Книга Братство Маргариты - Эдуард Тополь

Она ударила.

– Еще.

Она ударила.

– Сильней.

Она ударила изо всей силы, но он сказал снова:

– Еще.

И она стала бить его кулаками в грудь, по плечам, по шее, бить изо всех сил, но он стоял, не защищаясь, и только просил:

– Еще… еще…

Выдохшись, она, рыдая, уронила голову ему на грудь.

Он поднял ладонь и нерешительно, неумело погладил ее по голове.

– Дочка…

– Пусти меня!.. – сказала она.

Он выпустил ее, и она убежала в свой подъезд.

А он, нервно закурив, все стоял в темноте вечера у своей машины и смотрел на окна третьего этажа.

А там, на третьем этаже, Ивана стояла у окна спальни и, не зажигая света, смотрела вниз, на Сорокина.

Но потом за ее спиной дверь спальни открылась, в дверном проеме возникла бабушка:

– Ты идешь ужинать?

Ивана не ответила.

Бабушка подошла к ней, посмотрела в окно.

Внизу, в темноте вечера, мужская фигура стояла возле «тойоты».

– Это еще кто? – спросила бабушка.

– А мама где?

– В рейсе, где же еще? А кто это? Твой поклонник?

– Это мой отец… Сорокин…

– Сорокин?? – изумилась бабушка. – Убить его мало!

Поезд-экспресс стремительно пронесся мимо камеры…

Утром в школе был переполох – из рук в руки переходила местная газета с броским заголовком:

Спустя 14 лет после изнасилования женщина подала в суд на своих одноклассников

Кто-то из учеников вслух читал:

– «В городской суд поступило исковое заявление ж.-д. проводницы Марии Малышкиной с требованием привлечь к ответственности за изнасилование весьма влиятельных людей нашего города – депутата городской думы Олега Карпатого, полковника ВВС Алексея Сорокина и врача Евгения Царицына…»

Входя в класс, Ивана в оторопи и ужасе от этих слов замерла на пороге.

А читавший продолжал:

– «По утверждению Малышкиной, изнасилование произошло 14 лет назад, когда она и трое обвиняемых заканчивали десятый класс…»

Но тут Ивана, придя в себя, стремительно подбежала к читавшему, вырвала из его рук газету и опрометью бросилась вон из класса.

Свист и улюлюканье одноклассников неслись ей вслед.

Выбегая из школы, Ивана чуть не сбила с ног Федю, который попытался ее остановить.

– Ива! В чем дело? – крикнул он ей в спину.

Она, не ответив, убежала.

И столь же стремительно, запыхаясь, взлетела по лестнице на третий этаж, ворвалась в свою квартиру.

– Где мама?!

– А что такое? – спросила бабушка, строча на ножной швейной машине очередную цветастую «бабу на чайник».

– Я спрашиваю, где мать?! – заорала Ивана.

– Тихо, тихо. Она в рейсе, – продолжала строчить бабушка. – А в чем дело?

– А вот в чем! Бля! – Ивана шлепнула газету на доску швейной машины.

Бабушка изумленно подняла на нее глаза:

– Ты что, сдурела? Материться стала?

– Ты читай! Читай! Блин!!

Бабушка мельком посмотрела на газету и пожала плечами:

– Да я читала уже… – И кивнула на тумбочку, где лежала точно такая же газета. – Ну и что?

– Читала? – изумилась Ивана. – Вы… вы охренели? Зачем вы это сделали?

– Ты свой язык-то прикуси, – сказала бабушка. – Совсем уже…

Ивана подскочила к ней вплотную:

– Я тя спрашиваю: зачем вы это сделали?! Отвечай!

– Так ты ж сама хотела. Ты ж кричала матери, что надо их под суд. Вот она и…

– Да мало ли что я кричала! Идиотки! Как я теперь буду в школу ходить? – Ивана заметалась по квартире. – Когда ее поезд приходит?

– Не знаю. Может, уже пришел. Успокойся. Их давно нужно было судить. Но лучше позже, чем…

Но Ивана уже не слышала ее – выскочила из квартиры.

Однако, выбежав из подъезда, замерла на месте, поскольку тут ее поджидали четверо подростков – Лена Сорокина, Витюша Карпатый и двое погодков-сыновей Царицына.

– Вот она! Бей ее! – крикнула Лена и первой набросилась на Ивану. – Сука! Стукачка!

Следом подключились остальные.

Они повалили Ивану на землю и избивали всерьез, не по-детски, а кулаками, ногами и в кровь.

– Сволочь! Выблядок! Паскуда! Стукачка!

Какой-то прохожий попытался вмешаться, но подростки грубо отмахнулись:

– Вали отсюда! Не встревай, курва! Яйца оторвем!

И прохожий, струсив, ушел.

Когда окровавленная Ивана, уже не сопротивляясь, мертвым кулем лежала на земле, Лена Сорокина объявила ей приговор:

– Значит, так, сеструха! Или твоя мать срочно заберет заявление, или я тебя лично убью на хрен! – И тряхнула Ивану: – Ты поняла?

Разбитым в кровь ртом Ивана утвердительно промычала в ответ.

Оставив ее на земле возле подъезда, подростки закурили и спокойно ушли.

Из открытого окна чьей-то квартиры гремела музыка очередного хита группы «Дважды два».

Но самое поразительное случилось не в этот день, а в последующие. Потому что газетная публикация произвела совсем не тот эффект, на который рассчитывала редакция. Вместо осуждения названных в газете насильников обыватели города стали кошмарить – кого бы вы думали? Марию Малышкину! Ее оскорбляли соседи, материли прохожие, выталкивали из городского транспорта, пинали в магазинах…

– Паскуда!..

– Да сама небось первая легла!..

– Нашлась, бля, правдоискательница!..

– Убивать таких надо! Сучка!..

Ивана, Мария и бабушка боялись выйти из дома и жили теперь как в осаде.

– Встать, суд идет!

В небольшом зале заседания суда народу было тьма – вся местная пресса, родственники подсудимых, просто любопытные.

Но судья, заняв свое место, объявил:

– Заседание суда будет закрытым, прошу всех посторонних освободить помещение.

Поднялся недовольный гул и ропот:

– На каком основании?

– Не имеете права!

– У нас свободная страна…

Но судья был непререкаем. Он дождался, когда пресса унесет свои телекамеры и все остальные тоже покинут зал. В зале остались только Мария Малышкина, трое обвиняемых – Карпатый, Царицын и Сорокин, – их адвокат, молоденький районный прокурор и стенографистка. После чего судья объявил: