Книга Фрагментация памяти - Жанна Пояркова

В прежние времена лидирующее положение в организации игрового бизнеса формально занимала CPL (CyberAthelete Professional League), позднее перешедшая в полное владение Корпорации и упраздненная за ненадобностью. Сетевые игры существовали давно, как и виртуальные вселенные, в которых не было нужды соревноваться. Многих последний расклад удовлетворяет – они стремятся стать другим человеком, пусть таким же клерком в мире-дубляже; главное – не собой. Думать чьи-то мысли, жить чьей-то жизнью. Миры-эмуляции разных эпох вроде понравившегося мне Нью-Йорка тоже относятся к этой категории. Если мир увлекает настолько, что окружающее меркнет, достаточно заплатить за полную подключку, чтобы навсегда забыть о земных развалинах.

Турниры и Рейтинг – закономерное развитие курируемых CPL битв. Ранее они проходили под эгидой компаний-производителей «железа», игр, периферии и были связаны между собой только идеей популяризации игр и участием широко известных игроков. Турниры предназначались для тех, кому необходимо почувствовать противника, подняться на пьедестал, победить. Появилась прослойка профессионалов, зарабатывающих на жизнь исключительно схватками в вирте, – и огромная масса фанатов и последователей. Но никто и не подозревал, какой бум начнется после изобретения Среды.

ИС перечеркнула все остальные развлечения, потому что включала их в себя и давала много больше. У нее не было конкурентов. Постепенно фокус существования переместился в цифровой мир, давая Корпорации полную власть над горожанами. Большинство из тех, кто пытался прорваться в лучшую сотню Рейтинга, стали потребителями и мечтателями, приносящими доход. Корпорация брала плату за аренду игровых уровней, позже у нее появилась собственная армия, а еще спустя некоторое время она вобрала в себя функции правительства. Те, кто выступал против высокотехнологичного досуга, преследовались.

Договор между Корпорацией и игроком символически выражается в покупке ключа. Ключ либо дает возможность играть в течение определенного времени, либо реагирует на падение позиции в общем рейтинге ниже определенной отметки. Как только ты достигаешь нуля, ты вылетаешь к чертовой матери. Выживает сильнейший. Все как у Дарвина. Стоит тебе опуститься ниже черты, как ты лишаешься возможности проникать в турнирную сеть, на тебя вешают клеймо лузера, былые успехи стирают, а прославленное ранее имя снова доступно в общем котле. Для того чтобы понять всю трагедию потери Имени, нужно сдать почку и продать жилье ради того, чтобы оплатить участие в турнирах. Многие после вылета из таблицы осуществляли немедленное харакири. Авторитет в Рейтинге стоит недешево, за ним скрываются обман, дьявольское упорство, фанатичность человека, боящегося снять очки и оказаться в задрипанном сарае. Новичкам оставляют адаптационный период две недели, в течение которого их проигрыши не воспринимаются, потом они не имеют никаких поблажек и преимуществ.

Я впервые подумал, что нам с Гарри повезло, что мы поздно увидели возможности Среды. Она еще воспринималась двояко, была новой, потому что в урезанном варианте «Гейта» все же захватывала гораздо меньше. Мне хотелось расспросить Стар, но что может дать психодизайнеру Нью-Йорк, слепленный из драных лохмотьев информационной Мекки? Картины, которые можно видеть, пролетая по автостраде на машине с открытым верхом, котел из самых разных рас и народов. Танцующая берберка запрокидывает голову, ярко-желтое платье подается, словно парус. Стриптиз ночных улиц, танго тусклых фонарей, варьете из разномастных торчков, клавиши расстроенного пианино, тихое шлепанье босых ног и везде – стекло. Люди раздеты, в них нет ни железа, ни вирта, и обнаженное, беззащитное безумие непривычно. Этикетки от пива, склянки, газеты с букашками печатных букв – все это и множество других вещей, которые никто не брал в руки добрые сотни лет. Коричневатые дома, набитые окнами, бешеные зигзаги мостов, алый кордебалет вывесок, черная кожа и сомбреро, джаз, написанный ревом моторов, трубами, переходами, пожарными лестницами, и вода пахнет водой, пахнет кожаными куртками, джанком и свежими металлическими струнами…

– Ты подсел на вирт, – рыжая сверлит глазами, хотя я ничего не говорил.

Пожалуй. На липкие ноты сакса в сыпучем песке ударных. Их имитация потрясала воображение.

– Все подсели на вирт.

Гарри отмахивается, Мэд молчит и рассматривает механического зомби.

– У архангелов есть диаграммы излучений нарушителей. Они никогда не бывают идентичны, а изгнанные геймеры рано или поздно возвращаются. – Джокер с интересом поднимает/опускает руку робота. – Архангелы так и работают – либо ловят сразу, либо затем ориентируются на диаграммы.

– Думаешь, наши диаграммы записали?

– Не исключаю.

Архангелы прореживают анархический хаос Среды. Их не интересует ничего, кроме попыток сломать правила, они обладают полномочиями и данными, чтобы наказать за это. В ситуации, когда никто не обращает внимания на госконтроль, резвясь в ИС, достигать своих целей нетрудно. За свежим ветром Среды стоят незримые гончие. Они незаметны до тех пор, пока не возникает нужда вмешаться, а потому никто не знает, где они находятся и как выглядят. Периодически кому-то выжигает мозги за их проделки, а за другими приезжает сине-белая машина лаборантов Корпорации. Ты смотришь вокруг, видишь искусственных людей и не знаешь, кто из них – архангел. И не узнаешь, пока тебя не схватят.

– Я кое-что нашел, – махнул рукой священник.

На многих иконах геймерских лжерелигий Реи изображают в круге пламени с развевающимися черными волосами и в древнеиудейском одеянии. Шэо уважают воздействие Реи на мир Сети, поэтому периодически поминают ее в своих листовках. Фанаты и неудачники, проигрывающие турниры, изощряются в поклонении, забывая о здравом смысле. Практикуются и нападения на алтари других идолопоклонников-еретиков, благо в Рейтинге достаточно фриков на любой вкус. Например, два года назад произошла серьезная потасовка, возникшая после поражения Реи в мотогонках – раздосадованные фанатики попросту взорвали келью, где зажигали свечи в честь лощеного Рейдера. Пожалуй, это последняя акция, переместившаяся из Сети в реальность, если не считать Трэя Робертса.

Если утверждение джокера было правдой, то Реи легко находить нарушителей – ей доверяют. Сведения, которые мы обнаруживали, давали прямо противоположный эффект – не развенчивали миф, а стремительно увеличивали уважение. Записи боев подтверждали статус. Славилась она и дурным характером, постоянными стычками с Рейдером, носившими характер бытовой неприязни, кое-где упоминались ее нетрадиционные вкусы. При этом внешний вид Реи в Среде отличался редкостной естественностью, ее лицо было простым, скучным даже, разве что темные глаза могли считаться интересной деталью. Если верить биографии, Реи являлась потомком орбитальных колонистов, девочкой с Луны-2, поэтому заподозрить ее в слабости или служении властям не смог бы ни один скептик.

Соль истории в том, что еще задолго до войны с сейрами на Земле существовали проблемы с перенаселением и недостатком ресурсов, поэтому был запущен эксперимент – орбитальные колонии, способные обеспечивать себя простыми продуктами питания за счет сельского хозяйства на станции-торе. Дорогая и опасная затея. Население колоний должно было работать над выделенными правительством проектами, касающимися исследования космоса, осваивать ловлю и потрошение астероидов с помощью допотопного тогда космофлота, осуществлять опасные исследования, которые нельзя было проводить на Земле, и служить авангардом для выдвижения человечества на все планеты Солнечной системы. Колоний было построено три, каждая по своим чертежам, с несколько различающимися конструкциями, чтобы выяснить, какая подойдет лучше; у каждой – свои строители, спонсоры и планы. Солнечная энергия, искусственная гравитация, специальные виды растений – туда отправили массу людей, в основном ученых и утопистов, желающих открыть новые горизонты. Недостатка в желающих не было. Особенно в колонии рвались те, кто хотел построить новое общество равных, автономию, страну-рай. Никто не разубеждал их в том, что это возможно.