Книга Гаэльская волчица - Анри Лёвенбрюк

Магистраж пожал плечами:

— Вы назвали пони Алраганом?

— Ахум, — подтвердил гном.

— Где-то я уже слышал это слово, — объявил магистраж. — Кажется, так звучит боевой клич древних воинов-гномов… Я не ошибаюсь?

Мьолльн удивился:

— Да нет, вы правы. Так кричат воины в моей деревне, когда горгуны нападают. Но как вы узнали?

Магистраж явно обрадовался вопросу гнома, словно много лет хотел поговорить на эту тему и получил наконец возможность избавиться от тайны, вернее — от горестного воспоминания.

— Прежде чем присягнуть Фелиму во время Харкурской войны, я долго сражался бок о бок с гномом. С Адналем. Его звали Адналь. Был он вашим ровесником или чуть старше, хотя тяжелые сражения могли добавить ему несколько преждевременных морщин. Каким же храбрецом он был, Адналь! Клянусь, он не боялся харкурцев, хоть те велики ростом. Своим кличем он увлекал в бой всех нас, заражая своей яростью! Если бы все воины Галатии были похожи на Адналя, Харкур никогда не выиграл бы войну, я в этом уверен. Я бы не задумываясь отдал жизнь за этого гнома, я уважал его так же, как почитаю сегодня Фелима. Таково мое предназначение — служить доблестным людям. Адналь был доблестным и храбрым…

— Вы говорите — был… Он умер?

— Не думаю. Полагаю, он мирно живет где-нибудь на юге.

— Мирно? — удивился Мьолльн. — Это бы меня очень удивило! Если гном познал вкус приключений, он не сможет без них существовать. Ахум, у нас это в крови. Ну, может, не у всех — иные, конечно, так и живут тихо до самой смерти, но таких немного. Я справлюсь о вашем Аднале и расскажу, чем он сейчас занимается. Возможно, вы его еще отыщете!

— Мне кажется, что я его уже отыскал, вы мне очень его напоминаете!

Мьолльн расхохотался:

— Хотите сказать, что все гномы похожи?

Галиад засмеялся в ответ.

Алеа решила все-таки поговорить с друидом. Она жалела, что так сухо отвечала ему утром, тем более что ее мучили тысячи вопросов.

— Когда вы обсуждали мою судьбу в Зале Совета… — начала она.

— Я сделал все, что мог, — оборвал ее Фелим. Он, казалось, испытывал облегчение от того, что девочка перестала дуться. — У Архидруида наверняка были свои, особые соображения, которые нам не дано понять, и…

— Фелим, я хочу говорить вовсе не об этом. В какой-то момент разговора один из вас — кажется, Эрнан — упомянул об Энциклопедии Анали, когда Архидруид сказал, что Самильданах не может быть женщиной.

Фелим вздрогнул. Девочка продолжала его удивлять. Она снова уловила ключевой момент всей той беседы. Выступление Эрнана, архивариуса.

— Энциклопедия Анали — не совсем обычная книга, — начал Фелим, пряча глаза. — Анали был Самильданахом. Он составил энциклопедию, книгу, которую Совет много лет спустя запретил, потому что она противоречила нашей традиции — передавать мудрость из уст в уста.

— В ней раскрывалось слишком много тайн?

— Не уверен, что дело в этом… — пробормотал Фелим.

— Но там говорится, может девушка быть Самильданахом или нет?

— Я не читал книгу, поскольку это запрещено. Ты поэтому хочешь отправиться в Университет?

— Не отвечайте вопросом на вопрос, Фелим, я больше не куплюсь на ваши друидские хитрости! Я задала простой вопрос, а вы пытаетесь вывернуться! Я больше не та маленькая дурочка, за которой вы явились в Саратею. Отвечайте, что в этой книге привлекло внимание Эрнана. Вы ведь должны знать, пусть даже и не читали книгу, так?

Друид долго смотрел на Алею, не говоря ни слова: как непостижимо быстро взрослеет и умнеет это дитя!

— Знаешь, Алеа, я и правда сомневаюсь, что членам Совета что-либо известно, потому-то Эрнан лишь заикнулся об этой книге — зная, что Архидруид его тут же оборвет. Эрнан, должно быть, понял нечто и хотел намекнуть нам. Ни один друид — так, по крайней мере, считается — не знаком с Энциклопедией Анали. К тому же многие главы ее записаны тайным языком. Годы уйдут лишь на то, чтобы его разгадать.

— И вы даже не представляете, что имел в виду Эрнан?

Фелиму снова показалось, что девочка совершенно точно угадала то, о чем он хотел умолчать. Возможно, она уловила его сомнение: он смутно припоминал одну легенду о девушке и Мойре. Но ведь это всего лишь легенда, одна из многих. Важная легенда, о которой Совет постарался забыть…

— Существует множество легенд о юных девушках, избранных Мойрой, Алеа. Возможно, Эрнан намекал на одну из них. Больше я ничего не знаю.

— Может, и не знаете, но у вас наверняка есть догадки…

— Мне казалось, ты хочешь одного — отправиться в Провиденцию… Или тебя все-таки больше привлекают легенды?

— Вовсе нет, мне надоели все ваши тайны и загадки, на которые у вас нет ответов. Выходит, друиды знают ненамного больше обычных людей. Что означает символ на моем кольце? Какую легенду имел в виду Эрнан? Как я могу быть Самильданахом, если я — женщина?

— Ты — не Самильданах! — запротестовал Фелим, выпрямляясь в седле. — Нельзя объявить себя Самильданахом, не пройдя испытания манитом Габхи! А ты к тому же девушка!

Алеа молча смотрела вдаль, туда, где небо сходилось с землей. Ах, если бы так! Если бы все это в конце концов оказалось сном. Но нет — она больше не может отрицать очевидное.

— Между всем этим есть связь, я уверена, — наконец произнесла она. — Ничто не происходит случайно, вы же сами так считаете, правда? Случайностей не бывает.

Хруст песка под копытами заглушал ее голос.

— Во всяком случае, сейчас для них не время, — добавила она совсем тихо.

Фелим обернулся к ней. Не ослышался ли он? Алеа словно бы ничего и не говорила. Лицо ее было грустным и застывшим. Взгляд терялся вдалеке. Ему почудились последние слова девочки или она действительно их произнесла? А если так, что она имела в виду? Фелиму очень хотелось откровенно поговорить с Алеей, но девочка с каждым днем держалась все жестче, а Фелим страшился той яви, с которой столкнулся лицом к лицу.

— Остановимся здесь, — внезапно объявил Галиад. — Тут есть все, что нужно для лагеря. Лошадям необходим отдых.

Все спешились и устроились на лугу, поодаль от дороги.

— Галиад, за нами все еще наблюдают, не так ли? — спросил Фелим. Он опустился на колени и приложил ладонь к земле.

— Думаю, да. Один человек. Следовал за нами весь день, следил издалека. Я его не вижу, но присутствие ощущаю. Возможно, это воин. Хороший разведчик. Но не магистраж из Сай-Мины: он бы давно с нами заговорил.

— Возможно, — с сомнением в голосе ответил друид. — А не ваш ли это сын?

— Его вы бы не заметили, я прекрасно обучил моего мальчика! — горделиво возразил магистраж. — Тот, кто нас преследует, производит гораздо больше шума.