Книга Граф Орлов, техасский рейнджер - Евгений Костюченко

— Напоминаю, что с этого часа вам начисляется жалованье, как ополченцам, — сказал сержант. — Три доллара в сутки. Это не значит, что мы должны растягивать удовольствие. Городской Совет ожидает, что мы вернемся через несколько дней. Банк выплатит нам премию, если мы вернем похищенное. Кто будет ранен, получит бесплатную медицинскую помощь. Так, что еще? Да, если вы кого-то убьете, дело не будет рассматриваться в суде. Степень вины определит маршал, и не было еще случая, чтобы он признал виновным кого-то из ополченцев. Так что стреляйте смело, без лишних слов. И не промахивайтесь, потому что вам придется тратить собственные патроны, а не казенные. Надеюсь, все запаслись водой? Тогда — вперед!

«Все это можно было сказать и в пути», — подумал Орлов, представив, сколько еще времени выиграл Джерико, пока сержант произносил свою речь.

* * *

Следы тяжелого фургона были глубокими и четкими, и ясно виднелись даже под многочисленными отпечатками копыт.

— Они хотят перевалить через холмы, — крикнул сержант. — Отсидятся в каньоне, а ночью попытаются перейти реку.

— В Мексику рвутся!

— Давайте перехватим их у брода! — предложил кто-то.

— Устроим засаду!

— Нет, у реки их встретят рейнджеры, — сказал сержант. — Наше дело — сесть им на пятки и гнать, пока у них лошади не начнут падать от усталости. Живее, парни, прибавим ходу!

Он привстал на стременах, оглядываясь, и энергично махнул рукой, и кто-то в ответ лихо засвистел — но ходу никто не прибавил, и отряд продолжал двигаться по дороге неспешной рысью.

Орлов скакал чуть в стороне, на него сносило пыль, но он считал, что это не слишком большое неудобство. Снайпер, прятавшийся где-то впереди, выберет для себя наиболее четко видимую цель. Например, сержанта. Или вон того щеголя в белой шляпе. Снайперу все равно, в кого стрелять, лишь бы не промазать. Лишь бы первым же выстрелом заставить погоню остановиться. Снайпер был где-то рядом, Орлов в этом не сомневался.

До сих пор все действия Джерико выдавали в нем человека неглупого, и было бы странно, если б он не позаботился о том, чтобы отсечь преследование. Когда дорога начала извиваться по склону каменистого холма, Орлов достал винчестер и положил его поперек седла. Его примеру последовали и спутники, а сержант достал кольт и скакал, держа револьвер в опущенной руке.

Все сразу посерьезнели и примолкли. Эти люди, как видно, не в первый раз участвовали в деле. Все они знали друг друга, и на прибившегося к отряду чудака из Арканзаса поглядывали как на салагу.

Орлов не обижался на них. Он уважал людей, способных за считанные минуты превратиться из мирных обывателей в воинов. За годы жизни в Штатах он понял, что такое превращение — в крови почти любого американца. В конце концов, они именно завоевали свою землю. Не выкупили у аборигенов, не заняли безлюдное пространство, а присвоили силой, с помощью оружия, принеся в жертву множество жизней. Да, воинственность у них в крови, и цивилизация еще не скоро вытравит из них привычку мгновенно становиться в строй, как только прозвучит сигнал тревоги.

Кем были эти ополченцы пару часов назад? Щеголь в белой шляпе, похоже, парикмахер — из нагрудного кармана сюртука выглядывает кончик расчески, и поблескивают колечки ножниц. А вот эти двое работают в большом магазине — они в одинаковых костюмах, а по дороге радовались, что увильнули от разгрузки прибывшего фургона с товаром. Пожилой дядька со старинной винтовкой системы Генри будто только что встал из-за обеденного стола, в его бороде белеют крошки. Да, все они обычные горожане. «Интересно, почему среди нас нет ни одного охранника банка? — подумал Орлов. — Патрульные погибли, а где же их сменщики?»

Он сам нашел ответ, вспомнив о выстрелах, раздавшихся после взрыва. Скорее всего, бандиты устроили засаду и расстреляли тех, кто кинулся к банку…

Его размышления были прерваны возгласом:

— Вон они!

Над гребнем холма отчетливо прорисовались силуэты двоих всадников. Они торопливо петляли среди валунов и сухих деревьев.

— Эй! Стоять! — заорал сержант и выстрелил в воздух.

— За ними! — в один голос закричали почти все.

И только капитан Орлов ничего не кричал. Он нагнал сержанта и схватил его коня за повод.

— Фургон не мог перевалить через камни, сержант.

— Зато мы сможем!

Орлов не выпустил повод.

— Кто сказал, что эти двое грабили банк? Кто-нибудь видел их на площади?

— Не время рассуждать! У нас в Техасе всё делается быстро!

— Так давайте быстрее скакать по следам фургона. На склоне мы потеряем кучу времени, а эти парни могут оказаться просто ковбоями.

— Просто ковбоями? А почему они от нас удирают? — сержант ударил его по руке и пришпорил коня. — За мной, парни!

Отряд рассыпался в цепь и стал подниматься к верхушке холма, за которой скрылись всадники. Их лошади спотыкались, подковы скрежетали на валунах. Аппалуза Орлова легко шагала там, где другие лошади останавливались, и скоро капитан невольно оказался впереди всех.

Он увидел, что обратная сторона холма рассечена длинным широким оврагом, куда и скрылась пара убегавших всадников. Орлов остановился.

— Вперед, вперед! — прокричал сержант, объезжая его.

— Там может быть засада, — сказал Орлов.

— Их всего двое! У вас в Арканзасе умеют считать хотя бы до двух?

Спутники сержанта весело рассмеялись, подстегивая лошадей, и плотной колонной поспешили вниз по склону, один за другим скрываясь в кустарнике, прикрывавшем вход в овраг.

Капитан же направил аппалузу в другую сторону. Он решил спуститься правее оврага. Склон был усеян плоскими камнями, которые могли скрывать под собой осыпь. Орлов отпустил поводья, и чуткая лошадь сама выбирала путь. Она была уже на середине склона, когда в овраге загрохотали первые выстрелы.

Орлов спрыгнул на камни и потянул узду книзу, заставляя лошадь опуститься на колени, а затем и лечь. Сам же, схватив винчестер и сумку с патронами, чуть не кубарем покатился к оврагу.

Он перебегал по его краю, раздвигая ветви кустов и всматриваясь вниз. Огонь велся плотно и слаженно, без пауз для перезарядки. «Грамотно бьют, — подумал он. — С двух сторон. Залегли наверху и расстреливают. Если сержант не дурак, он повернет назад. Прорываться некуда».

Несколько всадников уже неслись обратно, за ними скакала лошадь без седока.

— Там кто-то остался! Кто-то остался!

— Потом заберем! Им уже не помочь!

Мимо Орлова, залегшего в кустах, промчались трое. Четвертый едва держался в седле и, не добравшись до выхода из оврага, все-таки рухнул с лошади. Никто даже не оглянулся, и скоро силуэты уцелевших ополченцев нырнули за гребень холма.

В наступившей тишине коротко простонал раненый. Орлов хотел сползти к нему, но откуда-то ударил выстрел, и пуля срубила ветку прямо возле головы ополченца. Тот дернулся всем телом и тяжело выдохнул. «Готов», — подумал капитан. Ему не было видно, куда попал невидимый стрелок, в шею или в грудь. Но было ясно, что стреляли сверху вниз. С противоположного обрыва. Как раз напротив того места, где скрывался Орлов.