Книга Элитная кровь - Виталий Романов

Спросишь: а смысл? Тут раньше паренек неплохой сидел, на въезде у шлагбаума, любопытные вещи рассказывал. Только нет теперь мальчонки, видать, слишком языкастый был. Так вот, он рассказывал: каждый мусоровоз, который въезжает на несанкционированную свалку, платит хозяевам наличкой от пятисот до тысячи рублей. Все счастливы. Почему?

Водила мусоровоза на официальную свалку, которая далеко в области, не поехал. Бензин сэкономил, его «налево» толкнуть можно. Время сэкономил, значит, можно за «боковичок» взяться. Например, со стройки какой-нибудь мусор вывезти. Ведь стройтресты, сдавая новую многоэтажку, обязаны навести порядок на прилегающей территории. А транспортировка мусора – не маленькие расходы.

Сэкономить хочется? Хочется! Вот и нанимают «левого» водителя. Шабашник мусор до официальной свалки не довезет, вывалит где-нибудь по дороге, зато возьмет меньше, да еще без оформления договора на вывоз. Значит – без затрат на налоги. Чувствуешь ход мысли? Коли есть спрос – возникает и предложение.

Парнишка говорил, вроде как ежедневная прибыль от несанкционированной свалки – чуть ли не миллион. Наших, деревянных. Вот и считай, что за бизнес. Ничего ведь не надо – карьер сделать да будку на въезде поставить. Говорят, вокруг Москвы более восьмисот таких свалок. Вот они, короли. На всем деньги создают…

Ну, мне, в принципе, нет дела до этого. Чувствуешь запах? Сильно воняет? А я не чувствую, привык давно. Все привыкнут. Скоро столица будет таким же дерьмом дышать, включая чиновников. Крысы, болезни – все здесь. Все пойдет отсюда – туда, к ним. И правильно! И поделом! Пусть дышат. Пусть все передохнут, в своих новых квартирах! Думают: они – Европа… Да какая Европа?! Там девяносто процентов отходов перерабатывают. А у нас – вроде пять. Зачем утилизировать? Страна огромная, места – навалом. Вот и валят вокруг городов, оно гниет и разлагается. Потом будут удивляться: почему детишки болеют, умирают?

Михалыч выпил еще и вдруг – совершенно неожиданно для Позднякова – откинулся на спинку кресла, закрыл глаза.

– Эй! – позвал Сергей. – Что случилось? Тебе плохо?!

Бомж не ответил. Сергей встал с места, шагнул вперед, осторожно потряс Михалыча за плечо. Тот чуть повернулся, чмокнул губами. «Да он спит! – понял Сергей. – Просто вырубился. Выпил, поговорил – и уснул».

Гость вздохнул с облегчением. Он подумал было, что с хозяином домика случилось что-то страшное. То ли отравился «французским коньяком», то ли сердце прихватило, пока вспоминал неприятные, обидные события из прошлого.

Михалыч начал тихонько похрапывать, голова его все больше и больше откидывалась вбок. Поздняков, немного постояв возле уснувшего бомжа, вдруг почувствовал, что завидует Михалычу. Тот живет спокойно и беспроблемно. Ему никуда не надо торопиться, он ни от кого не зависит.

– И никто не гоняет его по Москве, как зайца, – вслух добавил Сергей, направляясь к домику, сложенному из автомобильных покрышек.

Интересно было заглянуть внутрь, посмотреть, как устроился Михалыч. Изгой у кучи мусора, которых возле Москвы – чуть ли не тысяча, если верить услышанному. И, надо понимать, возле каждой живут люди. Не обязательно похожие на Михалыча. Может, и другие, не все ведь в прошлом – преподаватели философии.

«Как странно жизнь распоряжается судьбами людей, – вдруг подумал Сергей. – Раньше – сотрудник питерского вуза, профессор, хозяин двухкомнатной квартиры. Теперь – владелец резинового домика на подмосковной свалке…»

– Впрочем, и я в недалеком прошлом был директором туристического агентства, – горько усмехнулся Поздняков. – Только, думаю, теперь о бизнесе можно и не помышлять.

Сергей не удержался и заглянул в жилище нового знакомого. Домик Михалыча был разделен на две половины стеной из тех же автомобильных покрышек. В дальней «комнате» у обитателя свалки было что-то вроде спальни. Там стояла вполне приличная кровать, правда, застеленная не бельем, а разноцветными тряпками. Сергей подошел к небольшому оконцу – выкладывая стены хижины, Михалыч проявил чудеса инженерной смекалки, оставил проемы в каждой из комнаток. Видимо, зимой они закрывались какими-то съемными рамами, которые летом отсутствовали за ненадобностью.

Через оконце в комнату проникал свежий воздух. Если только его здесь можно было назвать свежим. Дышать в домике оказалось еще труднее, чем снаружи: там воняло лишь гниющими отбросами, здесь – еще и резиной. Сергей задержался в первой комнатке, служившей чем-то вроде гостиной. Видимо, именно там стояли кресла и столик, которые Михалыч вытащил наружу, для гостя.

Самое любопытное находилось на дальней от входа стене – огромная коллекция часов. Поздняков сразу обратил на нее внимание, едва только оказался внутри, но вначале решил осмотреться и лишь после изучать то, что заинтересовало его больше всего. Михалыч, за годы обитания на свалке, собрал огромную коллекцию часовых механизмов, как настенных, так и наручных. Раскапывал их где-то в кучах мусора, отчищал и прикреплял к стене. Сергей попытался сосчитать «экспонаты», но сбился после ста пятидесяти. Некоторые часы ходили – видимо, хозяин дома следил за ними и регулярно заводил.

Только время они показывали самое разное – какое закажешь. Хоть московское, хоть лондонское, хоть парижское. Часовые механизмы бодро отсчитывали секунды, и каждый «аппарат» был уверен, что лучше других хронометров знает, который сейчас час…

Это выглядело дико, неестественно. Странный запах гнили и резины, мешавшийся с бодрым стуком часовых механизмов. Чуть ли не двести хронометров в хижине из автомобильных покрышек. Домике на свалке, где время давно остановилось, а часы по-прежнему яростно спорили, кто из них прав…

«Абсурд, – подумал Сергей, разглядывая тикающую стену. – А мало ли в нашей жизни такого абсурда?..»

Он вышел из домика на «улицу». Вдохнул полной грудью, закашлялся.

Михалыч зашевелился, открыл глаза. Пристально посмотрел на гостя, видимо, припоминая: кто это? Наконец взгляд хозяина домика стал осмысленным. Обитатель свалки шумно выдохнул, сел в кресле ровно. Поздняков примостился напротив хозяина, поставил локти на стол.

– Пойду я, Михалыч? – спросил он. – Пора мне… Хотел дождаться, когда проснешься, спасибо сказать. За угощение. Да вот, видишь, ненароком разбудил…

– Ничего, – оскалился обитатель свалки. – Потом еще покемарю. Ты, Сережа, извини меня. Я тут подумал…

«Когда успел? – мелькнуло в голове у Позднякова. – Спал ведь…» Гость невольно улыбнулся.

– Ерунды я наговорил, – продолжил Михалыч. – Выпили с тобой, посидели хорошо. Да, видишь, спросил ты о больном, вот я на пьяную голову и потерял контроль. Наболтал плохого, про людей. А в жизни всякое бывает. Не надо, чтоб твое сердце было наполнено черным. Понимаешь? Не у каждого ведь так выходит, как у меня. Давай выпьем на дорожку, да еще одну историю расскажу, на память.

Михалыч медленно, с трудом, поднялся. Разлил по стаканчикам остатки коньяка – собеседники как раз «приговорили» бутылку. Но Сергей не чувствовал никакого опьянения, только прилив энергии. Хозяин домика выпил, глянул на гостя и начал: