Книга Тайник - Тоби Болл

Конвоиры отпустили руки Энрике. У него не осталось сил даже для того, чтобы бросить на Генри враждебный взгляд. Он просто повернулся и вышел.

— А теперь переведите, — пророкотал Генри, очень довольный собой.

Переводчик быстро заговорил по-польски. Педжа закрыл дверь. Поляки смеялись и обменивались улыбками. Некоторые даже аплодировали.

Генри тоже улыбался, но не полякам, а самому себе — его мнение о поляках и их возможной реакции оказалось верным. Интуиция и физическое устрашение были двумя надежными средствами, которые никогда его не подводили.

Ринус подошел к нему, протягивая руку.

— Мы готовы подписать контракт, — сказал он по-английски.

Генри, который вообще-то не любил сюрпризы, не смог удержаться от смеха. Он посмотрел на переводчика, тот недоуменно пожал плечами. «Эти проклятые поляки, видать, стреляные воробьи», — подумал Генри, пожимая руку Ринусу.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ

Пул понимал, что Рыжий Генри — только у него могли быть такие сильные руки — не выкинет Энрике из окна на глазах у стольких свидетелей. Но Карла вряд ли разделяла его уверенность. Несколько мучительных мгновений спустя Энрике втащили в окно. Пул перевел дыхание. Карла с трудом сдерживала слезы.

— Порядок. Все позади.

Пытаясь как-то утешить женщину, Пул ласково провел рукой по ее волосам, сознавая всю беспомощность этого жеста.

Повернувшись, Карла прижалась к нему, обвив руками его торс. Пул нежно поглаживал ее волосы.

Она вдруг отстранилась.

— Нам надо подождать его.

Пул кивнул. Он не спешил прочесывать Низину в поисках Каспера Просницкого. Настроившись на долгое ожидание, он был весьма удивлен, когда увидел Энрике буквально через несколько минут. Тот, пошатываясь, спускался по лестнице. Карла бросилась к нему, но Пул успел схватить ее за руку. На брюках Энрике он заметил характерное пятно.

— Что ты делаешь? — возмутилась она, пытаясь освободиться.

— Пускай идет один. Позвонишь ему через полчаса. И не говори, что мы его тут видели.

Карла озадаченно взглянула на Пула. Она не заметила злосчастного пятна.

— Поверь мне на слово. Это для его же пользы.

Карла кивнула. Она всегда соглашалась, когда Пул говорил безапелляционным тоном. Наклонившись, Этан поцеловал ее в губы. Она обняла его за шею, и когда он выпрямился, ноги Карлы повисли в воздухе. Она крепко прижалась к нему.

— Ты боишься?

— Нет.

Он понял, что это правда, и, обняв Карлу за талию, осторожно поставил на землю. Потом повернулся и неохотно зашагал в сторону Низины.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ

Нора проснулась с тяжелой головой, словно после долгого глубокого сна. Еще не открыв глаза, она почувствовала, что что-то не так. Настораживал запах — пахло благовониями, но не теми, к которым она привыкла. И матрас слишком мягкий. Открыв глаза, певица почувствовала смятение. Она у себя дома, но в то же время не у себя. Комната очень похожа на ее спальню: те же розовые стены с белой лепниной, та же кровать с пологом, те же полки с книгами, — но помещение раза в два меньше и без окон.

Нора села на кровати. На ней была ночная рубашка, в которой она уснула. На двери висел розовый халат. Встав с кровати, она надела его. Это был не ее халат, но по размеру подходил. Она подергала ручку двери — заперто. Сев на кровать, Нора потерла глаза. Она не испугалась, но была растеряна.

Страх появился через пять минут, когда она услышала шаги за дверью. До этого момента Нора надеялась, что это лишь странный сон или искаженное восприятие. Быть может, она сходит с ума? Если так, то ощущения не самые страшные. Но шаги вернули ее к действительности. Кто-то похитил ее из дома и поместил в комнату, отделанную под ее спальню.

Подтянув колени к подбородку, женщина обхватила руками ноги, словно броненосец, свернувшийся в комок. Она уже давно свыклась с мыслью, что, будучи знаменитым секс-символом, является объектом вожделений для сотен и даже тысяч мужчин. И среди этих мужчин неизбежно должны быть садисты, маньяки и сумасшедшие. Для них она объект сексуальных фантазий или даже чего-то похуже. Сначала ей показалось хорошим знаком, что эта комната так похожа на ее спальню, но теперь, осознав, что кто-то устраивал это гнездышко, скопировав ее спальню или даже побывав там, Нора по-настоящему испугалась.

Так она сидела, прислушиваясь к шагам и судорожно прокручивая в мозгу возможные сценарии происходящего. Шаги затихли у двери. Засов отодвинулся, дверь открылась. Нора вжалась в подушки. В комнату вошел низкорослый худой человек с темной, как у индийца, кожей. В руках он держал поднос с завтраком. На нем были твидовые брюки и майка без рукавов. Он поставил поднос на стол у двери.

— Кто вы? — спросила Нора.

Она узнала человека, который смотрел на нее в клубе. Голос пленницы прозвучал неожиданно спокойно.

Человек виновато улыбнулся:

— Извините.

Он говорил с незнакомым ей акцентом.

— Почему я здесь?

Он снова улыбнулся:

— Не волнуйтесь. С вами ничего не случится. Я постараюсь, чтобы вам было хорошо. Вы здесь ни при чем.

— А что, собственно, происходит?

— К сожалению, не могу объяснить. Но уверяю, вам не причинят вреда. Вы здесь долго не задержитесь. Кушайте, пожалуйста. Если что-то будет нужно, постучите в дверь.

Он повернулся, чтобы уйти, и Нора увидела рельефную мускулистую спину. Человек обернулся.

— Мисс Аспен, вблизи вы гораздо красивее, чем на сцене. Пожалуйста, не беспокойтесь. Я никому не позволю вас обидеть.

Он ушел. Эти слова, сказанные кем-то другим, насторожили бы Нору, но в этом человеке было что-то надежное, и она спокойно принялась за еду.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ

Паскис был в двух кварталах от мэрии, когда его остановил полицейский из БПД.

— Мистер Паскис?

— Да?

— Наконец-то мы нашли вас, сэр.

— Нашли?

Полицейский был молод и горяч.

— Да, сэр. Когда вы не пришли на работу, нас послали вас разыскивать.

«Странно», — подумал Паскис. С другой стороны, последние двадцать лет он никогда не опаздывал на работу. Понятно, что они забеспокоились. Почему он исчез, как только ему показали поисковую машину? Ведь, как объяснил Ван Воссен, сейчас архивариус им особенно необходим.

Паскис позволил полицейскому проводить его до мэрии, обратив внимание, что прохожие расступаются, давая им пройти. Однако полицейский, казалось, этого не замечал. Бойцы БПД принимали это как само собой разумеющееся.