Книга Командир - Владимир Поселягин

— М-да, уел! Ладно, пусть будет. Другой формы точно нет?

— Танкиста — только та, что на вас. А пехотинцев целыми достались только два комплекта.

— Товарищ капитан, вас вызывают к товарищу генералу, — окликнул меня младший лейтенант с повязкой дежурного на рукаве.

Оправляя трофейную форму на животе, чтобы пакет не выпирал, я вместе с Сурковым двигался вслед за старшиной Филлиповым, осторожно пробиравшимся среди развалин зданий. Хоть здесь и был тыл дивизии, но и тут можно было схлопотать пулю от немецких снайперов. Как их горько называли наши бойцы, «охотники за головами». Зайдя в большой двор и пройдя арку, мы вышли к небольшому домику, стоявшему как-то особняком. Филлипов, вытянув руку, указал нам на что-то:

— Вон ваша техника и боец, который с вами едет!

Присмотревшись, мы одновременно повернулись к Филлипову и возмущенно спросили:

— Ты где здесь танк видишь?!

— И эта танкетка танк?!

Но старшина Филлипов махнул рукой и ответил:

— При захвате этого «не танка» семь наших парней полегли.

Мы смутились. Действительно, предлагают исправную машину, а мы рожи кривим.

Смущенно хмыкнув, я извинился.

— Ладно, Сурков, проверь технику, а я пока с пополнением познакомлюсь.

— Хорошо, товарищ капитан.

Поднырнув под маскировочную сеть, Сурков, на ходу поздоровавшись с новичком, нырнул в легкий трофейный танк T-II, стоящий вплотную к стене. Снова поправив складку на животе, чтобы пакет с документами не выпирал, я подошел к бойцу. Кажется, мои телодвижения не укрылись от него, и, бросив мельком взгляд на мой живот, он, вытянувшись, представился:

— Красноармеец Суворов, по приказу майора Василевского назначен к вам в экипаж заряжающим.

Скептически осмотрев его, я спросил:

— Боец, ты хоть снаряд в руках держал?

— Товарищ капитан, я служил в противотанковом дивизионе заряжающим.

Боец честно смотрел мне в глаза и внаглую врал. Судя по его чистым рукам, самое тяжелое, что он держал, это карандаш или стопку бумаги. Взгляд, которым он прошелся по мне и удаляющемуся старшине Филлипову, тоже доверия не внушал. Это были глаза сторожевого пса. Неужели они меня за лоха держат и я не пойму, кто это такой? Все-таки я был о генерале более высокого мнения, или это инициатива полковника? Ладно, потом узнаю. Повернувшись к вылезшему из танка Суркову, спросил:

— Ну что, Федя, далеко мы на нем уедем?

— Далеко недалеко, но за город точно!

— Докладывай точнее!

— Горючего полбака, на сто километров хватит, боезапас четыре полных обоймы с половиной. Четыре ленты к пулемету, и есть запасные, неснаряженные.

— Хорошо, через семь минут начало, — известил я их, посмотрев на наручные часы, подарок генерала, и добавил, первым двинувшись к танку: — В машину.

Забравшись через боковой люк в танк, взял протянутые Сурковым наушники, надел их и, проверив, велел изучить танк, пока было время. Покрутив штурвал поворота башни и осмотрев прицел пушки, повернулся к заряжающему, который с чем-то возился.

— Боец, что у тебя там? — наконец не выдержал я.

— Ленты перекладываю, товарищ капитан. Неудобно лежат.

— Ясно. Сурков, заводи, сейчас начнется. А вон и проводник бежит.

Взобравшийся на танк боец в пропыленном обмундировании, отдав честь, представился:

— Сержант Потапов, прислан к вам командиром разведроты, чтобы помочь с ориентированием по городу.

Задать ему вопрос помешала небольшая канонада, начавшаяся рядом с нами. Показав бойцу рукой, чтобы держался крепче, и приказав Суркову двигаться вперед, я снял с головы заряжающего наушники и надел их на голову Потапову.

— Так лучше? — спросил я его в микрофон.

Громкий вопль согласия заставил меня поморщиться, танк — вильнуть в сторону, а старшину — разразиться таким отборным матом, что боец покраснел, как спелый помидор.

— Говори тихо, боец, тебя все прекрасно слышат.

— Хорошо, товарищ капитан! Вот тут налево вокруг того дома и мимо сгоревшей полуторки, выйдете к красному трехэтажному дому, там наши. Вот, а за ним начинается площадь, там на противоположной стороне немцы, и у них много противотанковых пушек. Они вас там быстро сожгут, поэтому мы туда не поедем…

— Боец, так какого хрена ты нам об этом рассказывал?! — опередил меня на мгновение старшина.

— Чтобы вы, товарищи, были в курсе происходящего в городе. Вот тут опять налево. Дальше прямо.

— Так, юморист, показывай точно и без воплей, куда ехать. Понял, боец?

— Да, товарищ капитан, понял. Вон, где подбитый «мессер» лежит, направо. Так, ага… влево, тут прямо, ага-ага, этот сгоревший танк лучше объехать справа, левая сторона заминирована. Все, товарищ капитан, дальше немцы, там уже сами.

— Понял, не впервой! Спасибо, боец, возвращайся к своим.

— Хорошо, товарищ капитан, я побежал!

Забрав наушники и проследив, как боец метнулся в дом, откуда нас с подозрением разглядывали красноармейцы и командиры, велел Суркову двигаться дальше. Бойцы, засевшие в доме, открыли бешеную стрельбу в сторону противника, и я приказал дать газу. Мы пролетели по небольшому проулку, объехали перевернутую санитарную полуторку с лежащими вокруг телами мертвых бойцов, которых никто не удосужился убрать, и, следуя рассказу Потапова, повернули направо. Благополучно миновав полевую кухню, около которой скопилось до взвода немецких солдат, мы рванули дальше.

— Товарищ капитан, — умоляюще посмотрел на меня заряжающий, рассматривая в перископы немцев.

— Дыши спокойно, боец, мне тоже хочется перестрелять эту падаль, но я же терплю, и ты терпи, сожми челюсти и терпи. Так, старшина?

— Да, товарищ капитан, так и хочется их снова на гусеницы намотать, но задание превыше всего… Ах ты бисов сын, куда лезешь?! — обругал старшина нерасторопного водителя грузовика, выскочившего из-за угла дома.

Чудом увернувшись от лобового столкновения, мы помчались дальше под удивленными взглядами немцев. Мол, почему это боеспособная техника уезжает от передовой?

— Старшина, впереди патруль и шлагбаум, языки я им вряд ли сумею заговорить, так что гони сразу, как подъедем к шлагбауму. Понял?

— Да, товарищ капитан, понял!

— Боец, заряжай разрывными.

— Готово, товарищ капитан, зарядил, — услышал я в наушниках радостный возглас бойца, который не смог заглушить смешок старшины.

— Ага, заряжающий, одиннадцать секунд заряжал. Нас за это время одиннадцать раз бы успели поджечь. Быстрее работай, парень. Быстрее!

— Ладно, старшина, не ори на парня. Он ведь в первый раз в танке воюет. Так, боец?