мы припаркованы напротив большого кирпичного особняка, стоящего на огромном газоне.

— Где это мы? — спрашиваю я.

— Хотел просто кое-что посмотреть, — отвечает Джаред, внимательно глядя в окно.

Я перегибаюсь через сиденье и смотрю ему через плечо:

— На что мы смотрим?

— На нее.

Джаред показывает на освещенное окно второго этажа. В оконной раме то и дело появляется силуэт девушки — она беззвучно движется по комнате, должно быть, готовится лечь спать.

— Кто это?

— Кейт Портной.

— А она…?

— Великолепна, — с благоговением произносит Джаред.

— А как же та девчонка? Ну, давешняя? Кэнди?

— Шери. Мы просто друзья.

— Ничего себе друзья, — присвистнул я. — Мне бы таких друзей!

Джаред хмыкает, не отрывая глаз от окна на втором этаже:

— Ну, нас обоих ситуация устраивает.

— Вот как, — говорю я. — И Кейт не знает про Шери?

Джаред отворачивается от окна и смотрит на меня в полнейшем отчаянии:

— Кейт не знает про меня.

Я сочувственно киваю, про себя подумав, что отдал бы все на свете за то, чтобы мое сердце стало разбитым сердцем восемнадцатилетнего парня.

— Я хочу есть, — говорю я.

Мы подъезжаем к продуктовому магазину и бредем между полок, потягивая лимонад и выбирая чего-нибудь пожевать.

— Надо же, сколько чипсов существует на белом свете, — говорю я оторопело. — И как прикажете выбирать?

— Ты обкурился, — улыбается Джаред.

— Возможно. А который час?

— Одиннадцать сорок две.

— Bay.

А мне кажется, сейчас гораздо позже. Я беру пачку чипсов «Принглс» со сметанно-луковым вкусом, а Джаред выбирает «Фанианс». Кассирша, напудренная девушка-гот со слишком толстым слоем черной помады на губах, равнодушно выбивает нам чек.

— Спасибо, Делия, — говорю я, прочитав ее имя на бейджике. Ей приходится окликнуть нас на выходе, потому что мы не взяли сдачу.

— Простите, — говорю я. — Мы немного под кайфом.

— Очень умно с вашей стороны, — говорит она, жуя «Кит-Кат». В эту минуту она кажется мне такой мудрой и печальной, что хочется сесть и поговорить с ней по душам.

Мы сидим на парковке на капоте «мерседеса», спиной к ветровому стеклу, и жадно запиваем чипсы лимонадом. Покончив с припасами, я спрыгиваю с машины и издаю болезненный вопль, как только моя правая нога касается земли. Я закатываю порванную штанину и осторожно стягиваю окровавленные остатки носка. Лодыжка опухла и покрылась спекшейся кровью, рассмотреть рану невозможно. Джаред сочувственно присвистывает:

— Ну что, едем в травмпункт?

— Не-а, там, пожалуй, всю ночь проторчишь, — отзываюсь я. — Кажется, кровь не течет. Поеду домой и там промою.