Книга Клетка - Кензо Китаката

В углу сада было единственное дерево с хурмой. Большое и старое. Такаги даже не знал, сколько ему лет. Спелые фрукты прекрасно годились для еды.

— Пусть Кацуо соберёт хурму.

— Ты же знаешь, что он боится высоты. Думаю, лучше бы тебе это сделать.

— Сейчас Мурасава придёт. Почему бы тебе не попросить его?

— Я не могу обращаться с такой просьбой к гостю. Хорошо, я соберу их сама. Как ты думаешь, он будет с нами обедать?

— А ты приготовь так, чтобы и на него хватило, просто на всякий случай.

Такаги потянулся к книгам и взял первую попавшуюся. Этого поэта он любил не особенно, но он всё равно открыл томик и начал читать. Стихотворение о бамбуке. Он попытался читать вслух. Из личного опыта он знал, что мелодика стихотворения может иногда помочь восприятию. Слова начали звучать подобно музыке. Странно, как это отличается от того, как если бы ты просто читал текст глазами.

Мурасава сидел и хлебал лапшу; на его лбу блестели капельки пота.

Такаги читал заметки Мурасавы, написанные, как всегда, аккуратным мелким почерком. Он совсем не ассоциировался с внешним видом Мурасавы. Буквы напоминали крошечных червячков-трубочников, расползшихся по странице.

Они нашли подтверждение тому, что Такино и Хиракава сидели в ресторане суши за станцией, останавливались в одном отеле, а также встречались на различных улицах и аллеях по всему городу. Несколько людей видели Такино на берегу в компании пожилого владельца судов «Таро-мару».

— Мы точно знаем, что Такино и Хиракава оба были в Яватагаме и что они разговаривали со стариком, которому принадлежат траулеры «Таро-мару». Но больше я ничего накопать не смог, — сказал Мурасава.

— По крайней мере, мы можем прийти к выводу, что Сугимура в порядке и на самом деле уехал.

— А что вам удалось в конечном итоге узнать о людях «Таро-мару»? — спросил Мурасава, продолжая поедать лапшу.

— На них есть досье в Главном управлении. Примерно лет десять назад или чуть больше эти люди, очевидно, находились в поле нашего зрения.

— Там ходили слухи, что их пассажиры порой попадали на обед к акулам, — заметил Мурасава.

— Это только разговоры. Шесть лет назад они согласились взять на борт одного человека, который хотел присвоить общественные деньги. Они договорились довезти его до Тайваня, но затем высадили этого парня на острове Йонагуни, который расположен в непосредственной близости от Тайваня. Ещё одного человека они должны были отвезти на Филиппины, а вместо этого он оказался выброшенным на острове Хатерума.

— Думаю, вряд ли они поступают так со всеми своими пассажирами.

— Но о двух случаях стало известно. После этого залётные преступники уже больше не просились на борт судов «Таро-мару». Я думаю, что в действительности старик это сделал специально.

— Но время от времени они всё же берут пассажиров?

— Возможно.

— Похоже, что эти суда весьма привлекательны как средство перевозки контрабанды для различных группировок якудза. Но как Такино сумел договориться, чтобы Сугимуру взяли на борт?

— Брюзгливые старые ублюдки порой удивительно нерешительны.

— Они должны были проезжать через остров Исигаки, — заметил Мурасава.

В соответствии с записями Мурасавы, «Таро-мару № 6» находилось в доке на Исигаки. Судно № 7 плавало где-то в Восточно-Китайском море. Если Сугимуру вывезли на каком-то из кораблей компании «Таро-мару», то это почти наверняка было судно под номером шесть.

— Прямых рейсов на остров Исигаки нет. Это нужно сначала добраться до Окинавы, а потом в Наха пересесть на один из рейсов «Саутвест Эйрлайнз». Думаю, что можно посмотреть их списки пассажиров.

— Не много ли мы хотим на этом этапе?

— Всё лучше, чем сидеть и ничего не делать.

— Я думаю, мы можем оставить это дело спецгруппе.

— А не стоит ли нам тогда рассказать им хотя бы о «Таро-мару»?

— Нет надобности. Мы ведь не хотим, чтобы нас обвинили, будто мы послали их искать ветра в поле.

Вошла Марико и принесла несколько очищенных спелых плодов хурмы.

«Почему нельзя оставить их птичкам?» — подумал Такаги.

Именно так и было во времена его детства. Никто из его родителей не любил хурму. Сам Такаги мог иной раз погрызть эти плоды, если они были спелыми и мягкими. И даже в этом случае, ему хватало и половины.

— Хурма из нашего сада, — объявила Марико.

— Bay! — воскликнул Мурасава. — Правда, ведь у вас растёт такое огромное дерево.

— А я не люблю фруктовые деревья: они привлекают птиц, — заметил Такаги.

— Он просто хочет сказать, что не любит собирать плоды, — пояснила Марико, составляя на поднос посуду.

Она даже не попыталась присесть с ними. Женщина инстинктивно понимала, когда ей лучше присоединиться к ним, а когда лучше этого не делать.

— Итак, каков наш план действий? — спросил Мурасава сразу же, как Марико вышла из комнаты.

Такаги поднёс ко рту «Голуаз» и закурил сигарету.

— А не стоит ли нам просто подождать и посмотреть? Пусть у нас с сегодняшнего дня будет что-то вроде небольшого отпуска. Ты ведь согласен, что две недели — это немалый срок?

— Поэтому мы будем просто ждать?

— Овада не собирается разоблачать сам себя. Если он на самом деле планирует пройти во власть, то он будет ещё осторожнее, чем раньше.

— Вы полагаете, что впрямую атаковать его принесёт больше вреда, чем пользы?

— Самое большее, что мы сможем сделать — это заблокировать капитал банды. А арест среднего менеджмента не поможет добиться ослабления группировки. У нас есть лишь одна цель.

— Но как же так — просто сидеть и ждать? Разве нет ничего, что бы я мог сделать самостоятельно?

Такаги ничего не ответил. Он выдохнул дым, и облако, помаячив перед глазами, растворилось в воздухе.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

1

Такино достал из кармана кольцо с ключами.

Когда он повернул ключ в замке, раздался металлический щелчок. Дверь не была закрыта на цепочку.

— А, так всё это время ключ хранился у тебя, — заметила Акеми. — Я подумала, что ты его выбросил.

Она надела длинное тёмно-бордовое платье. Такино позвонил ей и сообщил, что придёт. В прошлый раз она прикрылась прозрачным розовым пеньюаром, а сейчас это мягкое шёлковое одеяние. Неужели она на самом деле хочет произвести на него хорошее впечатление? А Такино нет дела до того, во что она одета.

Он взял со стола пепельницу и подошёл к окну. Там, снаружи, моросил мелкий противный дождь, и улицы выглядели тёмными и бесцветными.