Книга Переправа - Элли Гриффитс

— Я видел тебя вчера, — произносит Нельсон, — на похоронах.

— Да, — кивает Рут.

— Хорошо, что приехала.

— Мне это было нужно.

Нельсон как будто собирается что-то сказать, но тут раздается знакомый веселый голос:

— А, старший инспектор…

И появляется Эрик.

Насколько Рут понимает, звание это более высокое, однако Нельсон не поправляет его. Он довольно сердечно приветствует Эрика, и, перемолвившись несколькими словами с Рут, мужчины уходят, деловито разговаривая. Рут непонятно почему чувствует себя раздраженной.

К обеду, устав и потеряв интерес, она подумывает, как бы незаметно улизнуть к себе в коттедж, выпить чашку чаю и принять горячую ванну. И тут две тонкие руки закрывают ей глаза.

— Догадайся, кто?

Рут отстраняется. Она узнала запах духов. Шона.

Подруга садится рядом с ней на траву.

— Ну, — спрашивает она улыбаясь, — нашли что-нибудь интересное?

Как обычно, Шона выглядит потрясающе, несмотря на то (или потому?), что как будто и не добивалась этого. Ее длинные волосы закручены в тугой узел, ноги в джинсах выглядят очень стройными, а объемная серебристая куртка только подчеркивает худобу. «Я бы выглядела пугалом в этой одежде», — думает Рут.

— Почти ничего, — отвечает она. — Только несколько монет.

— Где Эрик? — интересуется Шона, Рут кажется, с чуть преувеличенной небрежностью.

— Разговаривает с Нельсоном.

— Правда? — Шона приподнимает брови, глядя на Рут. — Я думала, они друг друга терпеть не могут.

— Я тоже так думала, но теперь они как будто вполне ладят.

— Мужчины, — пренебрежительно говорит Шона, плотнее запахивая куртку. — Чертовски холодно. Долго ты намерена здесь оставаться?

— Я как раз собиралась пойти домой, выпить чашку чаю.

— Тогда чего мы ждем?

Глава двадцать первая

По дороге Рут борется с совестью. Шона была так любезна — не раздумывая позволила пожить у нее. Рут толком не поблагодарила ее, оставила лишь краткое сообщение на автоответчике. Нужно вернуться туда за своими вещами. Шона была ей хорошей подругой в течение многих лет. Когда Рут рассталась с Питером, Шона утешала ее и купила несколько бутылок белого вина. Они провели вместе бесчисленное количество вечеров, смеясь, болтая, плача. Даже ездили в отпуск в Италию, Грецию и Турцию. Позволит ли Рут злобным сплетням Катбада разрушить эту дружбу?

— Извини, что я вчера так уехала, — говорит наконец она. — Почему-то после похорон захотелось оказаться дома.

Они уже подошли к коттеджу. Рут открывает дверь и пропускает Шону вперед.

— Ничего, — успокаивает Шона. — Я все прекрасно понимаю. Тяжело было на похоронах?

— Да, — отвечает Рут, ставя на плиту чайник. — Ужасно. Родители едва держались на ногах. А гробик… Душераздирающее зрелище.

— Могу представить. — Шона садится и снимает серебристую куртку. — Ничего нет страшнее, чем потеря ребенка.

«Все так говорят, — думает Рут, — может быть потому, что это правда. Трудно представить что-то более жуткое, чем похороны своего ребенка». Она мельком вспоминает родителей Люси Дауни, уходящих с похорон под руку. Это еще страшнее? Лишиться дочери и не иметь возможности с ней проститься?

Рут заваривает чай, делает бутерброды, и они сидят в дружеском молчании. За окнами начинается дождь и укрепляет решение Рут не возвращаться на раскопки.

— Вчера я видела Катбада, — сообщает она.

— Кого-кого?

— Майкла Мэлоуна. Которого допрашивали в связи с убийством Скарлетт.

— Господи! Где ты могла его видеть?

— Здесь. Он пришел поговорить со мной.

— Черт возьми, Рут, — содрогается Шона. — Я бы голову потеряла от страха.

— Почему? — спрашивает Рут, хотя так перепугалась, что спала с кухонным ножом под рукой. — Его же не обвинили в убийстве.

— Знаю, но все равно. Что ему было нужно?

— Хочет, чтобы я обелила его имя.

— Ну и наглость.

— Да, пожалуй, — соглашается Рут, хотя чуть-чуть польщена.

— Какой он, этот Катбад?

Рут смотрит на подругу.

— Не помнишь его? Он тебя помнит.

— Что?

Шона вынула гребни, распустила волосы и явно недоумевает.

— На раскопках хенджа он был лидером друидов. Все время носил большой пурпурный плащ. Он не забыл, как ты им сочувствовала, присоединялась к протестующим.

Шона улыбается:

— Катбад… Теперь вспоминаю. Ну, если я не ошибаюсь, он был доброй душой.

— Эрик считает, что у него есть магические способности.

— Дорогой старый Эрик, — смеется Шона.

— Катбад говорит, у тебя был роман с Эриком.

— Что?

— Катбад говорит, что десять лет назад, на раскопке хенджа, у вас с Эриком был роман.

— Катбад! Что он знает?

— Был или нет?

Вместо ответа Шона закручивает волосы в тугой узел и втыкает гребни, их маленькие зубцы злобно впиваются в голову. Она не смотрит на Рут, но та уже знает ответ.

— Шона, как ты могла? — спрашивает она. — А как же Магда?

Злоба, с которой Шона напускается на нее, поражает.

— С чего это ты вдруг заботишься о Магде? Ты, понятия ни о чем не имея, сидишь и судишь меня. А что вы с Питером? Он сейчас женат, ты не знала?

— Мы с Питером… — теряется Рут. — Мы просто друзья, — заканчивает она жалобно. Однако в глубине души знает, что Шона права. Она лицемерка. Думала она о Мишель, когда приглашала в свою постель Нельсона?

— О, вот как? — ухмыляется Шона. — Ты считаешь себя безупречной, Рут, гораздо выше таких человеческих чувств, как любовь, ненависть и одиночество. Знаешь, тут не все так просто. Я была влюблена в Эрика, — добавляет она изменившимся голосом.

— Правда?

Шона снова вспыхивает.

— Да, черт возьми! Ты помнишь, каким он был. Я ни разу не встречала таких, как он. Думала, он такой мудрый, такой харизматичный, я сделаю для него все, что угодно. Когда он сказал, что любит меня, это было одно из самых чудесных мгновений в моей жизни.

— Он говорил, что любит тебя?

— Да! Тебя это удивляет? Думаешь, у них с Магдой безупречный брак? Господи, Рут, у них постоянные романы на стороне. Не знала о любовнике Магды в Швеции?

— Я тебе не верю.

— Какая же ты наивная! У Магды двадцатилетний любовник по имени Ларе. Он готовит для нее сауну, а потом забирается с ней в постель. И он не единственный. В отместку Эрик делает что захочет.