Книга Бесконечная война - Джо Холдеман

– Вот наш приказ, мы направляемся к Сад-138. Хорошая новость – непосредственно и немедленно мы в бою участвовать не будем. Плохая новость – нас используют как мишень.

Легкое движение в рядах – и тишина. Хорошая дисциплина. Или просто фатализм. Или неизвестно, что они думают о своем будущем или об отсутствии будущего.

– Сделать нам предстоит вот что… найти самую большую входную планету в системе Сад-138 и построить там базу. Удерживать базу до особого приказа. Два или три года скорее всего.

В течение этого срока нас, очевидно, атакует противник. Как вы знаете, удалось обнаружить определенную закономерность в передвижении противника от коллапсара к коллапсару. Со временем, возможно, удастся найти и планету тельциан. Пока же командование посылает группы перехвата, чтобы сковать экспансию противника.

В перспективе это и будет наше задание, мы войдем в число нескольких дюжин ударных групп, которые будут блокировать маневры тельциан на самых дальних границах нашей территории. Мне не нужно особо подчеркивать, какое это ответственное и важное задание. Если мы сумеем заключить противника в «мешок», мы выиграем войну. – «Но задолго до ее конца от нас и воспоминания не останется». – Я еще раз повторяю; нас могут атаковать в первый же день после высадки. Или, может статься, мы просидим спокойно на нашей планете все десять лет и отправимся домой. – «Ну да, держи карман шире!» – В любом случае, каждый должен поддерживать себя в лучшей боевой форме. Во время полета будут проводиться регулярные занятия гимнастикой и технической подготовкой. Особенно приемами постройки жилищ – нам придется создать базу и защитные постройки в самое короткое время. Боже, я уже разглагольствую совсем как офицер.

– Есть вопросы? – Вопросов не было. – Тогда позвольте представить капитана Антопол. Капитан, прошу вас.

Антопол, едва скрывая скуку, обрисовала перед сборищем наземников основные характеристики и возможности «Масарика II», мое внимание особо привлек последний абзац, все остальное мне было известно.

– Сад-138 – самый отдаленный коллапсар из тех, что посещались человеком. Он находится даже не в нашей Галактике, а в Большом Магеллановом Облаке, примерно за 150 световых лет отсюда. Полет наш будет состоять из четырех прыжков и займет примерно четыре месяца субъективного времени. Разница во времени с базой Старгейт к моменту достижения Сад-138 составит триста лет.

«И еще семь веков, если я доживу до возвращения. Какая, собственно, разница? С Мэригей мы расстались навеки, и больше никто и ничто для меня особого значения не имеет».

– Но не заблуждайтесь насчет противников, они тоже отправятся к Сад-138. Это будет нелегкая гонка, и выигрыша во времени у нас почти нет.

– Майор, у вас есть еще что-нибудь?

– Я… – начал я, привстав.

– Смирно! – прогремела Холлибоу. Мне следовало бы уже привыкнуть.

– Я бы хотел собрать всех офицеров четвертого эшелона и выше на несколько минут. Взводные сержанты, вы отвечаете за построение ваших людей в зале 67 завтра утром в 4.00. Сейчас вы свободны. Разойдись!

Я пригласил пятерых офицеров в свой кубрик и вытащил бутылку настоящего французского коньяка. Стоила она два месячных оклада. Но на что мне еще тратить деньги?

Я раздал стаканы, но Алсевер, наш доктор, отказалась. Вместо этого она разломила маленькую ампулу и глубоко втянула воздух носом. Потом попыталась, без особого успеха, скрыть выражение эйфории на лице.

– Давайте сразу поговорим вот о чем, – сказал я, разливая коньяк по стаканам.

Смешанный хор – «да, сэр», и «нет, сэр».

– Считаете ли вы, что это… усложнит мое положение как командира?

– Сэр, я не… – начал Мур.

– Можно и без формальностей, – сказал я. – Здесь мы все свои. Я сам четыре года назад был еще рядовым – по субъективной временной шкале. Среди офицеров, в домашней обстановке – я просто Манделла или Уильям. – Пока я все это говорил, у меня появилось чувство, что я делаю ошибку. – Продолжайте.

– Хорошо, Уильям, – продолжал он, – я думаю, что лет сто назад это и могло бы стать проблемой. Знаете ведь, как люди тогда смотрели на такие вещи…

– Вообще-то я не в курсе. После двадцать первого века мои знания истории ограничиваются военным искусством.

– Гм, это считалось… как это сказать?

– Это считалось преступлением, – коротко заключила Алсевер. – Совет по евгенике тогда начал осуществлять план глобального перехода к гомосексуальности.

– Совет по евгенике?

– Да, это часть ИСООН, но действует только на Земле. – Она последний раз глубоко втянула носом воздух из пустой ампулы. – Идея была такова – вообще прекратить воспроизводство людей естественным путем. Во-первых, люди выказывали досадное отсутствие здравого смысла, выбирая генетического партнера, и, во-вторых, Совет считал вредным влияние расовых различий. Взяв полный контроль над воспроизводством, можно было за несколько поколений свести эти различия на нет.

Вот, оказывается, до чего уже дошло. Что ж, логично.

– Вы их одобряете? Как врач?

– Как врач? Я не уверена. – Она вытащила еще одну ампулу и задумчиво катала ее между большим и указательным пальцами, глядя в пространство. – В определенном смысле мне теперь работать легче. Множество болезней теперь просто исчезли. Но мне кажется, что они не так уж хорошо разбираются в наследственности, как они думают. Это совсем не точная наука. Если они что-то испортят, результаты проявятся через несколько веков. – Она сломала ампулу, поднесла к носу и два раза вдохнула. – Как женщина, впрочем, я весьма рада. – Холлибоу и Раек согласно кивнули.

– Избавились от необходимости рожать ребенка?

– И не только. – Смешно скосив глаза, она посмотрела на ампулу и сделала последний вдох. – Главное… можно обходиться без мужчин. Вы понимаете. Это было бы отвратительно.

Мур засмеялся:

– Диана, если ты никогда не пробовала, то и не…

– Да ну тебя, – она игриво кинула в Мура пустую ампулу.

– Но ведь это вполне естественно, – запротестовал я.

– И по деревьям прыгать – тоже естественно. Или выкапывать коренья тупой палкой. Это тоже естественно? Прогресс, майор, прогресс.

– Во всяком случае, – сказал Мур, – только некоторое время это считалось преступлением. Теперь… они, э-э, лечат…

– Как эмоциональное расстройство, – сказала Алсевер.

– Благодарю вас. Но ведь так, как это редкость… В общем, думаю, все прекрасно уладится.

– Да, это считается большим чудачеством, – сказала Диана. – Но не ужаснее каннибализма.

– Верно, Манделла, – сказала Холлибоу. – Мне, например, совершенно безразлично.

– Что ж… я рад. – Я действительно чувствовал облегчение. Хотя начал понимать, что совсем не знаю, как вести себя в новом обществе. Мое «нормальное» поведение целиком основывалось на различии между мужчинами и женщинами. Что же делать теперь? Поменять все наоборот? Или относиться к ним, как к братьям и сестрам? Очень все запутано.