Книга Уроки страсти - Мэдлин Хантер

– Солнце давно село, и все разошлись, – заметил Эллиот. – Можете снять шляпу. – Он не знал, что подвигло Федру прикрыть голову – уступка приличиям или опасение получить солнечный удар. Но теперь ее дерзкие глаза прятались в тени полей, мешая ему видеть их выражение.

– Вы мне это разрешаете? Или требуете? – поинтересовалась Федра ироничным тоном, однако сняла шляпу и положила на соседний столик. – Что бы вы ни думали о сложившейся ситуации, не нужно обращаться со мной как с женой. Мне это не нравится.

Откуда такая уверенность? Она ведь никогда не была замужем. У нее и семьи-то никогда не было, даже в детстве.

Эллиот неопределенно улыбнулся, надеясь, что она примет это за согласие, и он продолжит наслаждаться ее обществом. Однако, судя по выжидающему взгляду, Федра рассчитывала на более конкретное подтверждение, намереваясь решить этот вопрос здесь и сейчас. Эллиот подозревал, что она не уйдет с веранды, пока не добьется своего.

– А как еще я должен обращаться с вами? Как с любовницей? Или случайной знакомой?

– Как с другом.

– То есть как прошлой ночью? Я буду просто счастлив обращаться с вами подобным образом как можно чаще. Если вы, конечно, позволите.

Румянец, вспыхнувший на ее щеках, не могли скрыть даже сгустившиеся сумерки.

– Не совсем так, как прошлой ночью. Именно это меня и беспокоит.

– Прошлой ночью вы не казались обеспокоенной. Но если вам что-то не понравилось, скажите, я постараюсь это учесть. Итак, как с вами обращаются друзья?

– Видите ли… Раз уж вы заговорили о прошлой ночи, нет никакой необходимости превращать интимные отношения в схватку, где есть победитель и побежденный. Суть не в подчинении и обладании. Совсем не обязательно испытывать глубокие чувства и вторгаться в душу партнера.

Она так увлеклась, что даже не заметила значения последних слов.

Эллиота неприятно поразила собственная реакция на ее упоминание о бывших любовниках. Хотя она фактически признала, что не испытывала к ним особых чувств, его пронзила ревность – чувство, несвойственное ему. Раздосадованный, он постарался запихнуть его подальше. Наверняка из всех чувств, которые мужчины, с точки зрения Федры, не имели права испытывать, ревность стояла на первом месте.

Ему удалось совладать с ревностью, но не до конца.

– Вижу, вы немало размышляли на эту тему, – произнес он, едва сдерживая гнев. – Однако ваша философия слишком сложна и рассудочна для моего понимания.

– Узнаю этот тон. Избавьте меня от вашей иронии, сэр. Мне следовало знать, что вы никогда не поймете, что можно предаваться наслаждению и при этом…

– Оставаться бесчувственной к тому, кто лежит рядом? Если мужчине ничего не требуется, кроме физического удовлетворения, он может купить продажную женщину. Вы очень щедры, ничего не требуя взамен, но, думаю, это говорит ваше невежество. Признайтесь, вы ведь никогда не просыпались со своими друзьями в одной постели? Готов поспорить, вы отсылали их прочь задолго до рассвета, чтобы никто не мог предъявить на вас права.

– Я не бесчувственная. Но я никогда никому не принадлежала, не связывала себя фальшивыми узами, порожденными страстью. И я не хочу, чтобы кто-то навязывал мне свою волю, пусть даже в самые интимные моменты.

Эллиот тоже этого не хотел, когда дело касалось других мужчин.

– Думаю, ваши так называемые друзья поняли, что в их интересах скрывать от вас свои истинные чувства и мысли, Только и всего.

Теперь рассердилась Федра. Что ж, если им все равно предстоит объясниться по поводу принципов, которые он, по ее мнению, нарушил прошлой ночью, то почему бы не сделать это сейчас?

– Речь идет не о каких-то болванах и подлецах, а об умных честных мужчинах. Просто они не такие, как вы. Только и всего, – произнесла она натянутым тоном, чеканя слова.

Мудрый мужчина на его месте отступился бы. Будь он проклят, если сделает это!

– Они такие же, как я, если, конечно, они мужчины. Мужчина не может перестать думать как мужчина только потому, что это не нравится его партнерше. Ваши друзья притворялись, чтобы добиться ваших милостей. Мужчины часто так поступают.

– Я бы заметила, будь они неискренни.

– Возможно, вы слишком увлекались, получая удовольствие и избегая глубоких чувств, чтобы что-либо заметить.

Федра на секунду онемела, шокированная подобной оценкой ее поведения прошлой ночью.

– Я надеялась… Но теперь вижу, что моя мать была права. В большинстве своем мужчины недостаточно цивилизованны, чтобы понять то, что я пытаюсь объяснить, и тут уж ничего не поделаешь. – Она взяла шляпу и встала. – Жаль, что мы не можем стать друзьями. Вы для этого не подходите.

Она повернулась и решительно зашагала через сад к дверям гостиницы. Королева сделала свой выбор. Эта конкретная пчелка может жужжать где-нибудь в другом месте.

Эллиоту и раньше приходилось принимать отказы от женщин. Обычно он это делал с почтительной иронией. Для него это ничего не значило, кроме краткого физического неудобства.

Но быть отвергнутым этой женщиной значило для него слишком много по причинам, которые ему не хотелось анализировать. Она снова бросила ему перчатку, и он не мог уклониться от вызова.

Этот тип совершенно невозможен! Как можно быть таким умным и одновременно таким тупым?! Как он смеет намекать, нет, не намекать, а говорить прямо, и даже не говорить, а обвинять, что в своих отношениях с друзьями она ничем не лучше продажной женщины?!

Федра бранила и проклинала Эллиота, пока шла к себе в комнату. Наверняка у него никогда не было друзей среди женщин. Должно быть, лорд Эллиот Ротуэлл имел дело только с любовницами и проститутками.

Федра схватилась за ручку двери своей комнаты. Он неисправим! Мало того, что она застряла здесь неизвестно на сколько времени, ей придется терпеть присутствие человека, один вид которого действует на нее самым раздражающим образом, заставляя ее сердце учащенно биться, стоит ему войти в комнату. Это не мужчина, а ходячее искушение. Стоит ей взглянуть на него, как у нее захватывает дыхание. Но она не позволит себе снова поддаться соблазну.

Федра распахнула дверь. Изнутри дохнуло влажным теплом. Служанка, хлопотавшая у очага, почтительно присела, а затем принялась наполнять медную лохань горячей водой из ведер, гревшихся на раскаленных углях.

Внезапно Федра ощутила усталость, накопившуюся за последние два дня. Казалось, от ее тела исходит запах, впитавшийся прошлой ночью. Терпкий и сладкий, он дразнил ее ноздри, напоминая о наслаждениях, которые она только что отвергла. Хорошо бы смыть эти воспоминания вместе с грязью!

Когда горничная закончила наполнять лохань, Федра отослала девушку и начала раздеваться. Она привыкла заботиться о себе сама и не нуждалась в помощи слуг. Каждым своим движением она словно заявляла, что не является изнеженной игрушкой, которую мужчина содержит ради собственных эгоистических целей. Федра Блэр – свободная и самостоятельная женщина, не связанная никакими условностями, не считая правил, которые она установила сама.