Книга Московский бродвей - Фридрих Незнанский

Вдруг все перед глазами закружилось и я повалился на бок. Стоящий рядом бандит едва успел подхватить меня и усадить на место. Только теперь я понял, насколько сильный удар по котелку получил…

– Сиди! – грубо толкнув меня в плечо, гаркнул бандит.

Глеб Анатольевич опять покачал головой:

– Ну, Мамонт, гляди. Останешься у меня без тринадцатой зарп…

Он осекся и как-то странно поглядел на меня. Голова хоть и кружилась, но соображала хорошо. А разные странности, происходящие вокруг меня, я научился подмечать еще в то время, когда работал следователем. Школа Александра Борисовича Турецкого научила.

– Значит, так, – начал Глеб Анатольевич, когда убедился, что я сижу на стуле довольно устойчиво, – ты сейчас нам расскажешь, куда дел одного человека. Ясно? И тогда мы тебя не тронем. А если не расскажешь…

Он повернулся и показал на своего Мамонта:

– Ты хорошо его видишь?

Я кивнул. При этом в затылок будто воткнули нож.

– Ты хорошо разглядел?

Теперь я ограничился веками, которые опустил в знак согласия.

– Так вот, – продолжил он, – это у нас специалист по выколачиванию признаний. А потом и выколачиванию души. Может, и выживешь после его обработки, но ходить самостоятельно в клозет тебе уже больше не придется. Да и кормить тебя будут через трубочку. Тебе это надо, адвокат Юрий Гордеев?

Мотать головой я не рискнул, поэтому просто молча сидел. Не знаю почему, но даже в этот момент я чего-то ждал. Чего именно? Понятия не имею. Может, неожиданной помощи, может, того, чтобы возвратилась удача, о которой я сегодня так часто вспоминал и которая все-таки вильнула хвостом и упорхнула, оставив в моей ладони только пару жалких перышек.

– Не надо тебе этого, – ответил за меня Глеб Анатольевич, – тем более у нас тут есть и другие специалисты. Так что давай не будем играть, тем более времени в обрез. Лады?

Мы находились в полутемной комнате с низким потолком, явно нежилой. Голые бетонные стены, железный стол, за которым мы сидели, несколько обшарпанных стульев. Зарешеченный фонарь над дверью, лампочка без абажура над столом. В углу крашенный когда-то белой краской, а теперь тускло-желтый комод, на котором стояли несколько пыльных банок и лежала пара автоматов, явно принадлежащие бандитам. Два «калашникова» милицейского образца с укороченным дулом и без прикладов.

– Что вы хотите? – поинтересовался я, морщась от боли в затылке. – Вообще кто вы такие? Я первый раз вас вижу. Я встречался с клиентом…

– Ну вот что, адвокат Гордеев, мы тут шутить не любим, – произнес Глеб Анатольевич, попыхивая своей замечательной сигареткой, – прекрасно ты все знаешь. Так что давай колись, где Петю спрятал?

– Какого еще Петю? – непонимающе пожал плечами я. – И вообще, что это значит? Кто вы такие? Где мы? Почему я в наручниках?

– Ну-ну, закрой пасть. Слишком много вопросов, ты не находишь? А здесь я задаю вопросы…

Произнеся коронную фразу следователей низкого и среднего пошиба, он выпустил мне в лицо струю дыма и, улыбаясь, обвел взглядом своих подручных. Те захохотали, причем тот, кого называли Мамонтом, смеялся громче других, заискивающе глядя на шефа.

Глеб Анатольевич поднял руку, и все быстро замолчали.

– А где это – здесь? – задал я вопрос.

На лице Глеба Анатольевича отразилось секундное раздумье, а потом он выдал:

– Где надо. И если не будешь отвечать на вопросы, то так и не узнаешь, где мы тебя порешили. Ясно?

– Ясно… – снова пожал плечами я. – Только вы объясните, что к чему, я то я ваших вопросов не понимаю. Скажите толком, чего хотите. А то про какого-то Петю…

– Петя, – с трудом скрывая раздражение, раздельно произнес Глеб Анатольевич, – это тот, кого ты на машине преследовал и кого потом забрал… то есть повинтил. И потом куда-то дел вместе со своей машиной. У нас нет времени всю деревню обыскивать, поэтому давай говори, куда его дел.

Я отрицательно покачал головой:

– Не понимаю, Глеб Анатольевич, о чем вы? Какое преследование, какая машина? Я тут был по делам, вышел поздно, шел на автобусную остановку… А тут меня по башке. Может, это по какому-то из моих прошлых дел? Так вы скажите толком.

– Слушай, – перебил меня главарь, – тебе отсюда не выбраться. Единственный способ – рассказать нам, где тот, кто сидел у тебя в машине, когда мы появились. Ты понял?

Я опять сделал большие и недоуменные глаза:

– Нет, не понимаю, о чем вы. Я сюда на автобусе приехал.

Глеб Анатольевич укоризненно покачал головой и негромко произнес:

– Эх, не люблю я адвокатов. Вечно везде свой нос поганый суют, языком чешут что метлой машут. Козлы… Да еще и на допросах теперь присутствовать им разрешили. Взять бы вас да и посадить в Бутырки, всех разом. Чтобы узнали, где раки зимуют… Говори, блин, куда Петю дел!

Последнее предложение он почти прокричал, перейдя на визгливый фальцет.

– Да я рад бы… – совершенно спокойно продолжал я. – Но не знаю, что вы хотите…

– Будешь говорить, собака! – заорал он так оглушительно, что чуть не лопнули мои барабанные перепонки.

При этом он схватил меня за грудки и пару раз тряхнул. Ощущения мои при этом передавать отказываюсь. Я был почти уверен, что вот-вот голова отвалится и покатится по полу в дальний угол…

– Будешь говорить?

На его лбу выступили крупные капли пота, а глаза чуть не вылезали из орбит.

– Да… – негромко произнес я.

Он тут же отпустил меня и сел на свой стул:

– Говори.

Я засопел, прокашлялся и с выражением произнес:

– Разрубил березу на поленья он одним движением руки. Мужики спросили: «Кто ты?» – «Ленин!» Так и охренели мужики…

Видели бы вы их недоуменные рожи! Черт, головная боль мешала мне полностью насладится этим зрелищем.

– Чего это он несет? – спросил кто-то из бандитов.

– Он, кажется, принимает нас за идиотов! – пробасил Мамонт.

Глаза Глеба Анатольевича заметали молнии. Они стали похожи на раскаленные угольки. Теперь от них можно было спокойно прикуривать.

– Мамонт!

Тот с готовностью вышел из шеренги бандитов, засучивая рукава. Впрочем, Глеб Анатольевич, внимательно его оглядев, махнул на него рукой:

– Нет, тебе нельзя. Еще убьешь ненароком.

– А чего? – обиделся Мамонт. – Давайте я ему руку о сейф сломаю. Или кодексом нос сверну!

Что-то странноватая у них лексика, у бандитов этих… Впрочем, размышлять времени не было.

– Нет! – закричал Глеб Анатольевич. – Иваненко, ты! Давай приступай как ты можешь.

Иваненко оказался довольно тщедушным человеком с худым лицом. В руках у него имелся небольшой чемоданчик. Он поставил его на стол и открыл. В чемодане имелись разные инструменты типа пассатижей и напильников, веревки, ножницы, какие-то электрические провода. Сбоку лежал противогаз.