Книга Блудница - Саския Уокер

Джесси зарылась пальцами в его волосы и сжимала голову в такт его движениям внутри ее. Она двигалась легко и грациозно, словно танцовщица, и подчинялась всем его порывам и желаниям.

— Достаточно ли я хороша, чтобы соблазнить вашего врага?

— Клянусь, ты достаточно хороша, чтобы соблазнить самого короля.

Пальцы Грегора еще сильнее впились в ее плоть, и она вскрикнула и подалась вперед, так что член его изогнулся внутри ее.

— Дьявол! — Ритм ее движений, ее жаркое, скользкое лоно, сдавившее ствол, заставили его шумно выдохнуть. — Теперь я знаю, почему тебя прозвали Блудницей.

Запрокинув голову, она весело рассмеялась:

— Я не стыжусь того, что получаю от этого невероятное удовольствие.

— О, я заметил! У тебя выдающиеся способности в этой области. Ты смогла бы соблазнить любого, кого захочешь. — Он невольно протянул к ней руку и коснулся ее щеки.

— Да, возможно, смогла бы. — Она вдруг повернулась и поцеловала его ладонь. — Но я захотела вас, и я видела, как вы смотрите, и мое желание становилось от этого лишь сильнее и жарче.

Глаза ее горели, и на мгновение он подумал, что сейчас принадлежит ей. Он испугался, что может легко отдаться этому ощущению, и, чтобы перебороть его, быстро перевел взгляд на женщину, лежавшую на кровати. Она нетерпеливо наблюдала за ними, облизывая, втягивая ртом собственные пальцы.

Он снова до боли сжал ягодицы Джесси и начал остервенело вталкивать член.

— Двигайся быстрее, — велел он в мучительной погоне за наслаждением.

Вцепившись в спинку кресла, она быстро, отдавая все силы, поднималась и опускалась на нем. Ее груди колыхались, едва сдерживаемые платьем, волосы рассыпались по плечам. Мышцы влагалища напряглись.

По спине у него пробежала дрожь.

— Я хочу этого больше всего на свете, — прошептала она, и вдруг ее стон превратился в крик. Он почувствовал, как стенки ее влагалища сильнее сдавили член и пульсировали все чаще, предвещая оргазм.

Он не мог больше сдерживаться и поторопился покинуть ее лоно. Он едва успел сделать это, хотя было бы гораздо приятнее кончить внутри ее сладкой вагины, а не в ее ладонь.

Глава 13

Той ночью Грегор не спал и наблюдал за Джесси, когда ею снова овладели ночные кошмары. Когда Мораг ушла, они распили бутылку вина, что он раздобыл внизу, а потом до глубокой ночи говорили о том, как мужественно, хотя и бесстыдно держалась служанка. И снова Джесси поразила его. Он вдруг обнаружил, что она весьма внимательна и даже чувствительна к мелочам. Это было даже хорошо, ведь он хотел, чтобы она следила за его врагом и замечала каждую деталь.

Когда луна наполнила комнату золотым светом и причудливыми тенями, он любовался спящей Джесси, восхищаясь ее изяществом. Сейчас, в полном покое, она была подобна Мадонне, великолепной и драгоценной классической статуе. Если бы она хорошо питалась и одевалась, ее красота была бы неоспорима и безупречна. Любой мужчина, не задумываясь и не лукавя, сказал бы, что она обворожительна. И все же сейчас Грегору не хватало ее строптивости и дерзости, ее неповторимых черт и необузданных пламенных взглядов, которые делали из нее эту вульгарную девку, которая приковала его внимание.

Он пытался осознать и принять тот факт, что его интерес к ней становится все неотступнее и горячее. Как такое могло случиться? Затевая все это, он был уверен, что она будет лишь пешкой в его игре, не более. Уже многие годы никому не удавалось завладеть его мыслями, и его это устраивало. Думая лишь о возмездии за трагическую смерть своего отца, стремясь к тому, чтобы вернуть себе его землю, Грегор смог побывать во многих экзотических местах в разных уголках света и не заботиться при этом ни о любви, ни о дружбе. И вдруг в нем снова проснулись чувства. Было ли тому виной то, что он вернулся в родные места, или это Джесси пробудила в нем способность чувствовать?

Грегор был погружен в размышления над этим вопросом, как вдруг ее голова заметалась по подушке и у нее вырвался тихий, полный страдания стон. Он уже приподнялся, опираясь на локоть, чтобы разбудить ее, но тут она заговорила.

Ее веки быстро зашевелились, но глаза оставались закрыты.

— Нет! — вскрикнула она. — Mathair.

Грегор был удивлен — она звала свою мать на гэльском наречии.

Была ли она родом из горной Шотландии? И кстати говоря, она вообще никогда не упоминала о семье, что тоже подогревало его любопытство. Скажет ли она что-то еще?

На лбу ее выступила испарина, а дыхание стало тяжелым. Ее руки и ноги метались по постели. Было очевидно, что ее терзали какие-то тревоги.

Грегор не мог этого вынести.

Он целовал ее щеки, нежно шептал ее имя, стараясь разбудить очень осторожно, чтобы ее страшные сны остались позади.

— Джесси, проснись. Не бойся, ты здесь, со мной, в гостинице. Ты в безопасности, Джесси.

Ее веки затрепетали, и она открыла глаза. Она поспешно прикрыла ладонью рот, но не успела сдержать крик. В глазах ее было смятение и испуг, и, когда взгляд остановился наконец на нем, он заключил ее в свои объятия.

Она обняла его за плечи, прильнув к нему жадно и нетерпеливо.

— Грегор, не отпускай меня.

— Что так беспокоит тебя? Расскажи.

Она замерла на мгновение, а потом он почувствовал, как дрожь бьет все ее тело.

Мысленно проклиная себя за этот вопрос, он чуть отстранился и, нежно коснувшись пальцем подбородка, приподнял ее голову, заставив посмотреть ему в глаза. Он хотел видеть ее лицо.

В глазах ее был неподдельный ужас, которого он никак не ожидал. Сначала она, казалось, даже не замечала его и словно смотрела сквозь него на что-то, что так напугало ее.

— Джесси?

И хотя по глазам ее было видно, что она узнала его голос, она уткнулась в его шею, как будто не хотела видеть ничего вокруг и лишь искала укрытия от своего страха.

— Я не могу вам рассказать. Вы станете презирать меня, если узнаете.

— Нет, что ты. Никогда! Прекрати, Джесси. Иди ко мне, мое маленькое дикое создание, иди ко мне.

Она сжала его обнаженное плечо.

— Вы обещаете, что не будете думать обо мне еще хуже, чем теперь?

— Я вовсе не думаю о тебе плохо.

— Но я шлюха. — Печаль и глубокое сожаление в ее голосе вызвали в нем непреодолимое и неизведанное ранее желание пожалеть, успокоить ее.

— А мне, чтобы выжить, приходилось быть вором, а кое-кто скажет, что и подлецом. Я лгал, и обманывал, и притворялся тем, кем не являлся на самом деле, чтобы прорваться и достигнуть успеха. Я отнюдь не мечтал, что буду таким. И воспитание мое предполагало совсем другое будущее, однако жизнь порой делает выбор за нас.